Замок над рекой - Мортинсен Кей - Страница 25

• Предыдущая
• 25/31
• Следующая

– Не припомню, чтобы в прошлое мое посещение твоих владений в доме были разбитые стекла, – прервал он ее, бросив взгляд поверх ее головы.

– И я не припомню, – растерянно пробормотала Роми и, обернувшись, увидела разбитое окно в доме напротив. Ярость захлестнула ее. Пока они осматривали один коттедж, кто-то успел выбить стекла в другом. Неужели это происки любовницы Клода? – Боже, как подло! – вырвалось у нее. – Кого ты завербовал для этой работы? Свою подружку? Выходит, когда я...

– Уймись, Роми! Дело в том, что...

– Не желаю слушать твоей лжи! Ты сознательно ставишь мне палки в колеса! У тебя есть мотивы для подобных действий, ты мне уже не раз и не два угрожал. Что ж, стекла я как-нибудь вставлю, но намотай на ус: я не позволю тебе или еще кому-то выставить меня отсюда, и чем больше вы будете принуждать меня к этому, тем больше оснований будет у меня для того, чтобы остаться здесь и добиться успеха!

Она в ярости вбежала в дом, захлопнув дверь перед самым его носом. Из окна со звоном выпали остатки разбитого стекла. Война! – угрюмо подумал она. Война во всей ее беспощадности.

Проклятие!.. Роми уселась на деревянную скамью в коридоре и оглядела царящий вокруг беспорядок. Ей вдруг стало страшно от обилия задач, которые надо было, во что бы то ни стало решить. Продажа коттеджа. Ремонт двух других. Борьба с Клодом и всеми жителями поселка вместе взятыми. А затем... Затем переход от вражды к... дружеским отношениям.

Невероятно! Бред!

Какого черта она здесь делает? Это же сизифов труд!

Утром Роми в полном унынии вышла из дома и проверила содержимое почтового ящика в надежде, что там наконец-то лежит письмо от матери. В ящике, как всегда, не оказалось ничего.

– Эх, мама, мама! – со вздохом прошептала она. – Если бы ты знала, как ты необходима мне именно сейчас!..

Настроение, ее упало еще больше, когда в сарае не обнаружилось лестницы и некоторых инструментов. Опять Клод! Или кто-то из его сообщников?..

Ей захотелось зареветь во весь голос от обиды на весь мир. Но она представила, какое удовлетворение должен был бы испытать при виде ее слез этот современный феодал, и решила поступить иначе.

Вооружившись словарем и выучив пару-тройку фраз по-французски, она отправилась в мэрию, поскольку полицейского участка в поселке не было. В мэрии, однако, сделали вид, будто не понимают ни слова из того, что она сказала. Немногочисленные служащие лишь недоуменно пожимали плечами и всем видом показывали, что она мешает им работать. Устав от всего этого цирка, Роми обреченно двинулась домой. Обращаться с заявлением о краже в полицию ближайшего городка вряд ли имело смысл: там ей наверняка скажут, что такие мелкие вопросы решаются на уровне местной власти. Неужели стена недоверия и вражды совершенно непреодолима? – упав духом, думала она по дороге к дому.

Следующие дни выдались жаркими и душными. Каждый вечер собирались тучи, раздавались раскаты грома, но на этом все и заканчивалось. Мать не писала и не звонила, от французского агента по продаже недвижимости не приходило никаких известий.

В конце одного такого особенно знойного дня Роми, закончив побелку потолка в комнатах второго этажа Старой Кондитерской, решила прогуляться по берегу реки Жиро и, может быть, искупаться.

Путь ее лежал через площадь, и, едва выйдя туда, она сразу почувствовала, что произошло неладное.

У ее мотоцикла, припаркованного на общественной стоянке, не хватало обоих колес. А около него сидел на корточках Клод Ларош. Только у него одного в поселке могла быть такая широкая мускулистая спина. Итак, он наконец, пойман на месте преступления! Какой же все-таки мелкий и подлый тип! И это – тот человек, который заполнял ее мысли днем и снился по ночам!

Клод выпрямился и оглянулся, словно бы высматривая на почти пустынной площади кого-то из знакомых. Крайняя степень недовольства на его лице сменилась ошеломлением, когда взгляд его наткнулся на Роми.

– Полагаю, у тебя наготове какое-нибудь объяснение? – холодно спросила она, остановившись на расстоянии нескольких шагов от него. – Умираю от желания услышать его. Только не говори, что случайно шел мимо и... прочие сказки для дурачков.

– Но именно так и произошло, – насупив густые темные брови, сообщил Клод. – Я шел на почту и вдруг заметил, что у мотоцикла сняты колеса. Это правда! – рявкнул он в ответ на ее саркастическую улыбку. – Не представляю, как это могло произойти. Я в таком же недоумении, как и ты. У нас здесь не воруют.

– Ишь ты, он в недоумении! – ядовитым голосом прошипела Роми. – Эх, Клод, как ты мог! Это мое единственное средство передвижения! Я могу пережить украденную лестницу и разбитые окна, но это... это просто подло! – Она в волнении провела рукой по волосам. В глазах девушки стояли слезы отчаяния. – Я без мотоцикла, как без рук. Без него мне вообще теперь никуда не выбраться... Мне и без того приходится ездить за покупками в соседний город, потому что здесь никто меня не обслуживает. А без мотоцикла мне остается только помереть с голоду, это ты, надеюсь, понимаешь?!

Окинув девушку внимательным и – если только это ей не показалось – сочувственным взглядом, Клод с легкой хрипотцой в голосе сообщил:

– Бога ради, только не голодай! Твои формы меня вполне устраивают. Терпеть не могу тощих женщин. Они все злые и желчные.

Роми восприняла его слова, как издевательство. Уперев руки в бока, она набросилась на него:

– Ты мне зубы не заговаривай! Я на такие штучки не поддаюсь! Единственное, что мне от тебя надо, – чтобы меня оставили в покое. Уж лучше бы ты подбрасывал мне в дом каждый день по дохлой кошке, чем...

– Я уже давно не мальчик-подросток, чтобы заниматься подобной ерундой.

– А какой же ерундой ты занимаешься теперь? – язвительно спросила она.

Клод нахмурился.

– Ты сообщила в полицию, что у тебя украли лестницу, инструменты?

– Бесполезное дело! И вообще, Бога ради, не строй из себя невинного агнца! – вспылила Роми. – Ты не можешь не быть в курсе происходящего! Лучше признайся прямо, что ты мне мстишь и готов на все, чтобы выжить меня из... – Она оборвала фразу на середине. Ей вдруг стало гадко оттого, что она находила этого негодяя обаятельным. – Закончим разговор! – устало сказала она. – Верни мне колеса и можешь каждый день подбрасывать мне в дом дохлых кошек.

– Но у меня нет твоих колес, – спокойно произнес Клод, – потому что я их не снимал с мотоцикла.

– Хорошо, – поколебавшись, сказала Роми. – Но, по крайней мере, ты наверняка знаешь, кто это сделал.

– Возможно, – пробормотал он, отводя глаза.

– Кто-то пытается травить меня, а ты, судя по всему, поощряешь этого человека. Интересно: этот кто-то действует один или весь поселок принимает в травле активное участие? Не правда ли, увлекательное зрелище для истинного аристократа – борьба беззащитной женщины с целым поселком?

Клод молчал, но в глазах его появилось выражение искреннего сочувствия, даже симпатии. Или он просто-напросто потешается над ней?..

– Знаешь, Роми, – вдруг заговорил он, – я ужасно сожалею о случившемся. Согласен, – игра зашла слишком далеко. Надеюсь восстановить свою репутацию в твоих глазах тем, что приложу все усилия к тому, чтобы тебе вернули твои колеса.

– Как хочется поверить тебе! – без особого энтузиазма откликнулась Роми. Ох, как действительно она хотела ему поверить!

– Обещаю тебе, что подобное больше не повторится.

– И ты прекратишь травлю, которую развязали против меня жители поселка с тобою во главе?

Клод вздрогнул.

– Скажем так: я намерен довести до сведения всех заинтересованных лиц, что не потерплю дальнейших выходок подобного рода в отношении тебя.

– Если так, то доведи до их сведения, что я не чудовище, а такой же человек, как и все, что я имею право жить среди них, приводить в порядок мои – слышишь? – мои дома! В твоих руках изменить отношение ко мне жителей поселка.

• Предыдущая
• 25/31
• Следующая