Любой ценой - Моррелл Дэвид - Страница 22

• Предыдущая
• 22/61
• Следующая

— А что было потом, когда вы уехали с Белласаром?

— По дороге в аэропорт он осмотрел ссадины на моем лице и сказал, что уродовать такую красоту — преступление, что больше он никому этого делать не позволит. И привез меня сюда. Первым делом была произведена детоксикация организма — для этого приглашали специальную врачебную бригаду. После того как я избавилась от наркотической зависимости, Дерек отвез меня в Ниццу, в клинику одного известного пластического хирурга, чтобы устранить следы побоев, которые якобы оставались на моем лице. Потом со мной работал психотерапевт и специалист по питанию — я должна была набрать вес. Все это вместе заняло больше шести месяцев. А потом мы обвенчались. Достигнутыми результатами он очень гордился, ходил вокруг меня, изучал со всех сторон и ракурсов. Говорил, что возродил мою красоту, подарил ей вторую жизнь. — Сиена устало пожала плечами. — Что тут скажешь — он был прав. Без него я бы тогда вряд ли выкарабкалась. Вполне возможно, меня бы вообще уже сейчас на свете не было. Все шло к тому.

— Значит, вам все-таки посчастливилось встретить в своей жизни настоящего мужчину.

— Поначалу так и казалось. Но только поначалу. А три месяца назад моя жизнь вообще резко изменилась.

— И что же такое случилось? — мрачно поинтересовался Малоун.

— Он был в какой-то деловой поездке. Вернулся и просто перестал меня замечать. А если и замечал, то только за тем, чтобы высказать очередную претензию. Я терялась в догадках, не знала, что и подумать. Наконец, когда осмелилась спросить, не появилась ли у него другая женщина, он пришел в такую ярость, что я тысячу раз пожалела о своем вопросе. Он кричал, обзывал меня всякими словами, упрекал, что я не умею за собой следить, что страшно подурнела и так далее. Нас вообще-то никакие особенные чувства и не связывали, но все-таки... — Сиена махнула рукой. — С тех пор самое для меня спокойное время — когда он в отъезде. Но такое бывает редко. Чаще мне приходится его сопровождать...

Малоун открыл рот, чтобы что-то сказать, но так и замер. Она, почувствовав неладное, оглянулась и тут же вскочила на ноги.

— Дерек, мы как раз обсуждаем мою позу на портрете. Может быть, ты нам что-нибудь посоветуешь?

Белласар не стал проходить дальше. Остановился в дверях.

— Мы улетаем в Стамбул. Будь готова к пяти. — Прищурившись, он посмотрел на Малоуна: — А у вас на завершение работы две недели.

— Но этого может оказаться недостаточно.

— Сделайте так, чтобы было достаточно.

— Вы же согласились на мои условия. Когда мы обсуждали...

— Условия изменились.

— И что же, прикажете работать без модели? Долго будет отсутствовать Сиена?

— Столько, сколько необходимо.

— В таком случае, чем дольше ее не будет, тем больше времени мне потребуется для написания портрета.

Белласар сверкнул глазами.

— Я начинаю думать, что Алекс был прав. Не нужно было с вами связываться. — Он бросил злобный взгляд на Сиену: — В пять часов. — После чего повернулся и вышел.

— Сколько сейчас времени? — спросила бледная Сиена.

— Начало четвертого.

— Господи, мне нужно торопиться.

— А что там у него за важные дела в Стамбуле? — спросил Малоун.

— Наверное, какие-то деловые переговоры, — взволнованно ответила она. — По его мнению, я благотворно действую на клиентов. В моем присутствии они становятся сговорчивее.

Малоун понимающе кивнул.

— Мне пора идти. До свидания. — Она исподлобья взглянула на Малоуна и поспешила прочь.

Оставшись один, он принялся размышлять о странном поведении Белласара. Этот негодяй наверняка что-то замышляет. Но что? Везет красавицу жену на переговоры в Стамбул, уже имея в голове план ее уничтожения. Но однако не раньше, чем будет закончен второй портрет. Значит, времени осталось ровно две недели.

Солнце уже клонилось к закату, и терраса оставалась в тени. Но вертолетная площадка была освещена превосходно. Вращающиеся лопасти сияли в предзакатных лучах солнца. Малоун наблюдал, как в кабину забрались Сиена, Белласар, Поттер и три телохранителя. На ней был элегантный костюм, волосы безупречно уложены. Даже на таком расстоянии ее красота потрясала, и даже на таком расстоянии по выражению лица можно было заметить, с какой неохотой она садится рядом с мужем. У нее был вид узницы, которую приодели и перевозят из одной тюрьмы в другую.

Малоун с удивлением осознал, что ему будет очень трудно перенести эту разлуку.

В восьмом часу вечера Малоун лениво блуждал по аллеям парка, не зная, куда себя девать. Если бы Сиена не уехала с Белласаром, то сейчас он бы сидел в библиотеке за коктейлем. Малоун горько усмехнулся. Надо же, еще совсем недавно он считал себя совершенно свободным человеком, творил что хотел, ходил куда хотел, общался с кем хотел. А теперь по воле судьбы превратился в настоящего заключенного. Творить можно только заказные портреты, прогуливаться не дальше вон той аллеи и общаться, по существу, только с Поттером, Белласаром и... его женой. Но в том-то и дело, что видеть Сиену было наслаждением. Просто смотреть на нее, не говоря уже о том, чтобы разговаривать. Если бы не она, Чейз давно задушил бы Белласара своими руками. А там будь что будет. Когда солнце наконец скрылось за деревьями, он решил все-таки пойти поужинать. И, сидя один за длинным столом, при свечах, мрачно тыкал вилкой в телячью отбивную и думал о Сиене.

Внезапно Чейз встрепенулся. Да жива ли сейчас она?

Он отчетливо увидел, как Белласар на высоте сбрасывает Сиену с вертолета, как ее тело ударяется о камни. А в следующий момент Поттер стрелял ей в голову и швырял тело в море. Не может быть! Несомненно, она пока нужна Белласару. Если он что и предпримет, так только после Стамбула.

Спал Малоун тревожно. Утром, стараясь успокоиться, делал зарядку дольше обычного почти на час, но тревога не проходила. Затем направился в солярий и, мысленно беседуя с Сиеной, долго рассматривал эскизы.

Вечером после ужина направился в библиотеку. Прошел к дальней стене и поднялся по лестнице до средних полок. Сюда, кажется, показал Белласар в тот вечер, когда был закончен портрет. Он сравнил Сиену с Дантовой Беатриче, вдохновительницей «Божественной комедии». «Если появится интерес к истории Данте и Беатриче, — сказал тогда Белласар, — то у меня есть его автобиография в переводе Розетти „Данте и его круг ада“, издание 1861 года. Вон там».

Белласар рассказывал, что Беатриче умерла молодой и что Данте оставался одержим ею до конца жизни. Не намекал ли Белласар на то, что Сиене тоже суждено умереть молодой?

«Я должен перестать думать о смерти».

Книги были расставлены в алфавитном порядке по фамилиям авторов, так что отыскать нужный том не составило труда. Забавно, что Розетти тоже звали Данте, как и поэта, автобиографию которого он перевел. Малоун сел в кожаное кресло, открыл книгу и нашел эпизод, когда Данте впервые увидел Беатриче.

«В тот день она была в малиновых одеждах. Цвет самый благородный из всех. Мягкий и дивный... Правду истинную говорю, душа моя, что нашла приют в самом тайном уголке сердца, при виде ее затрепетала так неистово, что мельчайшие фибры моего тела содрогнулись».

Как это верно, подумал Малоун.

Прошло двое суток без Сиены.

Малоун лежал в постели, напряженно прислушиваясь к звукам шагов охраны, которая патрулировала территорию усадьбы. Время тянулось томительно медленно, но, с другой стороны, можно было все основательно обдумать.

В руках он держал раскрытую автобиографию Данте в переводе Розетти.

«Я снова узрел ту же несравненную даму. На сей раз она явилась моим очам одетая во все белое... В первый раз слова, произнесенные ею, достигли моих ушей; наверное, поэтому меня охватила сладостная истома, так что я побрел оттуда, как одурманенный».

• Предыдущая
• 22/61
• Следующая