Спасти СССР. Инфильтрация - Королюк Михаил "Oxygen" - Страница 40
- Предыдущая
- 40/84
- Следующая
За дверью меня встретил встревоженный Паштет:
– Что у вас там случилось? Чего эти выскочили как ошпаренные?
– Трагическая случайность, Паш. Придется просить прощения.
– Ну, может, оно даже и к лучшему сейчас, – задумчиво пробормотал Паштет и, немного помявшись под моим вопросительным взглядом, продолжил: – Тут Свете стукнули, что ты с Томой танцевал, и из школы вас идущими вместе видели… Она… это… сильно расстроилась… Может, теперь порадуется.
– Твою ж мать… – Я остановился, потрясенный плотностью наступившей черной полосы. Да уж… Понедельник – день тяжелый воистину. – Кто стукнул, известно?
– Не-а. – Паштет печально шмыгнул носом.
Пристально посмотрел на него:
– Вот что, друг мой ситный, такие вещи оставлять безнаказанными нельзя. Тебе партийное задание – узнать у Зорьки, кто стукнул. Аккуратно вызнать, понятно? В лоб не спрашивать.
Паша истово закивал. Я вздохнул:
– Пошли уж.
Так, сортирую неприятности. Пушкиниста откладываю на вечер, в спокойной обстановке буду придумывать отмаз. Света… хм… Ей лучше дать день-два пострадать, пока не буду к ней лезть с разборами. А вот с Томой надо сегодня все решить, тут, наоборот, затягивать не надо. Чуть приободрившись, вошел в кабинет физики и обежал его взглядом.
Картина маслом: Яся, сидя вполоборота, что-то тихим шепотом втирает насупленной Томе, Зорька с гордым видом смотрит мимо меня, глаза чуть поблескивают влагой. Угу, если она думает, что наказывает меня молчанием, то не в моих интересах ее разубеждать. Шлепнулся на свое место и начал продумывать предстоящий разговор.
Гоп-стоп, мы подошли из-за угла… Ну не «мы», положим, а я, но эффект неожиданности сохранился. Яся с готовностью остановилась, а моментально покрасневшая Тома вильнула взглядом и попыталась спрятаться у нее за плечом. Я еще раз окинул взглядом опустевший после звонка на последний урок коридор и выставил вперед ладони:
– Тихо-тихо, тормозим. Давайте спокойно поговорим. – И ободряюще улыбнулся девушкам: – Пошли к окну.
Яся внимательно прислушалась к моим интонациям и спросила:
– Я, наверное, пойду, сами разберетесь?
Мы обменялись с ней понимающими взглядами. Да, повезло Томке с подругой.
– Да оставайся, секретов нет, – ответил я, видя, как Тома посильнее вцепилась ей в локоть.
Я прислушался к своим потрохам – как ни странно, волнения нет. Вот что значит подготовка и правильный настрой. Главное, вовремя вспомнить размер настоящих проблем, после этого все, что сегодня произошло, можно смело считать легким недоразумением.
Бросили портфели на подоконник и встали напротив друг друга. «А вот и неправильно, конфликтная расстановка», – сказал я себе и, развернувшись к окну, кивком пригласил девушек повторить маневр. Вот теперь все верно, стоим рядком, Тома посередине, глядим в окно. Идиллия.
Чуть повернувшись, начинаю:
– Том… Извини, пожалуйста. Я не специально, это была случайность, но все равно – извини за то, что стал причиной твоего расстройства. Я не хотел… честно! – Прижал руку к сердцу и попытался поймать Томин взгляд.
Пока безуспешно, стоит, потупившись, сцепила кисти, но плечи стали чуть менее напряжены. Яся одобрительно кивает из-за ее плеча, мол, давай, жги глаголом дальше.
– Черт, Том! Было бы странно, если бы в этом возрасте девушке не нравился какой-нибудь парень. И мне глубоко безразлично, кто там тебе нравился некоторое время назад!
Тома метнула в меня взгляд и тут же отвела, но кисти расцепила и стала дышать свободнее. Похоже, я на правильном пути.
– Давай просто перевернем эту страницу и будем спокойно жить дальше. Не произошло абсолютно ничего страшного или неправильного, так ведь?
Молчит, задумчиво рисует что-то ножкой на паркете. Мы с Ясей еще раз переглянулись и тихонько заулыбались.
– То-о-ом… – тяну я, чуть придвигаясь и осторожно беря ее за руку. – Ну Том, солнышко, давай ты не будешь дуться?
– Солнышко, – фыркает Тома, пытаясь сдержать улыбку. – Ты ничего не перепутал?
– Не-а, – радостно отвечаю я. – Смотрю на твою улыбку и прям вижу: рассупонилось солнышко, расталдыкнуло свои лучи по белу светушку…
– Балаболка… – Тома, окончательно успокоившись, тряхнула прядками и насмешливо посмотрела на меня: – Давай мой батончик. И Ясе! А ты сегодня наказан.
Вторник 5 апреля 1977 года, 19:50
Москва, площадь Дзержинского
– …прямо в подполе, не особо даже спрятано было. Папки с рукописно заполненными листами уложены в двадцатилитровый алюминиевый молочный бидон. Образцы почерков предварительно сверены, эксперты уверенно утверждают, что это писал именно Митрохин. – Григоренко задержал внимательный взгляд на Андропове.
Председатель КГБ за десять минут доклада, казалось, постарел на несколько лет. Тяжело откинувшись на спинку кресла, он глядел остановившимся взглядом сквозь генералов, лицо обрюзгло и покрылось красными жилками.
– Просмотрели выписки? – прошелестел он бесцветным голосом, все так же глядя куда-то поверх голов.
– Да. Объем материала поражает, я пролистал выборочно, взял папку с надписью «Италия». Там собраны доказательства добровольных контактов с нами почти трехсот политиков и представителей деловых кругов за последние пятнадцать лет.
– Как это вообще стало возможно? – Голос Андропова окреп, приобретая силу.
Григоренко перевел взгляд на Боярова.
– Установлено, что в семьдесят втором в связи с переездом в новое здание в Ясенево Митрохину было поручено провести ревизию всего архива Первого главного управления, в связи с чем он получил полный доступ ко всем материалам, в том числе с самыми высокими степенями секретности, – доложил Виталий.
– Чья виза на доступе? Вы же сами, Виталий Константинович, в тот момент руководили второй службой ПГУ?
Бояров опустил глаза:
– Прошло мимо меня, был в тот момент в отпуске, мой зам Калугин дал добро.
– Вот как, – недобро ощерился Андропов, поднимаясь с кресла. Прошелся пару раз вдоль массивного стола, остановился у угла, достал из папки стопку каких-то фотокопий и с минуту читал. Потом злобно закинул листы обратно в папку, на скулах загуляли желваки. – А распоряжение чье было? – спросил, упершись кулаками в столешницу.
– Мортина. Он к Митрохину хорошо относился, жалел из-за сына-инвалида…
– Ясно… – Андропов еще немного пометался вдоль стола, потом, сделав над собой усилие, заставил себя сесть на место. Помолчал, успокаиваясь. – Так, товарищи, какие есть мысли в связи с этой находкой?
– Мы предполагаем, что частично эти материалы уже переданы на Запад, иначе откуда бы мы узнали об этом Митрохине? – осторожно начал Григоренко, испытующе глядя на председателя. – В то же время хочу отметить два обстоятельства, указывающих на то, что, вероятно, эта утечка только началась. Во-первых, непрофессионализм при хранении выписок. У него, судя по всему, нет даже примитивной фототехники, поэтому держит все на бумаге. Спрятаны эти выписки были тоже очень слабо, мы нашли с ходу, через пять минут, как открыли дверь. Вместе с тем нашему источнику, – еще один быстрый взгляд на слегка скривившегося Андропова, – было известно точное место ухоронки. Такая информация могла быть получена только при личном контакте кого-то из местной резидентуры с предателем. Поэтому в качестве гипотезы мы предполагаем следующую последовательность событий: Митрохин в ходе инициативного контакта передал ЦРУ несколько страниц с целью их заинтересовать. Вероятно, там была действительно интересная информация, раз они пошли на личную встречу, в ходе которой уточняли его возможности, объем уже добытой информации и условия ее хранения. Но передать ему комплект шпионской аппаратуры и инструкции еще не успели.
Григоренко задумчиво повертел карандаш и продолжил:
– Мы понимаем, что это достаточно шаткие соображения, но хочется обратить внимание на второе обстоятельство: мы пока не заметили по действиям противника поступления к ним этих материалов. А там настоящая атомная бомба, которая, взорвавшись, изменит политический пейзаж ряда стран Запада, в том числе стерев с него компартии. Ну и почти всю работу нашей разведки надо будет начинать с нуля. Так что сигнал поступил чрезвычайно вовремя, иначе наши потери были бы невосполнимы. Мы, естественно, выставили скрытое наблюдение и охрану в поселке, взяли самого Митрохина под самое плотное наблюдение. На наш взгляд, сам по себе этот бидон – вполне достаточное доказательство предательства. Риск нашим интересам в случае дальнейшего поступления этих материалов на Запад превышает всякие разумные пределы, поэтому надо брать его прямо сейчас и начинать игру.
- Предыдущая
- 40/84
- Следующая
