100 великих замков - Ионина Надежда Алексеевна - Страница 6

• Предыдущая
• 6/33
• Следующая

Длина окружности города составляла 29 километров. С более слабой стороны, с суши, Карфаген был защищен тройной стеной. Высота внутренней каменной стены равнялась 13,5 метра; над ней через каждые 140–175 метров поднимались четырехъярусные башни высотой 18 метров. К этой стене примыкали двухэтажные постройки с прочными потолками, вмещавшие 24 000 человек гарнизона, конюшни на 4000 человек и стойла для 300 слонов, а также провиантские магазины. Вторая стена тоже была каменной, но с башнями меньших размеров. Третья стена представляла собой палисадированный вал со рвом впереди. В этой тройной ограде было устроено четверо ворот. Со стороны моря стена была одиночной.

Вооружение военных кораблей Карфагена состояло из солдат и гребцов, так что на одном квинкереме находилось 120 солдат и 300 гребцов-невольников, которых специально покупали для этой работы. В общих военных действиях начальники кораблей подчинялись начальникам сухопутных войск, в остальных случаях действовали по приказу Сената. Нередко начальники кораблей получали приказы в запечатанном виде и вскрывали их только в море – в указанном месте.

Сухопутные войска карфагенян сначала были слабы: их завели только во время Пунических войн, и состояли они из наемных войск, куда входили представители разных народов, например, жители Балеарских островов служили в карфагенском войске пращниками. Вооруженные длинными копьями африканцы служили в пехоте и коннице, испанцы с мечами – большей частью в тяжелой пехоте; обнаженные до пояса и вооруженные мечом галлы, лигуры, греки и другие народы тоже служили в карфагенском войске. Конница была нумидийская и составляла главную силу войска. Сами карфагеняне составляли отдельную, весьма незначительную часть войска. Она называлась священным полком, служившим более для охраны полководца и потому отличавшимся личной храбростью и пышностью. В военное время армия карфагенян была огромной, но и в мирное время они содержали войско, хотя и менее значительное.

Все складывалось удачно для Карфагена. В те времена значительно уменьшилось влияние Греции – этого постоянного врага Карфагена. Правители города свое могущество поддерживали союзом с этрусками: союз этот был своего рода щитом, который и преграждал грекам путь к торговым оазисам Средиземноморья. На востоке тоже дела складывались благополучно для Карфагена, но к тому времени в сильную средиземноморскую державу превратился Рим. Под ударами римских легионеров военная мощь этрусков клонилась к закату, и Карфаген стал искать союза с Римом – своим будущим убийцей.

Рим, не желавший ни с кем делить Средиземное море, встал против Карфагена в середине III века до нашей эры. Почти 120 лет (с перерывами) продолжались между ними войны, которые в истории названы Пуническими. Именно к этому времени Рим обзавелся собственным флотом, а первое знакомство римлян с морскими судами состоялось лишь в IV веке до нашей эры, когда в ходе латинской войны они разгромили приморский город Анциум и захватили его флот. Но тогда римляне не нашли ничего лучшего, как сжечь корабли, а их носами украсить ораторский помост на своем форуме. Ла Варанд поэтому справедливо отмечал, что «римляне никогда не были морской нацией, но потом Рим наделил свой флот теми качествами, которые привели его к успеху на суше, – методичностью и упорством».

После первой Пунической войны карфагеняне в 241 году до нашей эры заключили с Римом мирный договор, по которому должны были оставить Сицилию и все острова Средиземного моря, не приближаться к Испании и заплатить 2200 талантов. После окончания этой войны в африканских колониях Карфагена возник мятеж и разгорелась междоусобная война, длившаяся более трех лет и положившая начало несчастьям Карфагена. Его не спас даже прославленный полководец Ганнибал, который совершил со своей армией беспримерный переход из Испании в Италию, подошел к Вечному городу и разгромил отборные римские легионы. Но и эта победа в конце концов кончилась поражением: Карфаген потерял Испанию и уплатил 10 000 талантов контрибуции.

Третья Пуническая война началась в 149 году до нашей эры и длилась три года. И все эти три года римский сенатор Марк Порций Катон с фанатичным упрямством все свои выступления в сенате, о чем бы ни заходила речь, заканчивал словами: «Censeo Carthaginam esse delendan!» («Карфаген должен быть разрушен!»).

Три года легионы Эмилиана Сципиона осаждали Карфаген, и как ни отчаянно сопротивлялись его жители, они не смогли преградить путь римлянам. Шесть дней длилась битва за город, а потом он был взят штурмом. На десять дней Карфаген был отдан на разграбление, а потом снесен с лица земли. Тяжелые римские плуги вспахали то, что осталось от его улиц и площадей. В землю была брошена соль, чтобы не плодоносили больше карфагенские поля и сады. Оставшихся в живых жителей, 55 000 человек, продали в рабство. Рассказывают, что Эмилиан Сципион, чьи войска взяли приступом Карфаген, плакал, глядя на то, как гибнет столица могущественной державы.

Карфаген был разрушен, но он был слишком велик, чтобы исчезнуть навсегда. Более того: повернись колесо истории иначе, Карфаген вместо Рима мог бы стать владыкой античного мира[6].

Это самое грандиозное сооружение древности за более чем две тысячи лет своего существования не раз ремонтировалось и перестраивалось: к нему пристраивались новые участки и проводились дополнительные ответвления. В настоящее время общая длина всех линий Великой Китайской стены составляет 3930 миль, первоначальная длина равнялась 1850 милям.

Основная часть сооружения со всеми сторожевыми башнями, сигнальными вышками и гарнизонными поселениями приобрела свои формы в III веке до нашей эры – во времена правления императора Цинь Ши-хуанди. Это был правитель жестокий и властительный, ломавший в своей империи старые традиции и железной рукой внедрявший новые. При нем горели на кострах древние книги, удельные князья и аристократы теряли свой авторитет и имущество, а их крестьяне становились подданными императора. Миллионы их были оторваны от земли и своих семей для выполнения задуманной Цинь Ши-хуанди программы общественных работ. Возводились храмы, императорские дворцы, строилась столица и одновременно Великая Китайская стена.

Обычно принято считать, что Стена строилась для защиты от набегов северных кочевых племен. Действительно, на Китайское царство с древности совершали набеги степные племена, но для защиты от них еще задолго до Цинь Ши-хуанди возводились земляные валы. Во время правления этого императора племена к северу от Китая были слабы и раздроблены и в то время серьезных забот уже не представляли. Великая Китайская стена должна была служить крайней северной линией возможной экспансии самих китайцев, она должна была уберечь подданных Поднебесной империи от слияния с варварами и перехода к полукочевому образу жизни. Стена должна была четко зафиксировать границы китайской цивилизации, способствовать консолидации единой империи, только что составленной из ряда завоеванных царств. И одних защитных валов было для этого недостаточно…

Древняя легенда повествует о душе спящего императора Цинь Ши-хуанди, которая взлетела на Луну и оттуда посмотрела на землю. С заоблачных высот Китайская империя показалась ей маленькой точкой, и сжалась тогда душа императора при виде беззащитности Поднебесной. Вот тогда-то и родилась у императора мысль возвести стену, которая окружила бы все государство, сделала бы его «единой семьей», спрятала бы от жестоких варваров.

Император Цинь Ши-хуанди был суеверен, в конфуцианстве видел враждебную идеологию, и все его симпатии были на стороне даосизма. Он верил в астрологию и был склонен к мистике. Однажды, как говорится в старинном предании, ему приснился сон, будто заяц держит в руках солнце, а другой заяц хочет его отнять. Но тут появляется третий, черный заяц, который и забирает солнце себе. Утром под страхом смертной казни император потребовал у мудрецов и звездочетов, чтобы они объяснили ему смысл ночного видения. И один из приближенных предположил, что два враждебных Китаю царства были побеждены пришельцем извне. Чтобы избежать такой же участи – надо соорудить защитную стену. Со словом «черный» у китайцев обычно ассоциировались кочевые племена, поэтому вполне возможно предположение, что вещий сон означал защиту не только от реальных кочевников, но вообще от всех злых духов севера.

• Предыдущая
• 6/33
• Следующая