Чейзер (Chaser) - Мелан Вероника - Страница 26

• Предыдущая
• 26/52
• Следующая

Элли, белокурая знакомая Элли, одетая в вязанную кофточку и серые брюки, несколько раз во время него пыталась доесть шоколадное печенье, но ее рот то и дело изумленно распахивался, а в глазах отражался такой вихрь разнообразных чувств, что Лайза терялась. Подруга не перебивала, но чувствовалось, что на протяжении всего рассказа ей отчаянно хотелось о чем-то сказать.

Стоило словам иссякнуть, как на светлой уютной кухне воцарилась тишина. Смотрели за окно белые высохшие за время отсутствия хозяйки цветы в вазе; спали электрические свечи в люстре над столом — хватало дневного света.

— Поверить не могу! Ты все это время была у Мака! У нашего Мака Аллертона!

Надкушенное печенье в тонких пальцах Эллион дрожало.

— Что?! Какого еще "вашего"?

Настал черед Лайзы подавиться чаем.

— Да того самого, "нашего"!

Кружка с остывшим напитком отъехала в сторону.

— Что ты имеешь в виду?

— Он работает вместе с Реном в отряде специального назначения. На Комиссию. Я и знаю его с тех самых пор, как мы встретились.

— Так ты хорошо его знаешь?

— Ну, конечно!

— Поверить не могу!

Глубокие синие и нежно голубые глаза неотрывно смотрели друг на друга; спустя несколько секунд молчание прервалось потоком объяснений.

— Ну, не так чтобы очень хорошо, но достаточно хорошо, ведь сколько времени прошло… Он единственный охотник такого рода на всех Уровнях, насколько я знаю. А я, представляешь, все это время гадала, знаешь, даже злилась на Рена, я ведь просила его отыскать тебя, ходила за ним хвостом, почти умоляла. Тот в какой-то момент пообещал помочь, затем что-то выяснил, но мне говорить не стал. Только и твердил: "Успокойся, с ней все в порядке. Скоро она будет дома и тебе позвонит". Вот ведь хам! Значит, он все это время знал, что ты была у Мака! — Элли обреченно взмахнула руками и покачала головой. — Ну, конечно, знал. Как он мог не знать…

Ошарашенная Лайза молчала.

Мир-то, оказывается, теснее, чем она думала — стоило наткнуться на парня, как он оказался коллегой Рена Декстера. Того самого Рена, в которого она однажды закинула утюгом, пытаясь расшибить ему голову… Точно, такие могли оказаться "парой гагар" — темперамент схож.

— Слушай, так это же классно! — Элли непонятно отчего вдруг испытала приступ восторга. — Нет, я не про то, что тебе пришлось испытать вначале, это очень больно, а вот про остальное. Это же начало красивейшего романа — завораживающего страстного романа!

— Эй, все уже, наверное, закончилось.

— Ты так думаешь? Вот глупая! Ты, похоже, совсем его не знаешь. На моей памяти он еще ни разу никем серьезно не увлекался, а тут такое. Послушай, а вы ведь действительно похожи! И почему я раньше об этом не подумала: оба гонщики, оба немного сумасшедшие со своим увлечением. У тебя как раз характер дикой кошки — немудрено, что ему понравилось.

— Элли! — угрожающе рыкнула Лайза, но вышло неубедительно. Подругу несло.

— Вас надо было раньше познакомить, тогда тебе не пришлось бы пройти через погоню, хотя вывернулось все просто замечательно.

— Перестань уже! Говорю тебе, все, дальше мы пока ничего не планировали.

Эллион наконец умолкла, но восторг из ее глаз не исчез — лишь притаился где-то в глубине за радужной оболочкой.

Лайза, чтобы избежать сверлящего взгляда, принялась разглядывать изогнутую спинку крана над раковиной, затем кнопки на кофеварке.

Послышался робкий вопрос:

— Он тебе не нравится, да?

Она вздохнула и какое-то время сидела молча.

— Да, нравится. Только понимаешь… — В кухне снова повисла тишина; нагроможденные друг на друга кастрюли так и стояли на дальней плите, стояли с тех пор, как она покинула квартиру утром. — Я не знаю, что будет дальше. Если честно, пока не могу представить нас вместе. Мак слишком властный… иногда прямо слишком. Доминантный. И если ты в свое время искала такого, то я нет. Я не хочу, чтобы мне постоянно указывали, что делать, как думать, куда идти. Хочу решать сама.

— Ты и будешь решать сама.

— Не уверена. Разве Рен не говорит тебе, что делать?

Эллион задумчиво молчала, вычерчивая краешком ложки по столу невидимые линии.

— Иногда говорит. Но это не ощущается приказом или давлением. Обычно он что-то планирует, думает при этом рационально, и у меня даже мысли не возникает артачиться.

Лайза вздохнула.

— Ты поспокойнее. А я, если мне скажут, что делать, могу и взбрыкнуть.

— Но Мак не Рен. Зачем сразу подводишь общую черту? Характеры могут быть схожими и все же различными. — Белокурые длинные локоны колыхнулись в такт кивнувшей голове. — Не торопись с выводами. Дай ему и себе шанс. Не выйдет, так не выйдет, но все равно попробуй. А вдруг в итоге получится что-то чудесное?

— Не знаю.

— Вот именно. Не знаешь. А ведь в этом незнании есть своя прелесть. — Элли мечтательно вздохнула и улыбнулась. — Когда сидишь и не знаешь, позвонит или нет. Когда думаешь о нем часами и перебираешь в памяти все сказанные слова и те, что еще не сказал. Когда совсем не знаешь, что и как повернется дальше. Мне кажется, самый классный момент — это как раз зарождение. Вот эта самая робость, смущение, сомнения, терзания.

— А разве у вас сейчас плохо?

Улыбка на лице подруга сделалась нежной, какой-то светящейся.

— У нас все и сейчас замечательно. Честно, не обманываю. Каждый день думаю о том, как же мне повезло. Но все-таки тогда, когда все только начиналось… Что-то в этом есть.

— Угу, — Лайза хмуро кивнула. — Там была ловушка в твоей голове и Корпус. Больше там ничего не было.

— Было. Там было вот это самое начало, что есть сейчас у тебя.

Кухня вновь наполнилась тишиной — слова стихли, подруги задумались каждая о своем.

Через пару минут Лайза озвучила вывод из собственных измышлений:

— Ладно, я дам этому шанс, а там посмотрим, что будет.

— Супер! Молодец! — В голубых глазах снова показался скрывшийся было восторг. Какое-то время Элли молчала и счастливо улыбалась. Затем изрекла: — Знаешь, а здорово, что так вышло! Вот, правда, здорово! Будем дружить семьями…

— Тьфу на тебя! Опять ты за свое!

Ответом на притворное негодование послужил звенящий, наполненный искренней радостью, смех.

(Следующий отрывок написан под "Laam — De Ton Indifference")

Весь оставшийся день после ухода подруги Лайза старалась занять себя чем-нибудь полезным: вытирала пыль, расставляла по местам кухонную утварь, разбирала почту. Среди счетов, рекламных листовок и газет нашлось и письмо без обратного адреса и дополнительных пометок, в нем лежала справка от некого доктора по имени Стивен Лагерфельд, заверяющая в том, что последние дни мисс Дайкин провела в частной клинике, где лечилась от некой желудочной инфекции.

Лайза прочитала это и фыркнула. Не от желудочной инфекции она лечилась, а от сердечной. И лечилась, похоже, неудачно.

Поле даты окончания лечения стояло свободным. Туда полагалось вписать любое число самостоятельно.

Умно. Что ж, начальник будет удовлетворен справкой, тем более печать неизвестного врача выглядела внушительно и содержала множество сокращенных аббревиатур, индуцируя наличие ученых степеней.

Хорошие у Мака, должно быть, друзья. Спасибо им за помощь.

Лайза терла, скребла, драила и не могла остановиться. Чистила ковры мокрой тряпкой так тщательно, будто в шкафу не стоял моющий пылесос последней модели — катастрофически сильно требовалось занять чем-нибудь руки.

Ей все казалось, что она побывала на пьянке, грандиозной затянувшейся на несколько дней вечеринке, и теперь пытается вернуться к нормальной жизни, очистить голову и наконец-то протрезветь. Вычистить из организма наличие следов непонятной эйфории, прекратить балаган скачущих в голове мыслей и зажить по-прежнему — стабильно и размеренно.

Не выходило.

За окном медленно темнело, продолжал накрапывать дождь.

Плыли под окнами зонтики, разбрызгивали лужи колеса машин, зажигались спрятавшиеся в кронах уличные шарики-фонари.

• Предыдущая
• 26/52
• Следующая