Смертный приговор - Моррелл Дэвид - Страница 49

• Предыдущая
• 49/105
• Следующая

— Возможно. Скоро узнаем, было ли в том, что я узнал, хоть что-нибудь полезное.

Подъехав к телефону-автомату в Санта-Фе, Хэл затребовал у своего начальства информацию из компьютерной системы. Система имела тайные входы во все гражданские базы данных в Соединенных Штатах, и Хэл поразительно быстро получил информацию, согласно которой в прокатном автопарке аэропорта Альбукерке имелось несколько синих «Шевроле Кэвэлайеров» и все они, кроме одного, были взяты клиентами до четверга 1 сентября. Оставшийся «Кэвэлайер» был действительно арендован 1 сентября, в 10:13 утра, но имя клиента было не Дэйл Хоукинс, как надеялся Декер. Имя человека, взявшего этот «Шевроле», было Рэндольф Грин, и его адрес не имел никакого отношения к Нью-Йорку или его окрестностям, как было бы у Дэйла Хоукинса; напротив, был указан адрес в самом Альбукерке.

— Рэндольф Грин... — протянул Хэл. Машина продолжала удаляться от Санта-Фе и уже почти добралась до перевала. — Как ты думаешь, кем он может быть?

— И почему человек, который живет в Альбукерке, вдруг отправляется в аэропорт брать напрокат автомобиль? — Декер отвернулся от продолжавшего темнеть закатного неба. — Именно поэтому мне и кажется, что мы находимся на верном пути.

— По крайней мере это единственный путь, на котором можно рассчитывать что-то найти, — добавил Бен.

— Но зачем Бет понадобилось лгать мне насчет его имени? — вздернул голову Декер. По большому счету вопрос был наивным — он уже знал часть ответа. Бет лгала по той же самой причине, по которой не сказала ему, что считала именно себя настоящей целью нападения, случившегося прошлой ночью, по той же самой причине, по которой не сказала ему, что Брайан МакКиттрик будет ждать на Форт-Коннор-лэйн, чтобы забрать ее. Все время наших с ней отношений, думал Декер, она что-то скрывала. Сами отношения были ложью.

"Нет! — яростно возразил он самому себе. — Это не могло быть ложью. Разве могло такое сильное чувство быть обманом? Разве я не разглядел бы обман в ее глазах? Разве я не заметил бы в ее поведении колебаний или расчетливости — хоть чего-нибудь, что выдало бы ее? Я в прошлом сам был большим мастером расчетливости. Она просто не была способна одурачить меня. Чувства, которые она испытывала ко мне, были самыми натуральными — нежность, страсть, забота..." Декер хотел добавить в этот перечень слово «любовь», но тут ему пришло в голову, что он не может припомнить ни одного раза, когда Бет сказала бы, что любит его. Он говорил ей это достаточно часто. Но произносила ли она хоть когда-нибудь это слово по собственной инициативе или, может быть, повторяла вслед за ним, когда он говорил ей о любви? Как Декер ни старался, он так и не смог вспомнить такого случая.

И тут же нахлынули и другие воспоминания — о том первом разе, когда он и Бет занимались любовью, упав прямо на кирпичный пол ее студии. Они оба ощущали неуверенность, были одновременно напряжены и полностью поглощены тем, что с ними происходило, боялись и жаждали этого, они ласкали и изучали друг друга. Это случилось как раз 1 сентября, после того как он повстречался с «Дэйлом Хоукинсом», после того как Бет показала ему свои картины. Лавина вопросов, порожденных сомнениями во всех событиях недавнего прошлого, обрушилась на Декера, угрожая лишить его способности здраво мыслить. А правда ли, что Бет сама писала свои картины? Было ли имя Бет Двайер ее настоящим именем? Действительно ли умер ее муж? И, кстати, была ли она вообще замужем? Какими были ее отношения с Брайаном МакКиттриком? Нет, то, что МакКиттрик знал и Декера, и Бет, никак не могло быть совпадением.

Безумие, думал Декер. На его верхней губе высыпали крупные капли пота. У него закружилась голова. Все оказалось совершенно не таким, каким казалось. Все, что он считал само собой разумеющимся, сделалось зыбким и ненадежным. Он испытывал непрерывное ощущение падения в бездну и сейчас почти жалел, что ушел с разведывательной работы. По крайней мере тогда он знал правила. Обман был нормой, и он никогда не позволял одурачить себя ложью, направленной против него самого. И теперь, когда он твердо решил, что жизнь не должна основываться на обмане, его наконец обманули.

Тогда почему, спросил он себя, он чувствует в себе такую решимость разыскать Бет? Чтобы защитить женщину, которую он любит? Или же на самом деле ему необходимо потребовать объяснения от женщины, которая ему лгала? Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что он совершенно растерян, — хотя нет, и еще в одном: он ни за что не успокоится, пока не отыщет Бет. Найдет или умрет.

Бен снова обратился к нему:

— Когда этот детектив — как его зовут? Кажется, Эсперанса? — сообразит, что ты покинул город, он придет в бешенство. Он поставит на уши всю полицию штата и бросит ее искать тебя.

— Всех нас, — поправил его Хэл. — Он видел этот прокатный автомобиль, стоявший перед домом Стива. Он сможет описать его.

— Да, — согласился Декер. — Он будет искать меня.

«Таурус» перевалил через верхнюю точку хребта и начал длинный спуск к Альбукерке. Санта-Фе больше не было видно. Декер отвернулся от заднего стекла, чтобы обдумать ту темную неизвестность, которая ждала его впереди.

После Санта-Фе, архитектурный облик которого был выдержан в стиле старинных испанских городков, остроконечные крыши и деревянные или кирпичные стены домов Альбукерке казались странными. В Санта-Фе можно было найти всего лишь несколько викторианских строений, а в Альбукерке таких было множество. Они тоже казались Декеру странными, как и еще более многочисленные простые одноквартирные домики, один из которых принадлежал Рэндольфу Грину.

Чтобы найти этот дом, потребовался час. Декер, Хэл и Бен вынуждены были останавливаться на трех различных станциях техобслуживания на автомагистрали № 25, прежде чем им удалось отыскать карту Альбукерке. Карта оказалась не настолько детальной, как хотелось бы, и поэтому им пришлось ехать медленно, разглядывая таблички на домах, но в конце концов они все же добрались до нужного места в западной равнинной части города. Чама-стрит представляла собой два ряда скромных одноэтажных строений. При виде лужаек, редких деревьев и заборчиков из редкого штакетника Декеру показалось, будто его перенесло в пригород Среднего Запада. И в который уже раз у него появилось вызывающее головокружение ощущение нереальности всего происходящего.

— Вот нужный адрес, — сказал Хэл, проезжая мимо дома, который нисколько не отличался с виду от всех остальных.

Время перевалило за десять вечера. Давно уже стемнело. Кроме редких уличных фонарей да нескольких освещенных окон в домах, света не было нигде; по всей видимости, местные жители где-то предавались вечерним развлечениям, на которые так щедр уик-энд. В доме Грина светилась лампочка над входной дверью и одно из окон с задней стороны.

— Очень может быть, что его нет дома, — сказал Бен, — а этот свет зажжен только для того, чтобы отпугнуть грабителей.

— Давай объедем вокруг квартала, — предложил Декер. — Удостоверимся, что нет никаких сюрпризов.

Их не оказалось. Все вокруг выглядело таким же безжизненно спокойным, как и дом Грина.

— Не исключено, что мы сунулись не туда, — заметил Хэл. — Это место совершенно не похоже на источник опасной угрозы.

— Но это единственная ниточка, которая у нас есть. — Декер изо всех сил пытался сохранить надежду. — Я хочу спросить Грина, зачем ему понадобилось ехать аж в аэропорт, чтобы взять напрокат автомобиль.

Хэл проехал мимо пары домов и остановил автомобиль у обочины.

Декер дождался, пока фары «Тауруса» погаснут, и лишь после этого вышел. Он хотел находиться под прикрытием темноты. Но лишь только он сделал пару шагов в сторону оставшегося позади дома Грина, как Хэл окликнул его.

— Минуточку, — негромко сказал он и, вынув что-то из багажника, вложил это Декеру в руку. Это была связка отмычек.

• Предыдущая
• 49/105
• Следующая