Выбери любимый жанр

Царев врач, или Когда скальпель сильнее клинка - Сапаров Александр Юрьевич - Страница 11


Изменить размер шрифта:

11

Мы, собрав все свои принадлежности, медленно шли в кремль. У меня появилась мысль, что пора выходить из-под опеки воеводы и устраиваться в жизни самостоятельно. Про моих гипотетических родственников он, похоже, полностью забыл. Так что если я поработаю два-три дня, домик себе куплю. С такими мыслями я и зашел в кремль.

Уже темнело, и портрет Михайлова закончить мне не удалось. На следующий день, к моему счастью, потока просителей не было. Видимо, те, у кого имелись деньги, все сделали, а у кого их не было, сидели дома и лечились сами. Я смог наконец закончить портрет Кирилла Мефодьевича. Он в совершенном довольстве отбыл к себе, пообещав выполнить мою просьбу – привезти с оказией из нашей землянки книгу «Травник» с рецептами далекой старины. Про то, что ее там может не быть, я не думал. Вряд ли суеверные жители деревни решатся полезть даже в пустую землянку знахарки.

Воевода был занят делами – укреплял оборону города. Из Литвы поступали плохие вести. Я же тем временем готовил для многочисленных жителей воеводского дома и войска небольшое развлечение. Сразу, как только начал жить в кремле у воеводы, мне выделили коня. Конек был еще достаточно молодой, около пяти лет, и я решил заняться его выездкой. Пришлось слегка переделать седло, стремена и даже соорудить удила. Их, трензельное и мундштучное, изготовил наш кузнец, причем очень заинтересовался, зачем мне такие удила. Я уже с июля по октябрь занимался выездкой этого жеребца. В одно из воскресений в самом конце октября с разрешения воеводы устроил выступление. На него собрались почти все живущие в кремле. Народ зрелищами шибко избалован не был и все принимал на ура. Когда я, прямо держась в седле, выехал на середину огороженной площадки, все зашумели. Конь был вычищен и расчесан гребнем, слегка смоченным репейным маслом, а потому блестел на тусклом осеннем солнышке. Его бабки были обернуты белыми тряпками, в гриву заплетено несколько лент.

Ловко поворачивая коня, я поклонился всем присутствующим и начал выступление. Ну что я могу сказать? Если бы мой тренер видел это, ему было бы за меня стыдно. Но, учитывая, что подо мной оказался неопытный молодой конек, да и сам я все изрядно подзабыл, решил, что получилось неплохо. Зато народ был в неописуемом восторге. Такого не видел никто и никогда. Воевода смотрел на все это, открыв рот, а когда я спешился и подошел к нему, произнес только:

– Сомнений нет, ты его сын.

Но тем не менее опять не сказал: чей я сын и почему он мне ничего не объясняет? Хотя… когда наконец я серьезно подумал над этим, все понял: ведь я сам намекнул воеводе, что мой якобы отец находился в бегах, и, может быть, совсем небезопасно держать такого «родственника» у себя дома?

Кстати, я между делом выяснил все-таки, в каком году оказался и какой царь сейчас на троне. В разговорах местных жителей периодически проскакивало:

– В тот год Иван Васильевич Новгород брал и нас тоже не пожалел.

Осторожно, с помощью окольных расспросов, я выяснил, что пять лет назад царь Иоанн Васильевич взял Новгород, ну а по пути разгромил еще и Торжок, который до сих пор не оправился от тогдашней замятни. Поликарп Кузьмич с той поры и воеводствовал здесь. А ныне шел уже октябрь семь тысяч восемьдесят второго года от Сотворения мира.

Но всякой удаче когда-нибудь наступает конец. Так и я – возвращался с Антохой с заснеженного поля за городом, где подальше от любопытных глаз занимался выездкой и учился владеть своим любимым оружием клевцом. Почему-то этот боевой молот, которым можно было пробить любую броню, очень мне полюбился. Эх, если бы меня видела бабушка Марфа!.. Она бы точно не узнала своего внука: за прошедшие полтора года я вытянулся и, наверное, перерос ее. А мои руки и ноги вряд ли кто-нибудь назвал бы худыми. Так что когда я ехал по городу, ловил немало любопытных девичьих взглядов.

Но мои размышления грубо прервали. Навстречу с пригорка спускались трое конных. Богато одетые, притом полностью в боевых доспехах. Несмотря на это я узнал их – это был Мартын, сын боярина Ставра, со своими прихлебателями.

Насколько я знал, воевода и Ставр недолюбливали друг друга. Где-то мой хозяин перешел дорогу боярину.

– Посмотрите, один холоп другого ведет, – крикнул Ставр, и все захохотали.

Я молчал и ждал, что будет дальше.

– Ну что, лекаришка, наложил в штанишки, что-то говнецом завоняло, – снова выдал он.

Я не выдержал:

– Еще бы не воняло, ты со своими друзьями в баню сколько лет не ходил, недаром от вас девки на улицах шарахаются и на другую сторону перебегают!

Мартын мгновенно взъярился:

– Ты, безродное отродье! Как ты смеешь мне, боярскому сыну, так отвечать, быстро с коня и лижи сапоги, пока мне не надоест!

– А что, твои прихлебатели уже все языки отсушили, когда сапоги вылизывали? А ты в это время свою кобылу в зад целовал!

Мартын взревел диким голосом и, выхватив саблю, рванул на меня. Левой рукой с широким браслетом я отбил его удар и сам нанес удар клевцом с правой руки. Закаленное железо пробило шлем и голову, как бумагу. Острый конец клевца вылез посредине лица как длинный нос, рукоятка молота вырвалась у меня из рук, а Мартын вывалился из седла, и лошадь волокла его еще двадцать метров. Наступила полная тишина. Два перепуганных подпевалы молча смотрели, как я спешился и с усилием вырвал клевец из головы Мартына. Потом они резко повернулись и ускакали.

– Данила Прохорович, что же теперь будет? – в ужасе запричитал Антоха. – Их же двое видаков, да еще бояре, а нам веры никакой.

– Не боись, Антоха, ты-то здесь при чем? Ты слышал, как они нас поносили, а поносили они не просто кого-то, а нас, воеводского холопа и лекаря воеводы и архимандрита. Значит, они на власть царскую руку подняли, а еще на церковь, ведь кто архимандрита лечит и отца Павла – я лечу, а они, видно, захотели их извести, меня в тюрьму забрав. Так вот и ответствуй всем, кто тебя спрашивать будет, да скажи еще, что кричали, де, великий царь ошибся, не того воеводой назначил. Так что надо брать этих злоумышленников и в цепи сажать.

Антоха уставился на меня в изумлении:

– Недаром у нас слово ходит, что непростой вы человек, Данила Прохорович, днями лечите, все в молитвах и посте, бою оружному учитесь, как будто завтра в сражение идти, хмельного в рот почти не берете, по девкам гулящим не ходите, никто вас не замечал. И сейчас все так разложили, что я сразу понял, что злоумышляют они против царя нашего Иоанна Васильевича. Так и говорить буду. А направил их на это сам боярин Ставр.

Когда мы приехали в кремль, воевода был тут как тут. Он подскочил ко мне, видимо желая хоть что-то узнать о произошедшем, но простодушный Антоха кинулся Поликарпу Кузьмичу в ноги и начал свою историю. С каждым Антохиным словом выражение воеводиного лица становилось все злораднее.

– Так что, Антошка, действительно они кричали, что наш царь Иван Васильевич ошибается и надо было другого воеводу назначать?

– Истинный крест, Поликарп Кузьмич, кричали, антихристы. И Данилу Прохоровича хотели извести, чтобы отец Павел и архимандрит от зубной болезни изошли.

Выражение лица нашего воеводы было такое, будто он кот, а перед ним огромная банка сметаны.

Он взял меня за плечо, отвел в сторону и спросил:

– Твоих рук дело?

Я, глядя ему прямо в глаза, сказал:

– Поликарп Кузьмич, я просто растолковал Антохе, что произошло, и все.

Тот хмыкнул:

– Ловко растолковал, теперь он и на допросе, и на дыбе одно будет говорить. Ну, Данила, хоть и влез ты в историю, но с таким прибытком для меня выпутался, что не буду я тебя ругать, вот только между нами: Ставра у меня вряд ли хватит сил совсем скинуть. И сына он тебе не простит. Будешь теперь все время ждать или ножа в спину, или яда в вине. Так что придется тебе в скором времени уехать.

И вот я уже в который раз складывал свои скудные пожитки в мешок. В мою скромную комнатку зашел воевода.

11
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело