Мифы о России. От Грозного до Путина. Мы глазами иностранцев - Латса Александр - Страница 24

• Предыдущая
• 24/43
• Следующая

У меня было очень смутное представление о том, что такое ФМС и как оно работает. Когда я был в МГУ, им каким-то образом удалось меня зарегистрировать. Потом меня легализовал мой работодатель. А когда мы переехали, владелец нашей квартиры предложил зарегистрировать Евгению у себя дома в Балашихе.

Меня смогут понять только те, кто был в этом отделе ФМС в 2008 году. Мы пошли туда однажды утром. Какой сюрприз! Нужно было записаться в очередь на лист белой бумаги, которую держал гастарбайтер, де-факто назначенный ответственным за порядок. Здание было закрыто, и когда его открыли, плотная и несвязанная толпа хаотично двинулась в единственную дверь. Пустые кабинеты ждали нас. Евгения постучала в дверь, ей открыл мужчина, грязный, небритый и в военной форме. Он посмотрел на толпу народа и прокричал: «Приходите завтра!» Я подумал, что он шутит, но подавленные лица гастарбайтеров и других людей убедили меня в том, что это правда. На выходе я остановился, чтобы осмотреться – помещение было грязным и таким запущенным, что это почти невозможно описать словами. Даже на лавки для ожидания невозможно было сесть.

Я вышел и сказал Евгении:

– Это невозможно.

– Да, могло бы быть и хуже, – спокойно ответила она.

Вот то, что я узнал о ФМС, наивно, но настороженно начав получать заветное разрешение на временное проживание в России.

Во-первых, я должен был найти место, чтобы зарегистрироваться на три года вперед. Получить прописку с ограниченным сроком действия уже само по себе было подвигом. Но мой Бог! Я не мог себе представить, что даже после того, как найду человека, который соизволит прописать меня, стану зависеть от ФМС в его районе и мои документы должны оформляться там, даже если фактически я живу в другом месте. Более прозаично: я не понимаю, почему так трудно найти кого-то, кто готов сделать прописку. Мы опросили всех своих русских друзей, приятелей, а затем и просто знакомых – не согласятся ли они прописать меня на три года у себя дома. И все, решительно все из них ответили отрицательно! Именно в это время, в октябре 2009 года, я начал понимать синдром русской прописки и все, что с ним связано. В западных странах нет ничего подобного.

Нет, ни один русский не пропишет у себя дома ни иностранца, ни русского, даже своего родственника! Ничто не помогало, наши знакомые смотрели на нас с ужасом, ожидая, видимо, что как только я буду прописан, вероятно, отниму у них часть квартиры. Может, так и делают, но мне-то нужно было просто оформить документы!

И наконец наша подруга Ирина по доброте душевной и, вероятно, по собственной безалаберности согласилась прописать меня на юге столицы, то есть сравнительно далеко от нашего района. Во время моего первого визита в ФМС, от которого я теперь зависел, мы с Евгенией попросили список документов, которые требуются для получения разрешения на временное проживание.

Офис ФМС расположен на одной из больших улиц столицы, но достаточно далеко от метро. Нам нужно было сперва проехать через весь город, а потом найти маршрутку, которая довезла нас до места, где не было ничего, кроме океана новостроек – как и почти везде на юге Москвы. Посередине этого океана стояло здание ФМС.

Красочная и шумная толпа желающих получить документы сгрудилась перед стойками, где сидели инспекторы, сплошь женщины. Пробиться к инспекторам было практически невозможно (как и им – выйти наружу). Желая выйти из кабинета, инспектор кричала, толпа раздвигалась, а потом, пропустив официальную даму, смыкалась и снова блокировала двери кабинета.

Женя в конце концов проскользнула через все это; когда она спросила о документах, инспектор захотела на меня посмотреть. Интересно, зачем ей это было нужно? Думала ли она, что я старый развратник, женившийся на наивной девушке? Так что я пошел сквозь толпу и подошел показаться – и тогда наконец мы получили список необходимых документов. Их нужно было запрашивать из Франции, переводить, заверять и ставить апостиль; также нужно было медицинское обследование и заветная прописка или по крайней мере соглашение владельца квартиры о моей регистрации, заверенное нотариусом. В конце концов, это казалось более или менее реализуемым.

Документы были собраны и заполнены, контракты подписаны. Нужно было предоставить выписку из домовой книги и финансово-лицевой счет менее чем двухнедельной давности, документы с коротким сроком действия для ФМС – а оформляли их только раз в неделю. Сбор документов был нелегким, но, будучи полностью законопослушным, я делал требуемое. Конечно, на это ушло время – особенно жаль того, которое я провел у нотариуса за бесчисленными заверениями и переводами (если бы я был русским, то, думаю, обогатился бы, открыв сеть нотариальных контор). Ирина, которая согласилась сделать мне прописку, жила в полутора часах езды от моего дома и также полутора часах езды от моего офиса. Я прокатился по этой дороге – без преувеличения – раз сорок. За документами, за контрактом прописки (его переделывали трижды, потому что не было соответствующих бумаг на квартиру), за финансово-лицевым счетом и так далее, и тому подобное. Я потратил эти сотни часов на документы, отрывая их от работы; я принял это как необходимость – мой работодатель был все равно не в состоянии оформить рабочую визу.

Потребовалось три месяца, чтобы собрать все необходимое и подать заявку на разрешение на временное проживание сроком на три года. Только россияне или иностранцы, тоже прошедшие через этот процесс, могут понять, что это такое. Собрать документы – это один процесс; подать их в ФМС – совсем другой.

С чего начать? С обязательности личного визита в ФМС, который находится в полутора часах езды от вашего дома или работы? С глупых требований «отмечаться в списках»? С необходимости записываться в те же списки на сутки вперед и постоянно быть неподалеку, чтобы никто не вычеркнул вашу фамилию? Рассказать про «перекличку»? Я не знаю, я не понимаю безумия, которое царит в России на этом уровне. Думаю, что сильнее всего на свете ненавижу эти очереди. Как только вы встаете в очередь, человек, стоящий перед вами или встающий после вас, просит «запомнить» его – и отходит в сторону. Я никогда не пойму этой русской привычки постоянно убегать. Почему они не могут усидеть на месте, просто подождать, не уходить куда-то делать что-то другое? Почему оформлять документы нужно так сложно и неорганизованно?

Я не могу полностью объяснить, что чувствовал – я, иностранец, почти не говорящий по-русски, – кроме глобального одиночества среди серых высоток в начале русской зимы. Евгения все это время ходила со мной: моего знания языка не хватало, чтобы отвечать на вопросы, понимать процесс и особенно чтобы заполнить бланк на подачу документов. Те, кто бывал в ФМС на юге Москвы, поймут мои страдания.

ФМС переполнены запросами, Россия привлекает все больше и больше мигрантов. Может быть, поэтому мне семь раз отказывали, не принимая мои идеально заполненные абсолютно законные документы? РВП, разрешение на временное проживание, как мне сказали потом, это своего рода испытание для иммигрантов. Может быть, существуют инструкции, предписывающие мешать заявителям, а может, это попытка создать фильтр для десятков, а то и сотен тысяч запросов, которые проходят через ФМС Москвы? Не знаю. Я не могу объяснить семикратный отказ принять мои документы и привычку русских бюрократов придираться к мелочам. То бланк неправильно заполнен, то имена не в том порядке, то запятые, то индекс… При этом нигде не было ни единого образца заполненных документов. Конечно, каждый раз нужно было запрашивать новую выписку из домовой книги и финансово-лицевой счет, так как их срок действия истекал. А время не стояло на месте, а документы, полученные из Франции, и апостиль на справке о несудимости был действителен только три месяца.

Какая прелесть! Мне нужно было семь раз получить отказ и семь раз уйти разочарованным потерей времени и безумием бюрократической системы и полной дезорганизацией процесса. Но более всего меня выводили из себя не отказы, а повторные подачи документов. Каждый раз я приезжал к зданию ФМС в 6.30 утра, чтобы пройти перед инспектором во второй половине дня. Переполненные работой, инспекторы вместо того, чтобы дидактически четко объяснить, как правильно заполнить документы с первого раза, ухудшали положение, крича на посетителей и унижая их. Люди ошибались, возвращались, увеличивая толпу…

• Предыдущая
• 24/43
• Следующая