Сердце для стража - Каменистый Артем - Страница 44

• Предыдущая
• 44/74
• Следующая

— С парусом нас понесет на восток еще быстрее.

— Я знаю, что тебе туда не хочется, но между дном морским и востоком что выберешь?

— Да понял я, понял… Но у нас нет никого, кто умеет ставить паруса. И где этот штормовой?

— Я помогу.

Можно было все это Норпу не объяснять, а просто приказать. Он бы подчинился, не выказав неудовольствия. Но этот невольник резко выделялся из общей массы любознательностью, смекалкой и организационными способностями. Глупо превращать такого «нестандартного сотрудника» в слепого исполнителя. Пусть знает, что и зачем делается, вдруг ему придется принимать быстрое решение в критической ситуации. Это лучше получается, если имеешь представление о происходящем, вникнув хоть немного в каждую мелочь.

Паруса я никогда в жизни не ставил. Имел лишь теоретические представления, базирующиеся на «лекциях» Саеда и наблюдениях за работой матросов на разных кораблях. Честно говоря, больше всего помогли контрабандисты: «Альбатрос» пользовался преимущественно ветровыми движителями. Бывшие галеры демов такой сложной оснасткой похвастаться не могли. Даже мачты на них были невысокими и съемными.

Может, мы где-то что-то не такими узлами вязали — не знаю. Но результат я признал удовлетворительным — узкий треугольный парус поставили, отделавшись лишь одним сорванным ногтем у зазевавшегося невольника. Ветер, мягко говоря, свежий, очень уж нам мешал.

Через минуту после того, как мы закончили возню, обрушился ливень. Такой, что даже молний через потоки воды разглядеть не получалось, и раскаты грома доносились приглушенными и какими-то необычными.

Чуть ли не на ощупь добрался до рулевой площадки, перекрикивая шум бури, заорал в ухо Норпу:

— Меняй рулевых каждый час!

— А как я узнаю, что час прошел?!

У Шнерха были песочные часы, но где же их теперь искать?!

— Как увидишь, что люди вымотались, сразу меняй! На рулях нужны свежие! Понял?!

— Да! Уходи вниз! Я присмотрю!

— Нет! Ты спустись в кубрик, там были плащи навощенные для непогоды и шляпы высокие, острые наверху, с них вода сама стекает! Отдохни и переоденься в это, затем поднимайся!

— Сперва ты!

— Нет! Я тут опытнее всех вас, хоть и плохой моряк! Надо посмотреть, все ли нормально будет! Если так, тогда уйду!

Норп кивнул, пошел вниз. Я, крепко держась за штормовой леер, передвинулся к углу площадки, начал наблюдать за ходом судна. Наверное, это удобнее делать с носа, но там не было под рукой рулевых, готовых немедленно отреагировать на приказ.

На первый взгляд «Пес» шел перпендикулярно волнам, равномерно взбираясь на их гребни. Некоторые рысканья имели место не из-за управления кораблем, а из-за сложного поведения поверхности моря. Ветер хоть и казался изменчивым, но направления не менял.

Но я все же начал побаиваться. В таких штормах мне никогда не доводилось бывать. Даже та буря, из-за которой весь мой флот переболел морской болезнью, а сам я в результате оказался посреди моря в обнимку с бревном, и близко не стояла с этим кошмаром.

Самое неприятное, что все только начиналось. Вода уже перекатывалась через палубу — волны заливали шпигаты. Скоро они начнут перехлестывать через борта, и тогда мы узнаем, сколько щелей в корпусе «Рыжего пса».

И еще я вспомнил, что не проверил состояние помп, а это вот-вот станет жизненно важным.

Ветер усилился до скоростей, когда каждый натянутый канат, каждая щель и даже рукояти рулевых весел превратились в свистки, насвистывающие разные мелодии. Эти звуки в сочетании с шумом ливня почти заглушали грохот волн.

Я нахожусь на деревянном неказистом суденышке размером с прогулочный теплоход посреди бури, которая в этих краях далеко не каждый год бывает.

Повезло…

Норп появился, казалось, спустя вечность. Хотя вряд ли прошло больше получаса. В островерхой войлочной шляпе, закутанный в плащ от шеи до пяток, он был похож на классическую ведьму. Только метлы не хватало для законченности образа.

— Дан, уходи вниз!

— Держи корабль на курсе! Видишь, какие волны?! Если развернет, мы долго мучиться не будем!

— Да понял я! Понял!

— Вода внизу есть?!

— В балласте полно, но ее уже откачивают!

— Схожу проверю, как там помпы!

— А что там проверять?! Если с помпами все плохо, то мы до утра не продержимся! В этом вонючем корыте щелей куда больше, чем честных досок!

На четырех помпах работали восемь человек. Рядом, на гребных скамьях, отдыхала смена. Наверху было холодно от ветра и ливня, а здесь жарко и одуряюще влажно. Тела невольников лоснились от пота, лица застыли в гримасе въевшейся усталости.

Помпы работали непрерывно, но через решетки, перекрывающие балластный отсек, было видно, что вода не исчезала. А если оглядеться, можно было заметить тончайшие ручейки, сочащиеся по бортам тут и там. Обшивка корабля будто плакала, избиваемая волнами.

Высказав несколько ободряющих слов и всем своим видом показывая, что опасаться нечего, я пошел к себе в клетушку, потому что долго находиться среди этих людей, изображая вовсе не то, что испытываю, не сумел бы.

Нью не спала. Я не успел спуститься, как она затараторила из темноты:

— Что происходит? Что там?

— Ничего страшного. Простой шторм.

— Ничего страшного?! Это же шторм!

— Мы в море, а здесь такое случается. Поболтает немного — и прекратится.

— Ты как-то странно это говоришь.

— Мы не тонем, если ты это имеешь в виду.

— Спасибо. Утешил. Я уже тонула один раз с кораблем вместе. Больше не хочу. Знал бы ты, как это было приятно. Чудом не запаниковала, и повезло, что не толстая, сумела выплыть через окошко. Просто ужасно, как боялась застрять.

— Догадываюсь…

— С нами правда все хорошо?

— Конечно, — как можно более естественно заверил я.

— А почему тогда корабль трещит?

— Так ведь волны большие. Когда корабль через них перекатывается, нос, корма или то и другое поочередно провисают. Отсюда возникают напряжения в корпусе, и ты слышишь эти звуки.

— И тебя это не волнует?!

— Так и должно быть. Он и в спокойную погоду потрескивает на малых волнах, просто гораздо тише.

— И не развалится?

— Если верить карте, здесь рифов быть не должно. А нам только они опасны.

— Ты же говорил, что не представляешь, где мы находимся?

— Ну приблизительно-то понять можно.

Я не стал объяснять девушке, что опасностей стоит ждать не только от них. Напряжения, возникающие в корпусе, вызывают деформации. Они упругие, то есть не приводят к разрыву элементов конструкции, но, учитывая, что в отличие от цельнометаллических судов набор у «Пса» состоит из множества деталей, разными способами соединенных, идет процесс расшатывания. Щели между досками, тщательно законопаченные, приоткрываются, порционно пропуская воду, волны, раз за разом перекатываясь через палубу, тоже потихоньку пробивают себе дорогу даже при тщательно закрытых люках.

«Рыжий пес» сейчас обливался солеными слезами. Скатываясь вниз, они сливались в тонкие ручейки, добирались до балластного отсека, откуда их откачивали помпами. Чем сильнее сила волн, тем больше приток воды. Если команда не сможет с ним справиться, судно примет столько лишнего груза, что не сможет держаться на поверхности.

Есть и другие способы нас похоронить. К примеру, большая волна может попросту накрыть судно, задавить своей мощью. Или швырнуть вниз с такой силой, что не выдержит корпус, и тогда мы получим уже не течь, а настоящий водопад, который зальет трюм если не за секунды, то за считаные минуты.

Не зря Шнерх заранее прятался при первых признаках бури. Море богато островами, и он этого никогда не забывал. И мы бы сейчас могли укрываться, не пойди на запад, бросив якорную стоянку.

Но кто же знал. А где сейчас искать другой остров, никто на «Рыжем псе» не представляет.

Те еще морячки собрались…

Буря терзала нас до утра. Возник реальный риск пойти ко дну — помпы перестали справляться. И когда стихия пошла на попятную, я чуть не затанцевал от радости.

• Предыдущая
• 44/74
• Следующая