Карибская тайна (др. перевод) - Кристи Агата - Страница 28

• Предыдущая
• 28/36
• Следующая

– Эвелин. Пожалуйста, проснитесь.

Эвелин поднялась с подушки. В дверях стоял Тим Кендал. Она удивленно посмотрела на него.

– Простите, Эвелин, не могли бы вы прийти к нам? Молли заболела. Не знаю, что с ней случилось. Нужно что-то предпринять.

Эвелин быстро приняла решение:

– Хорошо, Тим. Вы возвращайтесь к ней, а я скоро приду.

Тим Кендал удалился. Эвелин соскочила с постели, накинула халат и взглянула на соседнюю кровать. Ее муж как будто не проснулся. Он лежал, повернув голову, его дыхание было ровным и спокойным. Подумав, Эвелин решила не будить его. Она вышла из своего бунгало и, пройдя здание отеля, очутилась у бунгало Кендалов, в дверях которого стоял Тим.

Молли лежала на кровати. Ее глаза были закрыты, дышала она неестественно ровно. Эвелин наклонилась над ней, пощупала пульс, приподняла веко и бросила взгляд на столик у кровати. Там стоял стакан и пустой пузырек. Она взяла его.

– Там были ее снотворные таблетки, – сказал Тим, – но вчера или позавчера флакон был пуст только наполовину. Я думаю, она выпила слишком большую дозу.

– Пойдите и приведите доктора Грейема, – приказала Эвелин. – По дороге разбудите кого-нибудь из ваших поваров и скажите, чтобы он сварил крепкий кофе. Только, пожалуйста, побыстрее.

Тим исчез. Выйдя, он столкнулся с Эдуардом Хиллингдоном.

– О, простите, Эдуард.

– Что здесь происходит? – осведомился Эдуард Хиллингдон. – Что происходит?

– Молли плохо. С ней Эвелин. Я должен найти доктора. Очевидно, мне следовало бежать к нему в первую очередь, но я… я растерялся и решил посоветоваться с Эвелин. Молли бы наверняка рассердилась, если бы я зря вызвал врача.

Он убежал прочь. Эдуард Хиллингдон посмотрел ему вслед, потом вошел в спальню.

– Что случилось? – спросил он. – Что-нибудь серьезное?

– О, вот и ты, Эдуард. А я думала, проснулся ты или нет. Бедная девочка отравилась.

– Это опасно?

– Смотря сколько она приняла. Думаю, что мы поспели вовремя. Я послала за кофе.

– Но почему она это сделала? Тебе не кажется… – Он внезапно умолк.

– Что мне не кажется? – переспросила Эвелин.

– Ты не думаешь, что это из-за расследования, полиции и прочего?

– Очень может быть. Нервных людей это всегда расстраивает.

– Молли никогда не казалась нервной.

– Трудно сказать, – возразила Эвелин. – По внешнему виду не всегда можно определить. Иногда теряют над собой контроль такие люди, от которых этого уж никак нельзя было ожидать.

– Да. Я понимаю… – И он снова умолк.

– Все дело в том, – продолжала Эвелин, – что никто не знает друг друга до конца – даже самого близкого человека.

– По-моему, Эвелин, ты преувеличиваешь.

– Едва ли. Думая о людях, ты представляешь их такими, какими их сам себе воображаешь.

– Я знаю тебя, – тихо произнес Эдуард Хиллингдон.

– Ты только думаешь, что знаешь.

– Нет, я уверен. – И он добавил: – А ты так же уверена во мне.

Эвелин посмотрела на него, потом обернулась к кровати и встряхнула Молли за плечи.

– Нужно что-то делать, но придется подождать доктора Грейема. О, кажется, я слышу их шаги.

– Ну, вот и все. – Доктор Грейем шагнул назад, вытер лоб носовым платком и облегченно вздохнул.

– Вы считаете, сэр, что с ней будет все в порядке? – с беспокойством осведомился Тим.

– Да-да. Мы поспели вовремя. И вообще, может быть, она приняла дозу, недостаточную для того, чтобы убить себя. Через пару дней она будет совершенно здорова, но эти два дня будет чувствовать себя весьма скверно. – Он поднял пустой пузырек. – Кто дал ей это?

– Врач в Нью-Йорке. Она неважно спала.

– Да, снотворные теперь выдаются свободно. Никто не советует молодым женщинам, страдающим бессонницей, считать слонов, съесть бисквит или написать пару писем, а потом снова лечь в постель. В наши дни все требуют более действенных средств. Иногда я очень сожалею о подобном вольном обращении со снотворным. Люди должны научиться сами справляться с такими неприятностями. Конечно, можно сунуть ребенку в рот соску, чтобы он перестал кричать, но нельзя же проделывать это с ним всю жизнь. – Он усмехнулся. – Держу пари, если вы спросите мисс Марпл, что она делает, когда не может заснуть, то мисс Марпл ответит вам, что она считает слонов.

Молли слегка пошевелилась, и доктор обернулся к кровати. Глаза девушки были открыты. Она смотрела на окружающих, словно не узнавая их. Доктор Грейем взял ее за руку:

– Ну, дорогая моя, что же вы с собой натворили?

Молли молча моргала глазами.

– Почему ты сделала это, Молли, почему? Скажи мне! – Тим взял ее за другую руку.

Глаза Молли остановились на Эвелин Хиллингдон. Казалось, в них мелькнул вопрос.

– Меня привел Тим, – сказала Эвелин.

Молли перевела взгляд на Тима, потом на доктора Грейема.

– На этот раз все обошлось, – заявил доктор Грейем, – но больше так не делайте.

– Она вовсе не хотела этого делать, – спокойно сказал Тим. – Я в этом уверен. Молли просто захотелось хорошо поспать. Возможно, таблетки сразу не подействовали, и она приняла еще несколько штук. Правда, Молли?

Но Молли отрицательно покачала головой.

– Ты хочешь сказать… значит, ты сделала это нарочно? – спросил Тим.

– Да, – впервые заговорила Молли.

– Но зачем, Молли, зачем?

Веки девушки дрогнули.

– Боюсь, – еле слышно шепнула она.

– Боишься? Чего?

Но Молли снова закрыла глаза.

– Лучше дайте ей прийти в себя, – посоветовал доктор Грейем.

Но Тима уже нельзя было остановить.

– Чего ты боялась? Полиции? Потому что они приставали к тебе с вопросами? Ну, это может напугать кого угодно. Но ведь это их работа. Никто никогда не думал… – Он осекся.

Доктор Грейем выразительно покачал головой.

– Я хочу спать, – сказала Молли.

– Для вас это самое лучшее, – кивнул доктор Грейем.

Он двинулся к двери, остальные последовали за ним.

– Теперь она крепко заснет, – сказал Грейем.

– Я что-нибудь должен сделать? – спросил все еще встревоженный Тим.

– Если хотите, я останусь, – предложила Эвелин.

– Нет, теперь все будет в порядке, – сказал Тим.

Эвелин снова подошла к кровати:

– Мне остаться с вами, Молли?

Глаза Молли опять открылись.

– Нет, – ответила она и добавила после паузы: – Только Тим.

Тим вернулся назад и уселся у кровати.

– Я здесь, Молли, – сказал он и взял ее за руку. – Постарайся заснуть. Я тебя не оставлю.

Она слабо вздохнула и закрыла глаза.

Выйдя из бунгало, доктор и Хиллингдоны остановились.

– Вы уверены, что я ничем не могу помочь? – спросила Эвелин.

– Да, благодарю вас, миссис Хиллингдон. Ей сейчас, кроме мужа, никто не нужен. Но завтра кому-то придется с ней побыть – ведь Кендал, в конце концов, должен заниматься делами отеля.

– Вы думаете, она может… снова попытаться? – спросил Хиллингдон.

Грейем с раздражением потер переносицу.

– В таких случаях это трудно предугадать. Вообще-то это очень маловероятно. Как вы сами видите, самочувствие ее довольно неприятное. Но конечно, все предвидеть невозможно. Она могла спрятать где-нибудь еще несколько таблеток.

– Никогда бы не подумал, что такая девушка, как Молли, может решиться на самоубийство, – заявил Хиллингдон.

– Люди, которые все время говорят о самоубийстве, – сухо заметил Грейем, – обычно ограничиваются разговорами, давая этим выход своим чувствам.

– Но Молли всегда казалась такой счастливой… – Эвелин заколебалась. – Я должна кое-что рассказать вам, доктор Грейем.

Она сообщила ему о своей беседе с Молли на пляже в тот вечер, когда убили Викторию. Когда Эвелин закончила, лицо Грейема стало очень серьезным.

– Я рад, что вы рассказали мне это, миссис Хиллингдон. К сожалению, налицо очень неблагоприятные признаки. Надо будет утром поговорить с ее мужем.

– Я хочу серьезно поговорить с вами о вашей жене, Кендал.

• Предыдущая
• 28/36
• Следующая