Лига «Ночь и туман» - Моррелл Дэвид - Страница 28

• Предыдущая
• 28/78
• Следующая

Содрогаясь от холода, Сол сосредоточился на самом важном. Эрика и Кристофер. Его жена видела происшедшее в парке. Понимая, что не может помочь ему, она должна была уйти, чтобы защитить сына. Он рассчитывал на то, что Эрика поступит именно так, и в этом было его единственное утешение. Первое, что должна сделать Эрика, — связаться с Мишей и сказать, чтобы он позаботился о безопасности Кристофера. Он решительно двину лея вперед, у него была единственная цель — добраться до места встречи, о котором они с Эрикой договорились на случаи провала. Он должен был добраться туда.

От резкого пробуждения у Кристофера все еще болели глаза. Поверх пижамы на нем был свитер, который сутулый человек по имени Миша Плетц надел на него. В носу щекотало от табачного дыма, рот наполнился слюной от сладкого аромата какао. В комнате, уставленной столами, накрытыми скатертями в красную клетку, было много смеющихся мужчин с красными лицами. Он вспоминал спешку, с которой Миша нес его вниз по лестнице. Потом бегом к стоянке такси. Потом суета в этом, как сказал Миша, “кофейном домике”. Неожиданное появление мамы. Когда она его обнимала, ее глаза были красными от слез. Ничего не понятно.

Крис сидел на скамье возле стены, с одной стороны — мама, с другой — Миша. Их разговор удивлял его.

— Мы не можем рисковать, — сказала мама, — если он не появится через пятнадцать минут, надо уходить.

Грузный мужчина в белом фартуке склонился к маме:

— Пройдите в кухню. Мы только что получили редкий сорт кофе. Совсем ничего не понятно. Мама несет его через раскачивающиеся двери, впереди идет Миша. Отсвечивает металлическая стойка. Кипящие кофейники. Отец в мокрой одежде входит в комнату. Миша смеется. Мама, рыдая, обнимает отца.

— Слава Богу.

— Быстро. Мы должны ехать, — сказал Миша.

— Куда? — спросил Сол.

— Обратно в Израиль.

— Нет, — сказала Эрика, — только не мы.

— Я не понимаю.

— Только ты и Кристофер. Возьми его с собой. Защити его!

— Но как же вы?

— С нами Кристофер не будет в безопасности. Если с нами что-нибудь случится, отдай Криса в кибуц. Дай ему новое имя.

— Я не верю, что мое бывшее начальство решило убить меня, — сказал Сол. — Это кто-то еще. Те, кого мы ищем.

— Даже если так, можешь ли ты доверять своему бывшему агентству?

— Я должен. Я заключил с ними сделку. В обмен на разрешение вернуться из ссылки я обещал не принимать ничьей помощи. Мы должны сделать все сами.

— Но…

— Нет. Ты дал нам информацию. Мы должны принять этот риск. Но если мы проиграем, иди за нами. Не дай им выиграть.

— Ты уверен, что нет другого выхода?

— Для нас, чтобы выжить? — Сол покачал головой. — Чтобы вернуться к Кристоферу? Нет.

Отец поцеловал его. Почему он плачет?

— До свидания, сынок. Миша, позаботься о нем.

— Кристофер, всегда помни…

Почему его мама тоже плачет? Поцелуи. Ее слезы остаются на его щеках.

— Мы любим тебя.

Кто-то крикнул от двери:

— Вам нельзя возвращаться!

— Они вычислили вас! Торопитесь! — сказал Миша. Бегом к двери, на этот раз в темноту, по улице в ночь. Но когда он в испуге оглянулся назад, то увидел, что они с Мишей бегут в одну сторону, а его родители в другую. На глаза навернулись слезы. Больше он их не увидит.

В одеждах священника и монахини среди других, настоящих, священников и монахинь Дрю и Арлен шли по Виа делла Кончилиацоне. Хотя улица не была узкой, на фоне открывающейся впереди перспективы она казалась таковой. Восточная часть Ватикана… площадь Святого Петра… Разбегающиеся в стороны улицы смешивались с четырьмя рядами дорических колонн справа и слева от площади.

Они пришли к центру площади. Между двумя стоящими на большом расстоянии друг от друга фонтанами возвышался египетский обелиск. И фонтаны, и обелиск, и колонны впечатляли, но по сравнению с базиликой Святого Петра они были просто карликами. Величественная базилика стояла за площадью, лучи полуденного солнца отражались на ее массивном куполе, справа и слева стояли здания эпохи Ренессанса, огромные ступени вели вверх к базилике.

— Я и не представляла, что здесь все такое огромное, — сказала Арлен.

— Это как посмотреть, — откликнулся Дрю. — Площадь, базилика и весь остальной Ватикан занимает площадь меньше одной седьмой части нью-йоркского Центрального парка.

Арлен недоверчиво посмотрела на него.

— Правда, — сказал Дрю. — Вся его площадь составляет одну пятую квадратной мили.

— Теперь я понимаю, почему это место называют самой маленькой столицей в мире.

— Этот город и столицей-то стал недавно, — сказал Дрю. — В тысяча девятьсот двадцать девятом году, верь или не верь, Ватикан получил статус независимого государства благодаря Муссолини, который хотел получить поддержку церкви.

— Мне казалось, ты говорил, что никогда здесь не бывал.

— Верно.

— Тогда откуда ты все это знаешь?

— Пока мы летели из Каира и ты мирно спала в самолете, я читал путеводитель.

— Хитрец, — сказала Арлен улыбающемуся Дрю. — Раз уж ты такой знаток, скажи, как нам добраться до места встречи?

— Держитесь меня, сестра.

Он провел ее налево, вдоль ступеней, ведущих к базилике. Показав ватиканские паспорта, они прошли мимо швейцарских охранников — традиционных телохранителей Папы, — чьи боевые топорики с длинной ручкой и полосатая униформа с волнистыми рукавами выглядели скорее театрально, нежели угрожающе, и, пройдя под аркой Колоколов, наконец оказались в столице католической церкви. Хотя постоянно в Ватикане проживает чуть больше тысячи человек, толпа, состоящая из священников и туристов, была значительной. Гиды присматривали за мирянами.

Дрю и Арлен пересекли прямоугольное пространство — площадь Первых Римских Мучеников. Слева неясно вырисовывалась базилика. А в конце узкой улочки виднелись кипарисы, растущие на крошечном кладбище.

— Важнейшие покровители церкви были удостоены чести быть захороненными на этом кладбище, — сказал Дрю. — Служители Ватикана привозили сюда землю с холма, на котором был распят Христос.

Они прошли еще под двумя арками. Обойдя сзади базилику, миновали здание правительства Ватикана и, следуя дальше по лабиринту деревянных тротуаров, добрались до места назначения — садов Ватикана. Со всех сторон, создавая атмосферу тишины и покоя, их окружали фонтаны, живые изгороди, пруды и цветы. Один из фонтанов представлял собой испанский галеон. Вдоль обоих бортов из пушек и из рожка в руках у ребенка, который сидел на корме, била вода.

— Я подумал, что вы оцените эти сады, — сказал мужской голос. — Они делают Рим, да и весь мир таким далеким.

Голос прозвучал неожиданно, но не испугал. Дрю знал — скоро появится связник. Он повернулся к отцу Себастьяну.

— Он умер здесь?

— Отец Виктор? — На священнике был темный костюм с черным нагрудником и белым воротничком. Глаза его похолодели. — В два часа ночи. Вон там, у пруда с лилиями. За тем мраморным ангелом. Двумя выстрелами в голову.

— Что он здесь делал так поздно? — нахмурился Дрю.

— Встречался с кем-то. Отец Виктор досконально знал свое дело. У него была книжка, где он отмечал все предстоящие встречи и которую предоставлял нам, прежде чем приступить к выполнению своих дневных обязанностей. Судя по записям, он не знал, с кем будет здесь встречаться в этот час, но совершенно ясно, что эта встреча имела отношение к исчезновению кардинала Павелика.

Дрю посмотрел поверх деревьев на возвышающуюся базилику и другие здания Ватикана.

— Можем ли мы допустить, что тот, кто встречался с отцом Виктором, живет в Ватикане? Это бы объясняло, почему для встречи были выбраны эти сады. — Дрю покачал головой. — С другой стороны, возможно, и предполагается, что мы так подумаем. Вполне вероятно, что кто-то посторонний специально выбрал это место, чтобы возникли подозрения, будто он живет в Ватикане.

• Предыдущая
• 28/78
• Следующая