Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917 - Зимин Игорь Викторович - Страница 85

• Предыдущая
• 85/105
• Следующая

Водопровод в Москве

Необходимо сказать несколько слов об использовании свинцовых труб в Зимнем дворце. Общеизвестно, что в Древнем Риме широко использовались свинцовые трубы при строительстве различных водопроводных систем. Тем же римлянам было известно о возможности свинцового отравления при употреблении воды, проходившей по этим трубам. Так, римский зодчий и инженер Марк Витрувий Поллион рекомендовал заменить свинцовые трубы керамическими – из обожженной глины. Вместе с тем, те же римляне активно использовали различные лечебные мази, приготовленные с добавлением свинца. Возможно, римляне знали, что при длительном использовании свинцовых труб внутри них появляется прочный защитный слой – патина, которая предохраняет от «свинцового отравления». Именно с этим связано то, что врачи не обнаружили в воде, содержавшейся в свинцовых резервуарах, никаких вредных примесей.

Пластичные, нержавеющие свинцовые трубы, хорошо держащие стыки, использовались в XVII в. в Московском Кремле, где в 1633 г. устроили свой водопровод. Вода в него поступала из колодца в нижнем этаже Свибловой башни, стоявшей на слиянии реки Неглинной и Москвы-реки. Воду из колодца качали при помощи подъемной машины – «водяного взвода», ее приводили в движение лошади. Деревянные емкости, закрепленные на непрерывном канате, последовательно захватывали воду из нижней емкости и поднимали ее в верхний резервуар. Устройство располагалось в юго-западной угловой башне Кремля, которая после этого стала называться Водовзводной. Воду закачивали в большой бак, а оттуда вода сама по свинцовым трубам текла на царскую кухню, баню в сады и другие места.

Ситуация со свинцовыми трубами в Зимнем дворце носила двойственный характер. С одной стороны, свинцовые трубы были удобны при прокладке инженерных коммуникаций. Да и технология их сборки была отработана на протяжении веков. С другой стороны, врачи Придворной медицинской части прекрасно знали о коварных свойствах свинца. С третьей стороны, во второй четверти XIX в. реальной альтернативы свинцовым трубам по долговечности и удобству монтажа не было. Поэтому Николай I и заставлял периодически контролировать состояние воды «посредством химического разложения». Кроме того, в жизни людей XIX в. имелось и множество других факторов риска (эпидемии холеры, чахотка и т. д.), перед которыми маловероятное отравление свинцом выглядело просто детской страшилкой.

В результате медики Придворной медицинской части регулярно брали воду из резервуаров на анализ. Они же следили за процедурой еженедельной очистки всей системы подачи воды во дворец. Раз в неделю, ночью, вся вода спускалась из дворцовых резервуаров в Неву, а затем баки тщательно промывались[479].

На какое-то время эти меры позволили обеспечить должные санитарные требования, но город стремительно рос, и качество воды продолжало ухудшаться. В июле 1862 г. 35 нижних чинов лейб-гвардии Измайловского полка, несших караульную службу в Зимнем дворце, внезапно заболели. В качестве главной причины массового заболевания рассматривалась и версия о недоброкачественной невской воде. И хотя анализы не выявили никаких отклонений в ее составе, было принято решение о полной замене всех свинцовых труб на железные. Впрочем, это решение выполнено не было, и вплоть до начала XXI в. в Зимнем дворце сохранялись свинцовые стояки, прослужившие на момент их ликвидации более 150 лет. Тогда же, в 1862 г., водопровод ную сеть Зимнего дворца расширили за счет ее соединения с резервуарами Нового Эрмитажа и Набережного павильона.

Наконец, в 1868 г. в Зимнем дворце отказались от использования невской воды для питья и кухни. Основной причиной стало резкое ухудшение качества невской воды. Для кухонных и повседневных нужд начали использовать воду, которую получали через городскую водопроводную сеть, поскольку она подвергалась очистке. Напомним, что в 1863 г. в центральной части Петербурга начал действовать общественный водопровод. В 1868 г. к городской водопроводной системе подключили и питьевой водопровод царской резиденции. Тем не менее невский водозабор сохранили и даже модернизировали. Закачиваемая через него невская вода использовалась, прежде всего, для различных хозяйственных нужд.

К 1860-м гг. практика химических анализов воды в Зимнем дворце стала традицией. Но изменение политической ситуации вокруг дворца диктовало уже иные причины для анализов состава воды. И, в первую очередь, это были соображения обеспечения должной безопасности императорской фамилии.

После взрыва в Зимнем дворце в феврале 1880 г. возникло обоснованное подозрение в возможной попытке отравить воду, находящуюся в резервуарах дворца. Основания к этому были, поскольку у многих арестованных народовольцев при обысках обнаружили различные яды, которые также предполагалось использовать в революционной борьбе.

В связи с этим министр Императорского двора направил в начале марта 1880 г. распоряжение управляющему Придворной медицинской частью о проведении химического анализа воды в главных баках Зимнего дворца и анализа воздуха в личных покоях императорской семьи. Это распоряжение имело гриф «Секретно», и в нем подчеркивалось, что анализы должны проводиться не менее одного раза в неделю.

Первый анализ воды медики взяли 8 марта 1880 г. Он показал, что в воде «не найдено никаких минеральных и органических ядов»[480]. На следующий день после смерти императрицы Марии Александровны в мае 1880 г. главный аптекарь Гросс запросил разрешение на прекращение анализов воды в Зимнем дворце. В ответ министр Императорского дворца достаточно резко ответил, что он не видит причин прекращать анализы, а считает полезным делать те же исследования и в Царском Селе[481].

Если говорить о совершенствовании инженерной инфраструктуры Зимнего дворца, то на ее принципиальное обновление при Александре III потратили огромные средства. Так уж принято в России, что при достаточной харизме первых лиц финансирование идет бесперебойно, в том числе и на культуру, а при либералах деньги внезапно исчезают. Совсем.

Весной 1886 г. реконструировали дворцовый водозабор, построенный еще в 1838 г. Тогда под Дворцовой набережной проложили две чугунные 11-дюймовые трубы. Столь «серьезные» трубы понадобились в том числе и потому, что тогда начали модернизацию дворцовых лифтов, их переводили с ручной тяги на гидравлический привод. На электрической станции Зимнего дворца установили две водоподъемные помпы, подававшие воду во все баки дворца, расположенные на его чердаке и служившие как для гидравлических лифтов, так и для водоснабжения дворца и пожарных кранов[482]. Тогда же для Зимнего дворца закупили новые умывальные приборы[483].

Особую актуальность проблема санитарного контроля за состоянием питьевой воды приобрела в конце XIX в. в связи с общим ухудшением санитарного благополучия Санкт-Петербурга. Качество воды тогда было настолько неудовлетворительным, что даже в Дворцовом ведомстве это приводило к трагедиям, непосредственно затрагивавшим престиж императорской фамилии.

После традиционного торжественного обеда, устроенного для Георгиевских кавалеров в Зимнем дворце 26 ноября 1895 г., погибло 63 человека, причем заболевшие «умирали так быстро, другие же так скоро переходили в алгидную форму, что. их не успели даже опросить»[484].

Тогда немедленно образовали комиссию, которую возглавил лейб-медик Ф.А. Рощинин. Члены комиссии осмотрели все помещения Зимнего дворца, где находились с момента прибытия георгиевские кавалеры, тщательно проверили воду во всех кранах дворца. Проведенные анализы позволили исключить воду как фактор заражения, хотя «она по анализу дала огромный процент органических веществ». Комиссия пришла к выводу, что причиной трагедии стали рыбные блюда, подававшиеся на празднике, способ приготовления которых не выдерживал «самой снисходительной критики». В рыбе содержался рыбный яд, кроме этого, медики выявили «холерный яд еще не погасшей холерной эпидемии в Петербурге». Проще говоря, георгиевских кавалеров накормили в Зимнем дворце тухлой рыбой. Об этом эпизоде помнили очень долго. В ноябре 1900 г. генеральша А.В. Богданович писала в дневнике: «Говорят, солдатики опасливо ели царский обед после прискорбного случая, когда несколько человек в этот день поплатились жизнью – были отравлены там гнилой рыбой». Примечательны эти «несколько человек»[485]. Видимо, дворцовые службы сумели скрыть истинное количество погибших – 63 человека, поскольку столь значительная цифра прямо била по престижу царского дома.

• Предыдущая
• 85/105
• Следующая