Выбери любимый жанр

Папа, мама, восемь детей и грузовик (1962) - Вестли Анне Катарина - Страница 22

Предыдущая
22/22

Изменить размер шрифта:

И она вернулась домой. Если бы вы знали, как она радовалась, что будет жить вместе с папой, мамой и детьми! Проходя мимо грузовика, она похлопала его по заднему колесу и сказала:

— Ну, скоро ты повезёшь нас всех на новое место. Ты доволен?

Грузовик ничего не ответил, но ему хоть стало ясно, почему папа в последние дни так часто навещал домик в лесу. Конечно, теперь всё переменится, но ведь люди-то останутся прежними, и, значит, всё будет в порядке.

Так думал грузовик.

Когда бабушка вернулась домой, там шла оживлённая беседа.

— Скоро мы переедем? Завтра? — спросила Мона.

— Нет, — ответил папа. — Через две недели, старикам надо дать время собраться, я обещал помочь им с переездом. Я повезу туда наши вещи, а вернусь с их вещами.

— Только не бери сразу много, — предупредил его Мадс. — Помни о грузовике. Он тоже может надорваться. Тогда тебе же будет плохо.

— Я уже всё обдумал, Мадс. Лучше я сделаю лишний рейс, так что не бойся за грузовик.

— Просто не знаю, как я проживу эти четырнадцать дней, — заметила Мона.

— Они быстро пройдут. У нас так много дел, — утешил её папа.

На другой день за обедом Мадс сказал:

— Если бы вы видели, как удивились учительница и все мальчики в классе, когда я рассказал им, что мы купили дом.

— И у меня тоже, — сказал Мартин. — Они решили, что это шутка.

— А это правда, — сказала Марта.

— Меня одно тревожит, — заметил папа. — Вам теперь придётся далеко ходить в школу. Правда, зимой вы сможете ходить на лыжах, да и летом прогуляться через лес не так уж плохо.

— Ведь мы будем ходить все вместе, нам будет весело, — сказала Марта.

Все были очень рады и не могли говорить ни о чём, кроме переезда.

Но Нижняя Хюльда и Хенрик вовсе не радовались. Хюльда так жалела, что они переедут, так жалела!

— Без вас снова будет тихо, — вздыхала она, — так тихо, что мне опять придётся спать после обеда.

— Зато ты сможешь приходить к нам в гости, — утешала её мама. — Летом вы будете приезжать к нам как на дачу и жить у нас, сколько вам захочется, а зимой будете гулять на лыжах в лесу и потом у нас обедать.

— Теперь я уже не смогу работать вместе с тобой на грузовике, — грустно сказал Хенрик папе.

— Почему же? — удивился папа. — Я буду приезжать за тобой утром. Всё будет в порядке.

— Всё равно мне грустно, что вы больше не будете жить над нами, — твердил Хенрик.

— Тебе придётся помочь мне в день переезда, Хенрик, — сказал папа.

— А потом, так уж и знай, мы с тобой немного постолярничаем: сам знаешь, дом не новый.

— Есть, постолярничаем! — ответил Хенрик и заметно повеселел.

Папа оказался прав. Четырнадцать дней пролетели незаметно, потому что у всех было очень много дел.

И вот в понедельник утром на маленький грузовичок поставили все восемь кроватей и комод.

«Надеюсь, больше меня ничем не нагрузят, — подумал грузовик. — А то у меня кузов перекосится ещё больше».

Папа сразу догадался, о чём думает грузовик, и сказал:

— Ну хватит с тебя, дружище, поехали!

Дети очень расстроились, что их не взяли в первый рейс.

Маме некогда было даже голову поднять, потому что она мыла пол в комнате, там, где стояли кровати.

— Хорошо, что мы покрасили осенью пол в красный цвет, — сказала она. — Он такой красивый, так блестит, неудивительно, что наша комната всем нравится.

— Даже жалко уезжать от такого красивого пола, — сказала Марен. — Но ведь мы и в новом доме тоже сможем покрасить пол в красный цвет.

— К весне обязательно покрасим, — сказала мама.

Прошло несколько часов, и они услышали, что приехал грузовик. В кузове стояли стол и стулья. Но грузовик не устал, потому что домик в лесу стоял на горке, и грузовику было легко съезжать вниз. Но вот от жажды у него всё внутри пересохло, и он очень обрадовался, когда папа отвинтил крышечку у него на носу и дал ему напиться.

Младшие дети и Самоварная Труба в этот день сидели у Хюльды. Хюльда старалась на прощание напичкать их всем самым вкусным, что только у неё было. Время от времени она начинала плакать, и слезы лились у неё ручьём, а Мона, как могла, утешала её:

— Мы будем часто приезжать к тебе в гости, теперь ты наша городская тётя. Ведь у нас здесь нет других тёть, кроме тебя, и нам будет очень приятно приезжать к тебе.

После этих слов Хюльда на некоторое время переставала плакать. Наконец грузовик приехал из леса в последний раз. Он привёз последние вещи, старика и старушку.

— Будь добра, Хюльда, помоги этим старикам чем сможешь. Они ведь не привыкли жить в городе, так что последи немного за ними, — попросила мама.

— Не беспокойся, я всё сделаю, — ответила Хюльда, ей было приятно, что кому-то нужна её помощь.

Осталось только погрузить в кузов Самоварную Трубу, бабушку, маму и детей. Дети махали руками, а наверху в их бывшем окне стояли старик, старушка и Нижняя Хюльда и тоже махали детям.

И грузовик тронулся в путь.

— Вон стоит наш дом, — сказал Мадс, увидев впереди маленький домик.

— Он ждёт нас, — сказала Мона.

Они спрыгнули с грузовика, папа взял за руку маму, мама — бабушку, бабушка — Мортена, Мортен — Мину, Мина — Милли, Милли — Мону, Мона — Мадса, Мадс — Марту, Марта — Мартина, Мартин — Марен, Марен взяла на поводок Самоварную Трубу, и так они все вместе направились к домику в лесу, к своему новому дому.