Тотем - Моррелл Дэвид - Страница 13

• Предыдущая
• 13/55
• Следующая

Этот выставленный вперед носик, эти бандитские глазки. Он-то считал, что они смышленые, а теперь не мог удержаться, чтобы, вспомнив о них, не заорать от нахлынувшего ужаса.

Первый удар пришелся по лицу, второй в солнечное сплетение. Данлоп сползал по кирпичной стене. Мужчин было трое. Двое уже приложились к нему. Теперь настала очередь третьего и Гордон, опускаясь вниз, не переставая кашлял. Он был пьян. Он надрался в первом же баре, в который зашел после посещения конторы Слотера, и теперь удивлялся лишь тому, что не чувствует абсолютно никакой боли, но его убивала бессмысленность всего происходящего. Ведь это он затеял драку, сам нарвался. Подпил хорошенько и обвел мутным взглядом зал, в котором сидели ковбои, они смотрели телевизор, играли в карты. Послушал музыку, доносящуюся сквозь сигаретный дым. И через какое-то время принялся отпускать нелестные замечания по тому или иному поводу. Поначалу еще довольно тихим голосом. Но постепенно стал высказываться все громче, и сидящие вокруг мужчины внезапно замолчали. Они не делали никаких движений до тех пор, пока Гордон не задал официантке этот мерзкий вопрос, настолько неприличный, что даже сейчас ему до конца не верилось, что он мог сказать что-либо подобное; вот тогда вокруг него и сгрудилась небольшая толпа. “Еще одно горбатое слово, — сказали они, — и будем разбираться на задней аллее”. Он сполз по стене еще немного вниз, и ботинок с размаху выколотил из живота последние остатки воздуха. Гордон задохнулся.

— Хватит, — сказал один мужчина, правда, Данлоп так и не сообразил, с кем это он разговаривает. Эта фраза могла означать все, что угодно, но тут же другой мужик добавил:

— Блин, надо ж так обожраться. Вот пьянчуга чертов.

И вся компания двинулась по переулку. Данлоп лежал, задыхаясь, но, к сожалению, он не добился того, на что надеялся. Выпивка не усыпила его, а драка не привела в бессознательное состояние. Даже сейчас, пьяный и сильно избитый, он не мог изгнать из головы видения приснившегося ночью кошмара.

Выбравшись из дренажной штольни, оно, спотыкаясь, побрело в город. И сейчас смотрело в окно, как женщина снимает с себя одежду. Хотя весь свет был погашен, луна ярко била в окно, и оно очень четко видело напряженные соски грудей. Оно застонало и взвыло, когда женщина сняла трусики, и уже, подняло кулак, чтобы ударить в стекло. Но тут за спиной затрещали кусты, и оно в ярости обернулось. Из темноты появился огромный пес. Взвившись в воздух, два тела слились, рыча, и грохнулись, ломая кусты.

— Нет, это абсолютно точно была собака.

— Она убила его или разорвала ему лицо?

— И то, и то. Причиной смерти стала потеря крови, вызванная обширными ранами в области лица и шеи.

Слотер поставил банку пива и взглянул на Аккума.

— Так что, действительно, можно предположить, что кто-нибудь разорвал ему глотку?

Но Аккум лишь покачал головой.

— Нет, я отлично помню, что именно вы говорили на поле. Горло я проверил особенно тщательно. Яремная вена была порвана, не разрезана. Да, конечно, можно подумать, что на Клиффорда мог напасть какой-нибудь психопат с граблями или еще с чем-нибудь подобным, с какой-нибудь штукой, которая рвет, но не режет, однако тогда эта вещь должна была бы оставить иные отметины, совершенно непохожие на укусы, которые мы видим на лице.

И Аккум посмотрел на свою банку пива. Слотер пожал плечами.

— Ну, да ладно, — сказал полицейский. — Давайте продумаем такую версию: псих порвал Клиффорду глотку и убежал. А какая-то собака нашла свежатину и стал ее пережевывать. Таким образом, все подойдет, — и укусы, и следы зубов.

Аккум снова покачал головой.

— Но почему нет?

— Все раны были кровоточащими.

— О! — Слотер откинулся в кресле и потер лоб. Значит, снова промах. Только живые могут кровоточить, значит, в то время как Клиффорда рвали на куски, он был еще жив. Если какой-то придурок порезал ему горло, Клиффорд бы прожил всего на несколько минут больше, но вряд ли достаточно долго, чтобы истечь кровью от того, что с ним после сделала собака.

Натан зашевелился в кресле и сел к окну лицом; за стеклом сгущалась темнота, и где-то залаял пес. После чего раздался вой и какие-то еще звуки, разобрать которые не было ни малейшей возможности. Несколько секунд Слотер удивленно слушал, а потом глубоко расстроенный повернулся к Аккуму.

— Знаете, — начал было он и тут же заметил, что и Аккум сидит, напряженно вслушиваясь в то, что происходит за окном.

— Знаете, — повторил Слотер, — с того самого мгновения, как я увидел труп Клиффорда на этом дурацком поле, я все время вспоминаю список ночных происшествий, который читал утром, что-то в нем меня насторожило. Так вот, после того как тело увезли, я вновь просмотрел утреннюю сводку. Несколькими строчками выше заявления по поводу пропавшего Клиффорда был зарегистрирован звонок по поводу воющего пса.

— И что?

— Жалоба на собаку поступила из ближайшего к полю дома.

Аккум отвернулся от окна и посмотрел на Слотера.

— Ну, может, не совсем из ближайшего, но который стоит достаточно близко. — Слотер посмотрел на банку. — Насколько Клиффорд был пьян?

Аккум пожал плечами и ответил, не заглядывая в лежащий перед ним листок.

— В крови обнаружено двадцать восемь процентов алкоголя и именно так он пил постоянно в течение последних нескольких лет. Его печенка похожа на кусок жира.

— Но идти-то он мог?

— Я понял, что вас интересует. Шел ли он самостоятельно, или же кто-то притащил его на поле волоком? Я не заметил никаких следов борьбы. Но возможно, что на пустыре вы обнаружите что-нибудь интересное и не соответствующее моей точке зрения. На правом предплечье и на плече я нашел несколько царапин, вполне сопоставимых с положением, которое его тело занимало в вымоине.

— И?

— Подумайте над этим фактом. Все эти царапины совсем свежие, свежие настолько, что нанесены они могли быть только перед смертью Клиффорда.

— Не после смерти? Не мог кто-нибудь пинать его после того, как он умер?

— Нет, кровоподтеки ведь являются локализованными внутренними кровотечениями. Если вы ударите труп, то, конечно, нанесете ему некоторый вред, но синяков от этого — в привычном для нас понимании — не появится. Лишь живые тела могут кровоточить, точно также синяки могут появиться только у живых. И еще: синяк начинает приобретать характерную окраску через определенное время после удара — через полчаса примерно…

Слотер отпил глоток пива и посмотрел на врача.

— Вы хотите сказать, что он упал в яму, но лишь через полчаса на него напали?

— Именно. Но хочу напомнить вам еще раз мои слова о том, что синяки сопоставимы с положением тела в яме. Вполне возможно, они были получены Клиффордом за некоторое время до его падения. Однако моя научная точка зрения такова: он получил ушибы от падения в яму. Возможно, его кто-то столкнул. Если так, то не понимаю, смысл подобного действия, потому что причиной смерти являются собачьи укусы, нанесенные через полчаса после падения.

— Время?

— Три часа. Три тридцать самое позднее.

— Совпадает. Люди из бара сообщили, что Клиффорд ушел почти сразу после закрытия — в два часа. Минут пятнадцать ему потребовалось, чтобы добраться до поля. Остаются полчаса. Верно, он умер около трех часов ночи.

— Вам теперь ясна картина?

— Более-менее. Не было никакого другого человека, на это ясно указывает нетронутый бумажник. Клиффорд вывалился из кабака и, оступаясь, поплелся по улице. Захотел помочиться и просто стало стыдно заниматься этим делом прямо на дороге, а, может быть, решил сократить путь. Нам никогда не узнать доподлинно, зачем ему понадобилось идти через это поле. Но где-то на середине пути от выпитого он просто отключился. Вот откуда синяки. Он немного проспался, и после этого на него напала собака.

• Предыдущая
• 13/55
• Следующая