Карлсон, который живет на крыше, проказничает опять - Линдгрен Астрид - Страница 15

• Предыдущая
• 15/25
• Следующая

И побежал на кухню спросить Карлсона, что? он по этому поводу думает.

Но Карлсона на кухне уже не было. Там стояли два пустых блюда, а на клеёнке темнела одинокая лужица варенья.

Дяде Юлиусу, Малышу и фрёкен Бок пришлось удовольствоваться пудингом. И он оказался совсем недурён.

Малыш сбегал за ним в молочную. Он не возражал, когда его послали, потому что ему хотелось посмотреть, как выглядят дверные ручки, когда на них висят блины.

Но на дверных ручках никаких блинов уже не было. Он обежал все лестницы и нигде не увидел ни одного блина. Он уже решил, что дядя Юлиус всё это выдумал, но вдруг понял, в чём дело… На последней ступеньке сидел Карлсон. Он ел блины.

— Хороши блиночки, но службу свою они уже сослужили, — сказал он. — А дядя Юлиус больше не заблудится, он теперь знает дорогу. — Набив рот, он фыркнул от возмущения: — Какая она всё же несправедливая, ваша домомучительница! Сказала, что я съел её блины, а я был невинен как младенец. Из-за неё приходится теперь лопать и вот эти!

Малыш не мог не рассмеяться.

— Ты лучший в мире поедатель блинов, Карлсон, — сказал он, но вдруг что-то вспомнил и сразу стал серьёзным. — Вероятно, они попытаются сегодня ночью поймать тебя. Понимаешь ли ты, что это значит?

Карлсон облизал свои жирные пальцы и издал тихое радостное урчание.

— Это значит, что мы проведём весёлый вечер, — сказал он. — Гей-гоп! Гей-гоп!

Медленно сгущались сумерки. Весь день Карлсон отсутствовал. Видно, он хотел, чтобы домомучительница как следует отошла после «курощения блинами».

Малыш пошёл с дядей Юлиусом в железнодорожный музей. Дядя Юлиус очень любил этот музей, и Малыш тоже. А потом они вернулись домой и поужинали вместе с фрёкен Бок. Всё шло чин чином — Карлсон не показывался. Но когда Малыш отправился в свою комнату, его там ждал Карлсон.

По правде говоря, Малыш ему даже не обрадовался.

— Ой, до чего же ты неосторожный! — сказал он. — Зачем ты сегодня прилетел?

— Как ты можешь задавать такие глупые вопросы? — удивился Карлсон. — Да потому, что я собираюсь у тебя ночевать, разве это не понятно?

Малыш вздохнул. Весь день он ломал себе голову, как уберечь Карлсона от Филле и Рулле. Может, надо позвонить в полицию? Нет, это не годится, потому что тогда обязательно придётся объяснять, почему Филле и Рулле хотят поймать Карлсона, а это просто опасно.

А вот Карлсон не ломал себе голову и не боялся. Он стоял у окна и с невозмутимым спокойствием выкапывал персиковую косточку, чтобы очередной раз выяснить, насколько она проросла за сутки. Но Малыш был в самом деле очень напуган.

— Я просто не знаю, что нам делать, — сказал он.

— Это ты про Филле и Рулле? — спросил Карлсон. — Зато я знаю. Есть три способа воздействия — курощение, дуракаваляние и озверение, и я собираюсь применить их все.

Малыш считал, что лучше всего притаиться. Он надеялся, что Карлсон просидит эту ночь у себя в домике на крыше, что он притаится как мышь. Но Карлсон ему сказал, что из всех дурных советов, которые ему давали, этот самый худший.

Однако Малыш не сдавался. Дядя Юлиус подарил ему кулёк карамелек, и он рассчитывал, что с его помощью ему удастся переубедить Карлсона. Он помахал кульком перед самым носом Карлсона, чтобы его соблазнить, и сказал не без задней мысли:

— Ты получишь весь этот кулёк, если полетишь домой и ляжешь спать.

Но Карлсон отпихнул руку Малыша.

— Фу, до чего же ты противный! — воскликнул он. — Мне не нужны твои паршивые карамельки. Не воображай только, что я хочу их получить!

Он печально скривил рот, отошёл, забился в дальний угол и сел на скамеечку.

— Я и не знал, что ты такой противный, — сказал он. — Так я не играю.

Малыш пришёл в отчаяние. Ничего более ужасного, чем «так я не играю», быть не могло! Малыш тут же попросил прощения и постарался снова развеселить Карлсона, но ничего не получалось. Карлсон дулся. Он был упрям.

— Ну, я просто не знаю, что ещё можно сделать, — сказал в конце концов Малыш в полном отчаянии.

— Я зато знаю, — сказал Карлсон. — Конечно, не наверняка, но вполне возможно, что я буду играть, если ты сделаешь мне что-нибудь приятное… да, пожалуй, сойдёт и кулёк карамелек.

Малыш сунул ему кулёк, и Карлсон согласился с ним играть.

— Гей-гоп! — крикнул он. — Ты и представить себе не можешь, что будет! Сейчас приготовим всё, что надо.

«Раз Карлсон останется ночевать, я должен постелить себе на диване», — подумал Малыш и побежал в комнату Боссе, но Карлсон остановил его. Он сказал, что не стоит стелить: сегодня ночью всё равно никто не будет спать.

— Никто, кроме домомучительницы и дядюшки, которые, я надеюсь, будут спать мёртвым сном, потому что нам придётся и пошуметь, — пояснил Карлсон.

Дядя Юлиус действительно рано отправился в спальню. Он очень устал — он ведь так плохо спал прошлой ночью и провёл потом весь день на ногах. И фрёкен Бок нуждалась в отдыхе после волнений булочного и блинного «курощения». Она тоже рано удалилась к себе, вернее, к Бетан в комнату: мама решила, что фрёкен Бок на время их отъезда будет там спать.

Но прежде чем удалиться на покой, они оба, и дядя Юлиус и фрёкен Бок, зашли к Малышу пожелать ему спокойной ночи, а Карлсон, услышав их приближение, спрятался в шкаф. Он сам счёл, что так будет умнее.

Дядя Юлиус зевнул и сказал:

— Надеюсь, нас опять посетит гном с красным зонтиком и навеет на всех нас сон.

«Можешь не сомневаться», — подумал Малыш, но вслух сказал:

— Спокойной ночи, дядя Юлиус, желаю тебе хорошо выспаться! Спокойной ночи, фрёкен Бок!

— И ты сейчас же ложись. Спокойной ночи, Малыш!

И они оба удалились.

Малыш быстро надел пижаму — на всякий случай, если фрёкен Бок или дядя Юлиус вдруг вздумают встать посреди ночи и посмотреть, спит ли он.

Малыш и Карлсон решили обождать, пока фрёкен Бок и дядя Юлиус не заснут, поэтому они сели играть в подкидного дурака. Но Карлсон всё время жульничал и хотел только выигрывать — «а то я не играю». И Малыш по возможности давал ему выигрывать, а когда в конце концов тот всё же раз проиграл, то быстро смешал карты и сказал:

— Сейчас нам играть некогда, пора приниматься за дело.

За это время дядя Юлиус и фрёкен Бок успели уснуть — гном с зонтиком не нарушал их покоя. Карлсон долго ходил от одной двери к другой, прислушиваясь к их храпу.

— Знаешь, кто лучший в мире храпун? А ну-ка, угадай! — скомандовал Карлсон, а потом изобразил для Малыша, как храпит дядя Юлиус и как фрёкен Бок. — «Брр-пс-пс» — это дядя Юлиус, а у фрёкен Бок храп звучит совсем по-другому: «Брр-аш, бррр-аш!»

Но тут Карлсону вдруг пришла в голову новая мысль: у него всё ещё был большой запас карамелек, хотя он и дал одну Малышу и сам съел десяток, значит, необходимо спрятать кулёк в какое-нибудь надёжное место, чтобы не думать о нём, когда придёт время действовать.

— Понимаешь, ведь мы ждём воров, — объяснил он. — У вас нет несгораемого шкафа?

Малыш сказал, что, если бы у них был несгораемый шкаф, он запрятал бы туда прежде всего самого Карлсона, но, к сожалению, несгораемого шкафа у них нет.

Карлсон задумался.

— Я положу кулёк к дядюшке, — решил он наконец. — Когда они услышат его храп, то подумают, это рычит тигр, и не решатся войти.

Когда он приоткрыл дверь спальни, «брр-пс-пс, брр-пс-пс» зазвучало куда громче и ещё более устрашающе. Карлсон довольно захихикал и исчез с кулёчком в темноте. Малыш стоял и ждал.

Вскоре он вернулся, сжимая в руке вставные челюсти дяди Юлиуса.

• Предыдущая
• 15/25
• Следующая