Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917 - Зимин Игорь Викторович - Страница 7

• Предыдущая
• 7/105
• Следующая

За упомянутым Пыляевым Зеркальным кабинетом окнами на Малый дворик помещались две комнаты камер-юнгферы Екатерины II Марии Саввишны Перекусихиной (№ 263–264).

На антресолях первого этажа с 1763 г. находилась уже упоминавшаяся мыльня, построенная под руководством архитектора Ж.-Б. Валлен-Деламота и включавшая три помещения. По описаниям 1790-х гг., в банный комплекс входили: Купальня (№ 272); под ризницей Большой церкви (№ 701) находилась Уборная и непосредственно под алтарем – обширная Баня с бассейном. Баня, или мыльня, была обита «столярством» (липовыми деревянными панелями) от пола до потолка. В обитую сукном палевого цвета Купальню можно было спуститься по небольшой деревянной лесенке из личных покоев императрицы. Эти помещения тоже выходили окнами на Дворцовую площадь и Миллионную улицу[43]. Отдельно были расположены «вмазанные котлы для нагревания воды» и резервуар для холодной воды[44]. Там же, на антресолях, находился кабинет со спальней для графа Орлова, а позже жили и последующие фавориты.

Личные покои Екатерины II были буквально пронизаны небольшими лесенками. В том числе и потайными. Такой потайной деревянной лесенкой антресоли сообщались с Библиотекой (с 1764 по 1776 г.)[45]. Потайную лесенку оформили под библиотечный шкаф красного дерева так, что одна из створок шкафа служила дверью, через которую можно было пройти на лесенку и подняться на антресоли. Заметим, что в начале правления Екатерины II это не было игрой. Потайная лесенка, и, вероятнее всего, не единственная, могла очень пригодиться в эпоху дворцовых переворотов.

С антресолями Екатерины II связана очень важная страница жизни Зимнего дворца. Сегодня общепризнанным считается, что современный Государственный Эрмитаж, буквально «набитый» сокровищами всех времен и народов, «вырос» из скромных антресолей Екатерины II. Это были четыре небольшие, выходящие окнами на восток комнаты, тогда они назывались Зелеными антресолями. Именно в эти комнаты поступали различные предметы, собирательством которых императрица увлекалась в те или иные времена своей жизни. Сначала эта коллекция редкостей не носила систематизированного характера. Однако по мере разрастания коллекций императрицы на антресолях остались только вещи восточного происхождения, и антресоли стали называть Китайскими. Часто императрица использовала антресоли для обедов в кругу близких людей. В этих помещениях изысканно сочетались уют, экзотика и роскошь. Императрице нравился такой антураж.

Эти исторические антресоли просуществовали вплоть до пожара Зимнего дворца в декабре 1837 г. Признавая их историческое значение, антресоли тогда не только не трогали, но и периодически ремонтировали. Причем ремонтировали с сохранением исторических интерьеров. Об этом свидетельствует записка вице-президента Гоф-интендантской конторы графа П.И. Кутайсова, датированная началом 1833 г. Тогда Кутайсов писал Николаю I: «Все прочее подверглось влияниям моды, кроме Китайских антресолей времен новейших, но напоминающих эпоху царствования Екатерины II, столь славную для России. Совершенно будучи уверен, что сохранение сих памятников полезно как для истории, так и для археологии, я имею честь представить о возобновлении нынешним временем сих комнат. Сие тем более кажется мне удобным, что Камерцал-мейстерская весьма богата отличными Китайскими произведениями, лежащими там без всякого употребления несколько десятков лет и бесполезно подвергающихся порче…»

Николай I одобрил предложение П.И. Кутайсова. Реставрация Китайских антресолей Екатерины II продолжалась с 1833 по 1835 г. под руководством архитектора Л.И. Шарлеманя 2-го. Однако после пожара 1837 г., в котором антресоли погибли, эти помещения восстанавливать не стали[46].

Павел I прожил в Зимнем дворце все свое детство и юность. Став императором, он вернулся в Зимний дворец в ноябре 1796 г., тотчас после удара, постигшего императрицу Екатерину II. Во дворце Павел I, уже как император, прожил четыре года – с конца 1796 по начало 1801 г. Вместе с ним в Зимний дворец переехала и его большая семья, поселившаяся в «своих» комнатах в западной части дворца.

Как известно, Павел I не терпел все то, что любила его мать. Это в полной мере распространялось и на Зимний дворец. Тем не менее, переселившись, император сразу же стал обустраивать Зимний дворец под себя. По словам Гавриила Державина, Зимний дворец моментально преобразился: «От появления гатчинских любимцев в Зимнем дворце тотчас все приняло другой вид, загремели шпоры, ботфорты, тесаки, и, будто по завоевании города, ворвались в покои везде военные люди с великим шумом»[47].

Торелли Стефано. Портрет великого князя Павла Петровича

Еще раз подчеркнем, что внешний облик дворца начал меняться буквально в самый момент восхождения Павла I на трон. Будущий министр Императорского двора князь П.М. Волконский, бывший в Зимнем дворце в ночь присяги новому императору, упоминает, что, «увидев ходящих близ средних ворот Зимнего дворца нескольких офицеров в мундирах нового покроя, пошел к ним из любопытства; каково же было мое удивление, видев самого наследника, в 2 часа ночи, в мундире л. – гв. Семеновского полка нового покроя, в Андреевской ленте и шарфе по кафтану, и с ним вновь назначенного С.-Петербургским комендантом генерал-майора Аракчеева, плац-майора Капцевича и плац-адъютанта Апрелева, расставлявших новые пестрые будки и часовых (курсив мой. – И. З.). Наследник, увидев меня, подошел тотчас ко мне, спросил мое имя и которого я полка; на мой ответ сказал, оборотясь к Аракчееву: „Это нашего полка“».[48] Очень характерен уровень персон, лично принимавших участие в столь ответственном расставлении «прусских» полосатых будок вокруг Зимнего дворца.

Павел I немедленно придал Зимнему дворцу столь привычные ему по Гатчине и Павловску внешние формы. Фасады дворца немедленно окружили полосатыми сторожевыми будками для часовых, изготовленными по присланному из Павловска образцу, сам же дворец было велено именовать Зимним замком. Император тяготел к рыцарской символике даже там, где ее изначально не было.

Через несколько дней в Петербург из Гатчины прибыли и сами «гатчинцы» – две-три тысячи выпестованных Павлом I офицеров и солдат: «По прибытии на площадь Зимнего дворца все сии войска прошли церемониальным маршем, тихим шагом, мимо императора, потом зашли во фронт в одну линию, где император Павел I сам изволил объявить им изустно, что они поступают в гвардию, назначив каждый батальон в который полк. Обер-офицеры поступали теми же чинами, а штаб-офицеры – полковниками в гвардию»[49].

Заняв трон, с февраля 1797 г. Павел I начал строительство своей новой резиденции – Михайловского замка. Слишком много тяжелого для Павла I было связано с Зимним дворцом. И хотя строительство Михайловского замка велось «стахановскими методами», но выехал из Зимнего дворца Павел I только 1 февраля 1801 г. В день святого архангела Михаила Павел I вместе с членами своей семьи и свитой начал церемониальное шествие от Зимнего дворца по направлению к замку.

Поскольку все финансовые ресурсы были направлены на строительство и отделку новой императорской резиденции, то крупных строительных работ в период с 1796 по 1800 г. в Зимнем дворце не велось. Затраты, конечно, имели место, но они представляли сущую мелочь по сравнению с теми деньгами, которые шли на строительство Михайловского замка.

При этом Павел I не скрывал своих планов буквально «ободрать» интерьеры Зимнего дворца, переместив его ценности на украшение столь желанного для него Михайловского замка. Сам же Зимний дворец Павел I хотел превратить в казарму. В этих намерениях можно не сомневаться, поскольку Павел I успел превратить в казарму Таврический дворец.

• Предыдущая
• 7/105
• Следующая