Активная мишень - Москвин Сергей Львович - Страница 67

• Предыдущая
• 67/82
• Следующая

На ближней ко мне части верхнего «крыла» никого не было. Теперь я мог это сказать со всей определенностью. А вот обращенную в противоположную сторону часть поддерживающей провода конструкции рассмотреть никак не удавалось. Взглянуть бы на нее с другой стороны просеки. Но как туда попасть незаметно для корректировщика?.. Так, вот провод, естественно голый. Вот поддерживающая его гирлянда стеклянных изоляторов. Вот край верхней поперечной опоры. Его видно достаточно четко. А дальше сплошной частокол из обеспечивающих необходимую жесткость конструкции вертикальных, наклонных и горизонтальных стальных перекладин. До вершины опоры всего-то метров сто пятьдесят. В бинокль она вообще видна как на ладони, а не рассмотришь.

Опустив бинокль, я недовольно вздохнул и сразу услышал за спиной осторожные приближающиеся шаги. Оглянулся – Ворон. Позади него в десяти метрах маячил Сверчок. Бедолага так старался шагать бесшумно, тщательно выбирая место, куда поставить ногу, что отстал от своего напарника.

Ворон вплотную подошел ко мне, и я вопросительно взглянул на него.

– Чисто, – прошептал в ответ он, почти не размыкая рта. – Никого.

Быстро же они пришли к такому выводу.

– Тщательно смотрели?

– Конечно, – Ворон, по-моему, даже обиделся. – Можете проверить.

Я кивнул:

– Обязательно проверю. А теперь взгляни сюда, – я указал ему на первую опору.

Ворон припал к своему биноклю и принялся осматривать поднимающуюся на двадцать метров над землей решетчатую конструкцию. Я не стал подсказывать ему, где следует смотреть, молча стоял рядом и наблюдал за ним. Через полминуты к нам присоединился Сверчок, а Ворон все продолжал изучать опору ЛЭП. Наконец он опустил бинокль и, не оборачиваясь ко мне, произнес:

– В верхней секции нет просвета между элементами жесткости. А на аналогичных элементах нижней секции налипла земля.

Земля?! Я поспешно схватился за свой бинокль. Нижнюю секцию я не осматривал вовсе. Укрыться человеку там было негде, и я ее попросту пропустил. И, как оказалось, напрасно. По крайней мере на двух накосо сваренных металлических профилях в основании опоры налипли совсем небольшие, но отлично различимые в бинокль комочки грязи. Грязь на армирующие профили основания могла попасть только с обуви взбиравшегося на опору человека! Ай да Ворон. Утер нос командиру. Я сейчас же направил бинокль на вершину опоры. Что он там говорил про отсутствие просвета? Как бы часто ни располагались армирующие балки, между ними должны оставаться просветы. А у нас… ни просветов, ни щелей. Значит, что-то или кто-то их заслоняет.

Я облизал вмиг пересохшие губы – неужели нашли?! И шепотом обратился к Ворону:

– Твое мнение?

Молчание. Ворон почему-то тянул с ответом.

– Надо понаблюдать, – наконец произнес он, когда я уже собирался повторить вопрос. – Если там засел корректировщик, он рано или поздно выдаст себя. Не может же человек обходиться совсем без движений.

Рано или поздно – если бы у нас еще было время на длительное наблюдение.

– Надо заставить его обнаружить себя. Чем-то привлечь его внимание.

– А чем? – живо поинтересовался Сверчок.

Во время войны во Вьетнаме партизаны не раз с успехом применяли такой прием. Какая-нибудь вьетнамская девушка пристраивалась помочиться на глазах американских часовых или парень с девушкой инсценировали занятие любовью. Бравые янки, конечно, во все глаза пялились на такую экзотику. А партизаны тем временем, практически у них под носом, успешно преодолевали линии заграждений.

На подготовку аналогичного спектакля у нас не было ни исполнителей, ни времени, поэтому я предложил Сверчку более простой вариант:

– Сделаем так. Ты сейчас выйдешь на просеку и погуляешь по ней минуты две, затем снова войдешь в лес по другую сторону просеки. Только вид у тебя при этом должен быть самым мирным, чтобы корректировщик, не дай бог, не решил, что ты собираешься его атаковать.

Пару секунд он соображал, потом принялся расстегивать свою ветровку. Спустя еще полминуты, оставив нам с Вороном ветровку и наплечную оперативную кобуру, Сверчок вышел из леса. Помимо ветровки, он снял и рубашку, в карман которой переложил из ветровки свою рацию, а рукава рубахи завязал у себя вокруг талии, прикрыв таким образом засунутый за пояс пистолет. Критически оглядев перед этим раздевшегося до пояса Сверчка, я посоветовал ему прикрыть голову, якобы от солнца, носовым платком, что он тут же и сделал. С этим мятым носовым платком на макушке низкорослый, голый по пояс Сверчок приобрел сугубо гражданский и совершенно не героический вид. Не знающему Сверкунова человеку надо было иметь очень развитое воображение, чтобы в его нынешнем виде принять Сверчка за бойца спецподразделения. Но, как любит говорить во время учебных занятий начальник нашего оперативного отдела полковник Бондарев, настоящий спецназовец должен уметь перевоплощаться.

Какое-то время я наблюдал, как Сверчок шагает по просеке, смешно почесывая шею, а затем, вооружившись биноклем, перевел взгляд на вершину опоры ЛЭП. В тот же миг Ворон тронул меня за плечо:

– Товарищ капитан.

Но я уже и сам увидел движение на верхнем поддерживающем провода «крыле». Что-то темное шевельнулось внутри решетчатой конструкции, а затем между стойками высунулась обутая в черный ботинок или кроссовку, скорее в кроссовку, человеческая нога.

Я в ответ ткнул Ворона кулаком в бок, и мы с ним победно переглянулись. Мы все-таки отыскали корректировщика, наводящего на цели реактивные снаряды! Но теперь террориста необходимо обезвредить, что тоже отнюдь не просто. Ведь не крикнешь же ему в самом деле: а ну, слезай, сволочь!

Размышляя о том, как это сделать, я продолжал наблюдать за ним. Теперь, когда корректировщик развернулся на сто восемьдесят градусов, чтобы следить за Сверчком, я смог более-менее рассмотреть его и его оружие – кургузый автомат «АКСУ», который террорист подтянул к себе. Биноклем он не пользовался, полагаясь на собственное зрение. Впрочем, Сверчок должен был пройти всего в каких-нибудь пятидесяти метрах от опоры. А на таком расстоянии террорист мог отлично рассмотреть его и без бинокля, как и срезать первой же автоматной очередью. Но я очень надеялся, что без явной угрозы нападения корректировщик не станет стрелять, чтобы не обнаружить себя. Помимо темных кроссовок, на нем был комплект милицейской камуфляжной формы с пятнами серого и стального цвета. Отличный, между прочим, маскхалат для решетчатой конструкции опоры. Голову террорист прикрыл капюшоном спортивной толстовки, поддетой под ментовскую камуфляжную куртку. Из-за этого капюшона я не смог рассмотреть его лица, а так хотелось заглянуть в его бандитские глаза. Тьфу! О чем это я. Еще не хватало, чтобы он тоже нас обнаружил. Вспомнив о конспирации, я поспешно опустил бинокль и заставил то же самое сделать Ворона.

Пока мы рассматривали притаившегося на вершине опоры ЛЭП корректировщика, Сверчок как ни в чем не бывало подошел к невысокому кусту, росшему на середине просеки, выломал оттуда богатую листьями ветку и, отмахиваясь ею от мух, двинулся дальше. Шел он хорошо: размеренным экономным шагом в меру уставшего человека. Интересно, чувствовал ли он, что за ним, кроме нас, наблюдает враг. Так или иначе, Сверчок неспешно пересек просеку и скрылся в кустах противоположной опушки. Практически сразу пискнули наши рации, и мы с Вороном услышали голос Сверчка:

– Я на месте. Что дальше?

– Молоток, – похвалил я его. – Корректировщик клюнул. Он на вершине первой опоры.

– Будем брать? – живо поинтересовался Сверчок.

Я задумался. Будем, но как? Сделать это нужно так, чтобы корректировщик не успел сообщить об атаке на него остальным террористам. Иначе те сейчас же откроют огонь по энергоблоку, и тогда… Нет! Мы просто не имеем права этого допустить.

– Жди указаний, – ответил я Сверчку, а сам повернулся к Ворону: – Есть предложения?

Бывший пограничник пожевал губы и, рассуждая вслух, произнес:

– Лучше всего сразу застрелить, чтобы ни своим не смог сообщить, ни цель пометить. Но отсюда из пистолета его не достанешь. Расстояние слишком большое, и балки опоры мешают.

• Предыдущая
• 67/82
• Следующая