Поединок. Выпуск 8 - Ромов Анатолий Сергеевич - Страница 25

• Предыдущая
• 25/114
• Следующая

— Номер двойной, на съемной магнитной табличке номер 88-52, под ней — 41-14.

— Понял. 88-52 и 41-14. Почему вас не нашел патрульный вертолет?

— Не знаю. Попросите его немедленно связаться со мной, я в районе двадцатого километра. Пусть проверит шоссе и прилегающие дороги и сообщит обо всех желтых легковых машинах, двигающихся от Южинска в пределах тридцати — сорока километров. Как поняли?

— Вас понял. Позывные вертолета — «Крыша-девять». Немедленно сообщаю ему о вас. Перейдите на резервную волну, вам будет легче.

— Хорошо, понял. Перехожу на резервную волну.

Ровнин чуть сдвинул ручку настройки. Сразу стало тихо. Только фон. Интересно, сколько желтых машин может оказаться впереди? Желтый цвет не очень хорошо проглядывается в дальномер. Впрочем, они ведь могли еще раз поменять машину. Очень даже могли, точно таким же способом.

— Семнадцатый, — близко сказали в приемнике. — Семнадцатый, я — «Крыша-девять», как меня слышите?

Это вертолет.

— «Крыша-девять», я — семнадцатый, — сказал Ровнин. — Слышу вас хорошо. Где вы?

— В районе Люсиновки.

Махнули. Это примерно в пятидесяти километрах отсюда.

— Вам передали просьбу о желтых машинах?

— Да, передали. Видим под собой желтую легковую машину похожего оттенка, вернее всего, «Москвич», движется в общем ряду. Больше желтых легковых машин под нами пока нет.

— Сообщите о ней ближайшей ПМГ и вернитесь чуть назад, примерно в район двадцать второго — двадцать пятого километра. Продолжайте наблюдение.

— Понял вас хорошо. Возвращаемся, продолжаем наблюдение.

Нет, это должны быть «Жигули». А может быть, им и нет никакого смысла сворачивать на проселок. Нет — из-за вертолета, которому легче будет их там увидеть.

Ровнин по-прежнему шел на полной скорости, продолжая обгон. Он непрерывно отжимал то тормоз, то сцепление, переводил рукоятку скорости, то прибавляя, то сбавляя обороты, то разгоняя мотор, то резко тормозя. Так он ехал довольно долго — и вдруг, когда он меньше всего ожидал этого, увидел впереди, совсем близко, желтые «Жигули».

«Жигули» стояли на обочине, и при подъезде ему показалось, что в машине как будто никого нет. Вглядевшись, Ровнин понял, что это не просто обочина, а небольшая стояночка на шоссе, крохотный асфальтовый прямоугольник. Номер? Номер тот самый: 16-05. Ровнин затормозил и огляделся: сразу за обочиной тянется пышный летний луг, примятостей на нем как будто не видно, за ним, метрах в пятидесяти, идет волнами густой садовый кустарник. Может быть, они спрятались в кустарнике? Нет, вряд ли, прятаться там и терять преимущество в отрыве им как будто не имеет никакого смысла. Тогда что же? А ведь вполне может быть, что они могли держать здесь, на этой стоянке, еще одну подготовленную ими машину. И уехать на ней, уже с гарантией. Значит, они от него все-таки оторвались. Ровнин огляделся — мимо в обе стороны идут машины, и больше никого кругом, только поле и кустарник. Никого, кто мог бы сказать, что происходило несколько минут назад на этом асфальтовом пятачке. Нет, он должен продолжать поиск. Должен продолжать движение лесенкой, обращая теперь внимание на все машины, в которых сидят четверо или пятеро мужчин. Пятеро — потому что пятый мог их ждать в машине на стоянке. Четверо или пятеро мужчин в одной машине — довольно редкий расклад. Он так и сделает. С сожалением оглянувшись на желтые «Жигули», Ровнин отъехал и сразу же вызвал вертолет.

Теперь уже придется все сообщить открытым текстом: счет идет на секунды.

— «Крыша-девять!», «Крыша-девять», я — семнадцатый! Как меня слышите?

— Слышу вас хорошо.

— На обочине в районе двадцать пятого километра обнаружил желтые «Жигули» номер 16-05 без пассажиров. Предполагаю, что налетчики бросили эту машину и пересели в другую, подготовленную заранее. Как меня поняли?

— Понял вас хорошо, семнадцатый.

— Продолжаю преследование и поиск всех машин, в которых будут находиться пятеро или четверо мужчин. Прошу передать такое же указание всем заградпостам и ПМГ по Московскому шоссе, а также оперативным силам в районе двадцать пятого километра. Поняли меня, «Крыша-девять?»

— Все ясно, семнадцатый. Ведем поиск машин, в которых сидят четверо или пятеро мужчин.

Ровнин продолжал двигаться лесенкой, следя за потоком машин впереди и старательно оглядывая те, в которых было много пассажиров. Он понял: теперь возможность засечь их на большой скорости резко сократилась, так как ему приходится считать пассажиров в каждой машине. Ну, а если они догадливые? И двое задних, допустим, лягут на пол?

Так он проехал километров пять, проверяя каждую машину. По четыре в машинах сидели довольно часто, но обязательно с женщинами. Трое мужчин и женщина, двое мужчин и две женщины. Наконец он увидел впереди зеленый «Москвич», в котором как будто бы сидели одни мужчины, четверо или пятеро, понять издали было трудно.

«Москвич» шел через несколько машин от него на средней скорости в общем ряду, не пытаясь никого обгонять. Оставив сзади около пяти машин, Ровнин чуть приблизился к этому «Москвичу», пытаясь разобрать, кто же там сидит. Издали ему показалось, что там четверо мужчин, двое впереди и двое сзади. Они? Вполне может быть, что они. Только не надо торопиться. И почему они едут на средней скорости в общем потоке? По идее им надо сейчас уходить на всех парах, так как они должны думать только об одном: как можно дальше оторваться от погони. Должны. А может быть, не должны?

Ведь они наверняка и видели и слышали вертолет. Значит, отлично поняли, что сейчас лучше всего не вырываться из общего потока. Не привлекать внимания. Он обогнал еще две машины. Всмотрелся. Теперь между ним и зеленым «Москвичом» оставались только два грузовика и чуть подальше, прямо за ядовито-изумрудной коробкой, — идущая впритирку к «Москвичу» серая «Волга». Эта «Волга» сейчас сильно ему мешала, так как загораживала номер. Нет никакого сомнения, что в зеленом «Москвиче» сидят четверо, и все четверо мужчины. Может быть даже, там самые мирные люди, но он должен считать, что это может быть вооруженная группа. И действовать соответственно. Жаль, что из-за серой «Волги» он пока никак не может разглядеть номер «Москвича». Но в любом случае надо вызывать вертолет.

— «Крыша-девять», я — семнадцатый, — сказал Ровнин. — «Крыша-девять», вы меня слышите? Где вы?

— Семнадцатый, я — «Крыша-девять», — тут же отозвался голос. — Находимся в районе пятидесятого километра. Что у вас?

— Я в районе тридцать первого — тридцать второго. Следую почти вплотную за машиной «Москвич» зеленого цвета. В машине четверо мужчин. Предполагаю, что это налетчики. Предупредите посты и подходите ко мне. Попробую задержать их самостоятельно. Как поняли?

— Понял вас отлично.

— Немедленно сообщите третьему.

— Понял вас. Сообщаем третьему и срочно идем к вам.

Идущий впереди грузовик, будто понимая, что Ровнин спешит, уступил дорогу. Ровнин обогнал его, а заодно и второй грузовик. Теперь его отделяет от зеленого кузова одна серая «Волга». Он по-прежнему никак не может рассмотреть номер. Ну что стоило бы этой «Волге» отстать, самую малость, чуть-чуть. Ясно, что эти четверо давно уже могли заметить его машину и в зеркало, и в заднее окно. Они вполне могли к тому же и понять, кто он такой. Понять или просто насторожиться. Но понять пока, даже если он включит громкоговоритель, они смогут только одно: что он из милиции. Всего только. Не больше. А его в каком-то смысле это даже устроило бы. Пусть они подумают, что он из ГАИ. Сейчас идеально было бы придумать какой-то повод, чтобы попытаться притормозить их. Но какой? Самым лучшим было бы, конечно, придраться к превышению скорости. Но пока они идут, ничего не превышая. Если же он попросит их, допустим, притормозить из-за несуществующего превышения скорости, ни с того ни с сего, они сразу же насторожатся. А впрочем, почему он должен этого бояться? Пусть думают, что он из милиции. Главное, они должны быть убеждены, абсолютно, на сто процентов убеждены, что он не вооружен ничем, кроме пистолета.

• Предыдущая
• 25/114
• Следующая