Купидон (СИ) - Штолле Галина Игоревна - Страница 7

- Тогда пойдём!

- «Ожерелье всея Руси» было построено в 1595—1602 годах архитектором Фёдором Конём, автором Белого города в Москве. Протяженность стены – шесть с половиной километров. Ширина стен составляет около шести метров, а высота около девятнадцати. При строительстве стены Фёдор Конь внёс новые приёмы: сделал трехъярусную систему боя и увеличил количество башен…

- Это ты специально для меня подготовилась? – шутя, посмотрел на неё Фрей.

- Нет, - спокойно ответила Рита. -  Я делала доклад в школе по Фёдору Коню. До сих пор помню.

Они стояли на одной из башен. С возвышения открывался прекрасный вид на залитый солнцем город.

- Тебе нравится бегать по лестницам? – не удержался от вопроса Фрей.

- Как ты догадался? – она поняла, что Фрей поймал её с поличным.

- Видел твоё лицо, когда ты поднималась.

- Это у меня ещё с детства, - заметила Рита. – Мама рассказывала, что я очень любила по лестницам вверх-вниз, вверх-вниз. За уши не оттащишь.

Фрей замолчал на некоторое время, задумчиво посмотрел на город и обернулся к Рите.

- Завтра я покажу тебе то место, где отдыхаю душой, - пообещал он.

Со смотровой площадки Орнесвинген – Дороги орлов открывался вид, от которого перехватывало дух.  Глубокий Гейрангер-фьорд с отвесными скалами по берегам, высотой до тысяча четыреста метров, окружённый величественными горами с заснеженными вершинами. Отсюда, по поросшей буйной зеленью склонам, струились водопады Семь сестёр, Фата невесты и Жених. Лучшим комплиментом для Фрея стало то, что Рита минут пять после поднятия на площадку восхищённо наблюдала прекрасный вид, не в силах произнести и слова.

- Это невероятно красиво, Фрей! – с восторгом произнесла она, когда, наконец, смогла говорить. – Я даже слов подобрать не могу, как это прекрасно!

- Я рад, что тебе нравится, - скромно улыбнулся тот.

- А мы можем подольше здесь остаться?

- В Норвегии? – уточнил купидон.

- Нет, на фьорде, - пояснила Рита. – Я столько всего хочу посмотреть.

- Хорошо, - согласился он, довольно улыбаясь – Давай всё время проведём здесь. - он сделал паузу.  - Что бы не придумывали люди, красота природы всегда поражает воображение, - опираясь на перила, философски произнёс он. – Жалко вы, люди Мидгарда, это совсем не цените.

- Ты здесь отдыхаешь душой?

- С этого места началось моё знакомство с Мидгардом, - задумчиво произнёс Фрей, уходя в воспоминания. – Мне тогда было шесть лет и я сильно плакал. Тогда отец посадил меня на шею и спустил сюда. Помню, я сразу же замолчал. С тех пор, когда мне плохо и я испытываю жизненные трудности, я прихожу сюда. Гейрангер-фьорд приносит гармонию в мою душу, успокаивает сердце и помогает принять правильное решение.

- В Норвегии есть легенды о …вас, - неуверенно вставила Рита.

- Наши предки, великие боги древности общались с ними. Именно поэтому они нам ближе, чем все остальные народы на Земле, - пояснил Фрей.

-  Ты сказал «великие боги древности», - анализировала Рита. – Это значит Тор, Один, Фрея и Локи…

- Были нашими предками, - закончил за неё купидон.

- А Вальхалла и валькирии…

- … действительно существуют, - подтвердил Фрей.

- А откуда появились боги? – задала Рита мучивший её вопрос.

- Как и всё сущее, их родило Мировое Дерево Иггдрасиль. Говорят, первые боги появились на его огромных распустившихся цветах. С тех пор много воды утекло. У богов появились свои дети.  Иггдрасиль теперь редко рождает богов. Для этого ему нужна чистая душа из других миров, которой он даёт новое тело и способности. Последний бог был рождён семьдесят лет назад.

- Это растение? – не совсем понимала Рита.

- Иггдрасиль – сочетание органической и неорганической материи с энергетическими нитями, пронизывающими все миры. Мы, боги, пользуемся его архивной частью. Он воплощает в себе основу мироздания, вездесущую камеру и компьютер одновременно.

- Хочешь сказать, за нами постоянно наблюдают? – настороженно посмотрела на Фрея Рита.

- Нет, что ты, - улыбнулся Фрей, но при одной этой мысли ему стало не по себе. – Едва ли Иггдрасилю интересна наша обычная жизнь. Он запоминает и архивирует самое важное. То, что относится к мирозданию и может повлиять на него. А человеческую жизнь плетут норны: Верданди, Скульд и Урд.

- Те самые? – удивилась Рита.

- Нет, их потомки. В роду норн рождаются только девочки. Три рода, ответственных за прошлое, настоящее и будущее. И девочек всегда зовут одинаково. Им не могут приказывать даже потомки Тора и Одина. Нить судьбы едина для всех, - внезапно он замолчал. – Кстати… - задумчиво произнёс он, - я  совсем не подумал обратиться к ним, - осенённо добавил он.

Корни Иггдрасиля подобно обрамляющим стенам витой беседки раскинулись над головами трёх женщин, служа им живым домом и укрытием.

- Знаешь, по-моему, это была не лучшая твоя идея – прийти сюда.

Эль, оглядываясь, испуганно прижималась к Гуди, не отпуская его руку.

- Раз ты пришёл сюда, значит, совсем отчаялся, - произнесла самая старшая из них, волосы которой уже посеребрила седина.

- Только мне кажется, прийти должен был не ты, - заметила молодая цветущая женщина с золотыми волосами.

- Я помогаю другу, - решительно ответил Гуди, всячески стараясь не показывать своего страха.

- У твоего друга свой путь, у тебя свой, - колокольчиком зазвучал голос самой младшей из них девочки, с лица которой, кажется, никогда не сходила улыбка.

- О, великие норны, - он преклонил колено. – Могу ли я просить о совете?

- Зависит от того, что ты хочешь спросить, - ответила серебровласая Скульд.

- У моего друга-купидона есть подопечная, которой он никак не может найти пару.  С ней каким-то образом связан файл из Иггдрасиля, закрытый печатями Трёх Богов двадцатипятилетней давности. Но самое странное, что ниточка от файла тянется к нему! Им обоим тогда по три года было, я не вижу связи. Нельзя совершить что-то ужасное в три года!

- Самому ребёнку эта мысль, конечно, в голову не придёт, - соглашаясь, загадочно подтвердила Верданди.

- Значит, мне надо искать того, кто его надоумил? – понял намёк Гуди.

- Ты верно мыслишь, но почему всегда берёшь в расчёт только девушку? – улыбнулась Урд.

- Потому что файл был именно по ней, Фрея там не было. Ему бы не разрешили быть купидоном тогда, - у Гуди было чувство, что ему пытаются что-то сказать, но он не совсем понимает, что именно.

– А тебе не приходило в голову, что дело может быть не только в Рите, но и во Фрее?  – пронзила его взглядом Скульд.  

С высоты вертолёта водопад Игуасу представлял собой ущелье с низвергающимися по всем сторонам потоками воды. Река, казалось, словно пробита божественным копьём. Рита догадывалась, что в этот раз купидон приготовил что-то особенное, но ей и в голову не могло прийти, что словарный запас покажется настолько малым и самой красноречивым ответом на прекрасное великолепие  будет молчание. «Нет слов» казалось ей сейчас самой лучшей реакцией на увиденное, потому что слов действительно не было. «Глотка дьявола» впечатляла. Огромное ущелье в виде амфитеатра протяжённостью почти три километра, с которого вниз с высоты сто метров срывалось в бездну четырнадцать потоков, состоящих их почти двухсот семидесяти пяти струй. Сила падения была настолько велика, что водопад постоянно окружён тридцатиметровым облаком из брызг. Более мелкие водопады образовывались уступами прочной породы, превращающими падающую на них воду в облака тумана и брызг. Скалы между водопадами были покрыты густыми зарослями деревьев и зелени. Пальмы, бамбук и кружевные древовидные папоротники создавали зелёные пятна окружающих джунглей. Последним штрихом был солнечный свет, рисующий радуги. Дикие тропические цветы: бегонии, бромелии и орхидеи  разбросали яркие пятна по подлеску. Это буйство цветов дополняется пернатыми, когда попугаи, макао и многие другие ярко окрашенные птицы перелетали в кронах деревьев.