Розыгрыш - Мортимер Кэрол - Страница 22

• Предыдущая
• 22/26
• Следующая

Увидев, что она успокоилась и наконец-то открыла глаза, он присел на краешек кровати.

— «Ты рискуешь вызвать гнев старшей сестры, если она застанет тебя сидящим на постели!» — чуть перефразировала она его слова. Сколько времени прошло с тех пор? — мелькнуло в ее голове. Час? Два? Десять? Заметив, что Зак хочет встать, она покачала головой. — Нет, Зак, сиди. Тебя это не касается.

— Я в этом не уверен.

Элен нахмурилась.

— Зак, что здесь только что было? Ты что-нибудь понял? Все шло так хорошо, и вдруг… — Элен задумчиво покачала головой.

— И вдруг появился твой отец, — мягко сказал Зак, — и, как всегда, испортил всю музыку.

Она внимательно посмотрела на него.

— Ты что-то от меня скрываешь. — Кивком головы она как бы поставила точку под своим утверждением.

Нильсон словно надел на себя маску.

— Зак! — Элен попыталась его растормошить. — Ну скажи хоть что-нибудь! Я ведь не посторонний человек, в конце концов, я имею право знать. Он передернул плечами, встал и заходил по палате, явно что-то обдумывая.

— Элен, мне кажется, сейчас не самый лучший момент для выяснения отношений! — раздраженно сказал он наконец.

— Прошу тебя, я хочу знать правду.

— Но ты только что перенесла операцию, — вздохнул Зак. — И как врач я вообще не должен был допустить этой неприятной сцены.

Брови Элен взметнулись.

— Ты серьезно считаешь, что мог все это прекратить? Даже я решила не вмешиваться, а ты… Достаточно посторонний человек…

Зак нетерпеливо прервал ее:

— Во-первых, я не такой уж и посторонний, а во-вторых, мне все-таки следовало прекратить этот бессмысленный спор.

— Но ты же не мог знать, к чему это все приведет!

— Ты не понимаешь, Элен, я был уверен, что рано или поздно этот нарыв прорвется! — вздохнул он.

Элен напряглась.

— Какой нарыв? Ты говоришь загадками.

— Элен, неужели ты до сих пор не поняла, почему Эмили предпочла снимать квартиру?

Элен насупила брови. Почему он вдруг сменил тему? Уж не хочет ли он сказать, что…

— Но это так элементарно, Зак! Зачем ломать голову? Эмили поступила в колледж. И из новой квартиры ей просто было удобнее туда ездить.

Ее голос звучал уже менее уверенно — до нее начала доходить правда, в которую она не могла — не имела права! — поверить.

Зак немного помолчал, давая ей время обдумать ситуацию. Да и ему самому было не просто произнести приговор.

Наконец он собрался с мыслями и отчетливо произнес, внутренне обмирая:

— Да будет тебе известно, что Эмили ушла из дому только потому, что не могла больше жить с дедом под одной крышей!

— Я не хотел это говорить, Элен, честное слово. Ты сама меня вынудила!

Зак легонько погладил ее похолодевшую щеку своими длинными трепетными пальцами.

— Понимаешь, — продолжил он, — тебе давно было пора узнать об истинном положении вещей, просто сегодня не лучший для этого день!

Элен так и застыла. Ее дочка, ее маленькая прелестная Эмили не смогла больше жить под одной крышей с дедом и предпочла покинуть их дом! Все это не укладывалось в голове! Но у Элен не было повода не верить Заку. Если уж он это сказал, значит, дело действительно приняло серьезный оборот. Разве она сама только что не увидела ответ в горящих глазах дочери? Элен подняла на него взгляд, полный боли и отчаяния.

— Господи, но почему?

Зак вздохнул.

— Об этом тебе следует поговорить с Эмили.

— Но сейчас я говорю с тобой, Зак! — Элен умоляюще смотрела на него.

— Я убеждена, что Эмили беспредельно тебе верит и, видимо, делится с тобой своими мыслями. Признаюсь, мне трудно об этом говорить, ведь это значит, что Эмили с тобой более откровенна.

В голосе Элен не было горечи, она просто констатировала факты. Следовательно, Эмили ей недостаточно доверяла. Элен была так уверена раньше, что дочь всем делится с ней, но после всего происшедшего за эти два дня она поняла, что где-то, наверное, совершила ошибку и теперь потеряла доверие Эмили.

Зак поднялся и быстро проговорил:

— Я не хочу рассорить тебя с Эмили.

— Я понимаю, Зак, и — спасибо тебе за все.

Элен тяжело вздохнула. Наконец она осознала, что Эмили полюбила Зака всей душой и не хотела с ним расставаться. Она почувствовала в нем отца, которого ей так не хватало. А вот Элен вечно была занята своей работой и не могла уделять ей много времени.

Мысли Элен перенеслись на отца и на его взаимоотношения с внучкой. Он придерживался старомодного мнения, что «с присутствием детей в доме надо примириться, но к ним необязательно прислушиваться». Может быть, на него так повлияло то обстоятельство, что он сам стал отцом очень поздно. Ему было безразлично, что ребенок растет без отца, он всегда держался с внучкой холодно и даже несколько отчужденно, что наверняка сыграло решающую роль в отношениях Эмили с Заком. Девочка наконец-то встретила мужчину, отца, которому была интересна ее маленькая жизнь.

Как поздно Элен это поняла. Но где были ее глаза раньше?

— В твоей жизни доминантой всегда был отец. Вот Эмили и восстала, она не хотела повторить твою судьбу, — продолжал Зак. — Единственный раз отец не смог вмешаться в твою жизнь — когда ты вышла за меня замуж.

Элен внутренне содрогнулась. Она всегда гордилась собой, считая, что она энергичная, самостоятельная женщина, способная прокормить свою семью и в доме поддерживать порядок.

Порядок она, может быть, и поддерживала, но командовал в доме отец. Только он принимал решения. И на их свадьбе с Яном настоял именно он, а она, уже тогда понимая, что ничего хорошего из этого брака не выйдет, смолчала, подчинилась его воле. И после скоропостижной смерти матери именно он решил, что им незачем жить отдельно. Наверное, Ян поэтому и начал пить, выражая таким образом протест против его тирании.

Когда Ян погиб, отец настоял, чтобы Элен оставила работу до тех пор, пока Эмили не пойдет в школу. Это немедленно поставило Элен в финансовую зависимость от него, а он к месту и не к месту напоминал ей о своих «благодеяниях». Ну как же, он ведь из кожи вон лезет, только бы она не работала! А по существу, он ее закабалил, сделав из нее бесплатную домашнюю прислугу.

Наконец Эмили пошла в школу. Тогда отец сказал Элен, что она должна найти такую работу, чтобы постоянно быть при дочери, когда та станет возвращаться домой. Только теперь Элен поняла истинную причину — ему просто ни единой секунды не хотелось оставаться наедине с внучкой и обременять себя заботами о ней.

И Элен пошла работать, не переставая готовить, прибирать дом, мыть посуду, стирать белье… Ну чисто Золушка, да и только!

Господи, почему же она никогда не задумывалась обо всем этом раньше? Ответ пришел сразу же — чувство вины! Своей столь ранней беременностью она подвела отца, испортила его репутацию.

Ей было всего семнадцать, и ее огромный живот служил постоянной темой для пересудов благопристойных обывателей их квартала. И вот уже восемнадцать лет она расплачивается за «благодеяние» отца, толкнувшего ее на этот безрассудный брак, сохранивший его честное имя.

Когда все это случилось, многие друзья ее родителей предлагали посильную помощь будущей маме, но отец с негодованием отвергал протянутую руку. А потом не уставал ежедневно напоминать Элен об ошибке ее юности. Но она тоже виновата, вдруг подумалось Элен, ведь она всю жизнь шла у него на поводу. Он вдолбил в нее чувство вины, и она ему верила…

И вот сегодня Эмили дала ему отпор за них обеих!

— Элен, что с тобой? Тебе хуже?

— Нет, Зак, все в порядке. — Она тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли, и через силу улыбнулась. — Я очень благодарна тебе, ты открыл мне глаза.

— Я этого не хотел! По крайней мере сейчас, после операции. Черт побери! — выругался Зак, потемнев лицом.

— Не надо, Зак, — нахмурилась Элен.

Всю свою жизнь она была трусихой. Такой она стала благодаря отцу, и из-за него она чуть было не потеряла дочь.

• Предыдущая
• 22/26
• Следующая