Уровень: Магия (СИ) - Мелан Вероника - Страница 38

• Предыдущая
• 38/83
• Следующая

Красота.

Может, просто стоило взять путевку на горнолыжный курорт?

Нет, навряд ли поездка туда сравнилась бы по полезности.

— Все, готово. Можно идти.

Марика кивнула и посмотрела на Майкла. Прищуренные от света серые глаза, окруженные темными ресницами — всегда удивлявший ее контраст. Посмотрела на темную щетину, на застывшее на лице доброжелательное выражение.

— Спасибо вам!

Он улыбнулся.

— Не за что. По морозу, я полагаю, придется идти недолго. Скоро снова сможете снять шапку.

— Хорошо бы. Я уже от нее отвыкла.

— А вам идет.

Марика улыбнулась в ответ.

— Благодарю. Все, пошла. До следующих встреч.

Проводник кивнул.

— Зайду, как будет время.

И подошвы ее сапог захрустели по ломкому снегу.

Снег сошел на нет действительно быстро. Всего лишь час-два — и от него остались следы в виде лежащих в тенях еловых стволов настов и покрывших дорогу то здесь, то там луж, отражающих пушистые беззаботные облака.

Марика сделала привал лишь единожды — остановилась у края тропки, откуда открывался чудесный вид на лежащий внизу утыканный темно-зелеными древесными макушками лог, присела на камень и несколько минут жевала любезно предоставленные котелком вареные сосиски.

Почему сосиски?

А почему все остальное?

Шут его разберет, кто ответственен за выбор. Иногда попросишь что-то конкретное — даст. Иногда придумает сам и крайне удивит выбором.

Меж стволами все еще не мелькала желтая пятнистая шкура. Странно, всего ночь, а Марика соскучилась по длинноухому другу и теперь утешала себя тем, что еще не прибыла на вчерашнюю стоянку. Наверняка он где-то там. Наверное, голодный.

Подумала и посмотрела на зажатую в пальцах недоеденную сосиску. Доела с чувством вины.

Хотела сразу же подняться и пойти дальше, но отчего-то помедлила, вытащила из рюкзака зеркало и поздоровалась.

— Доброе утро, Лао! Как оно?

«Хорошо все. Спасибо».

— Дашь какой-нибудь хороший совет сегодня?

Вопреки будничным фразам «Смотри под ноги», «Думай о хорошем» или же вовсе философской (как раз в духе Лао) мысли «Не забывай об эмоциональной составляющей», на поверхности проявились довольно неожиданные слова:

«Не верь. Ничему, что увидишь».

— Что?

Она даже привстала от удивления. Перечитала написанное трижды.

— Что ты имеешь в виду?

«Не верь», — повторился совет, написанный более крупным шрифтом, после чего буквы медленно исчезли, а поверхность затянул сероватый туман.

И сколько Марика ни пыталась втянуть Лао в новый диалог, зеркало не написало ни буквы и после нескольких минут отправилось обратно в рюкзак.

На душе, несмотря на ясный вокруг день, стало тревожно; словно покрывшись плесенью, подпортилось настроение.

Что за странный совет — не верь? Почему не верь? И почему совсем без объяснений? И почему так непривычно и даже противно шагать по тропе без Арви?

Странно все это.

Ставшая вдруг чуть более нервной, Марика поднялась с камня, упаковала рюкзак, накинула его на плечи и встревожено огляделась по сторонам. Просто вперед, как сказал Майкл. Просто вперед, и все будет хорошо.

Проводник не соврал. Через час ей показалось, что места вокруг стали знакомыми. Она прошла через лесок, поднялась на взгорье, где (вроде бы) проходила вчера, пересекла ручеек, даже узнала стоящие на горизонте две горы — одна повыше, треугольником, вторая ниже, неправильной формы, со скошенной левой стороной.

Осталось чуть-чуть: пересечь длинную и широкую, заросшую желтой сухой травой поляну, а там взобраться к пролеску, чтобы выйти на вчерашнюю поляну. Накануне она подошла к ней с другой стороны.

Чем дольше Марика вглядывалась в растущий вдалеке ельник, тем сильнее ей казалось, что это то самое место. Именно там она собиралась ставить палатку, и там же остался Арви. Всего лишь один рывок — и уже до обеда она выйдет на прежний путь. Пообедает, накормит сервала, достанет из рюкзака Лао и попробует вывести на новый разговор.

Тревожило лишь одно: та самая поляна, которую требовалось пересечь. Не длиннее пятисот метров — сухая, пустая, не поросшая даже кустами, слишком ровная для данной местности. И еще клочки белесого тумана, плавающие над ее поверхностью. Не ровная пелена, как бывает при оседании влаги, не непрерывный прозрачный слой, а сгустки — рваные, гулящие, словно призраки, сами по себе. Клочковатых полупрозрачных облаков было немного, но они странно двигались: то застывали, то вновь перемещались, то натыкались друг на друга, и тогда туман уплотнялся, делался густым — идти туда совсем не хотелось.

Марика подоткнула шапку, что держала в руках, в кармашек рюкзака и тяжело вздохнула. Обходить это место долго. Справа, опять же, хоть и невысокий, но каменистый кряж. Слева не разглядеть что, лучше попробовать напрямую. Но только быстро.

Желательно бегом.

От сделанного шага вперед почему-то судорогой свело живот.

Что это — сосиски? Или разыгравшиеся нервы?

С отвесного края, расположенного над поляной, она съехала на попе.

При первых же шагах, сделанных по сухой траве, окружение изменилось. Исчезло над головой солнце, пропал его мягкий желтый свет, куда-то растворился окружавший до того ясный день — вокруг сомкнулись плотные серовато-белые сумерки.

Слушая гулко забившееся в груди сердце, Марика нервно сглотнула и хотела было вернуться, но, обернувшись, не увидела ничего, кроме все той же мутной пелены, напоминающей ту, что плавала под стеклом Лао.

Что за чертовщина? Куда пропал пролесок, из которого она только что вышла? Куда делось солнце? Почему-то под ногами все та же трава, но уже не желтая, а серая, и почему стал таким плотным туман?

Это был первый момент неподдельного, засевшего где-то в печени страха. Моментально вспотели ладони, на затылке зашевелились волосы.

Зря она шагнула на эту поляну, пятой точкой чувствовала, что не стоит, но все равно пошла. А теперь так просто не выбраться. Направление помнилось хорошо — Марика напряженно смотрела в ту сторону, даже не моргала, чтобы не случайно не пропустить способное материализоваться из ниоткуда нечто. А здесь точно могло материализоваться все, что угодно — в это верилось без труда.

Звонко ударилась о край звенящего сознания мысль вернуться, но Марике почему-то показалось, что назад она не выберется, будет брести в неизвестном направлении, пока не упадет от бессилия. Нет, назад нельзя — так орала интуиция. Значит, только вперед.

Из тумана пока ничего не появлялось. Выждав около минуты, Марика неуверенно шагнула вперед.

Паника усиливалась от шага к шагу. Хотелось то броситься вперед спринтером, то притихнуть и вообще не двигаться с места.

Только не ложиться. Ложиться нельзя… Если лечь пластом на землю, то опутают корни. Опутают и утянут вниз…

Тьфу! Как подобная чушь может лезть на ум?

Марика, чувствуя себя неуклюжим роботом, медленно двигалась вперед. Мысли — одна дурнее другой — роились в голове стаей сбрендивших пчел. Это все туман. Галлюциногенный туман, не иначе. Надо пройти это дурацкое место и выйти на другую сторону. Всего лишь… Тихо, даже спокойно. Вот только почему-то парализующе страшно.

Сделав еще с десяток шагов, она немного успокоилась.

Ничего не происходит. Ничего, кроме роя собственных мыслей, а каждый шаг приближает к противоположной стороне.

Туман казался сырым и противным на ощупь. Он мешал видеть, мешал думать, мешал идти — он просто мешал. Ежесекундно опасаясь наткнуться на что-нибудь неожиданно из него выплывшее, Марика прибавила шагу. А через несколько секунд увидела приближающуюся справа фигуру и, готовая пронзительно завизжать, застыла на месте.

— Мари-и-и-ка…. — раздался тихий знакомый голос. — Ты здесь, я знала… Ты все идешь…

Эмили. К Марике приближалась бледная Эмили — нерасчесанная, в той же одежде, в какой показал ее на равнине голубой кристалл. Давняя старинная приятельница, которую Марика менее всего ожидала здесь увидеть.

• Предыдущая
• 38/83
• Следующая