Лазутчики - Моррелл Дэвид - Страница 13

• Предыдущая
• 13/68
• Следующая

— Прежде чем опереться о стену, всегда проверьте, прочно ли она держится, — предупредила Бэленджера Кора. — Во время одной из наших экспедиций в Буффало Рик прислонился вот так, не зная к чему. И обвалилась часть потолка. Если бы на нем не было каски...

— Профессор? — нахмурившись, оглянулся Винни. — С вами все в порядке?

Грузный пожилой человек тяжело дышал. Взглянув на своих более молодых спутников сквозь запотевшие очки, он пренебрежительно махнул рукой:

— Эти лестницы... Не сомневаюсь, что кое-кто из вас переносит подъемы лишь немногим лучше меня.

Бэленджер поднял руку:

— Сознаюсь. Виновен.

Конклин вынул из бокового кармана своего рюкзака бутылку с водой, отвинтил крышку и отхлебнул из горлышка.

— Я присоединюсь к вам, — сказал Бэленджер, тоже доставая воду. — Должен сознаться: мне жаль, что я не подлил в бутылку немного виски.

— По просьбе публики я теперь не употребляю этот напиток, — в своей велеречивой манере отозвался Конклин.

Кора вытащила пакетик гранолы.

— Никто не хочет перекусить?

В полумраке было видно, как Рик и Винни протянули руки. Через мгновения овсяные хлопья и орехи захрустели на их крепких зубах.

Профессор сделал еще один большой глоток воды, немного постоял и наконец убрал бутылку.

— Что ж, я готов.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Подождите еще чуть-чуть, — сказал Винни. — Хочется узнать, как выглядят эти номера. — Он нажал на ручку двери и удовлетворенно улыбнулся, когда она подалась. Направив луч света в темноту, он кивнул. — Даже на такой высоте все равно стоят металлические ставни.

Бэленджер осторожно направился следом. В лицо ударил застоявшийся воздух; его запах вызывал неприятное ощущение. В свете налобных и ручных фонарей было хорошо видно, что номер выглядит совершенно стандартно: туалет справа, ванная слева, между ними короткий коридор, ведущий в спальню.

Кора приоткрыла дверь ванной.

— Мраморная столешница на тумбочке. Конечно, под пылью не разглядишь... но похоже, что фурнитура...

— Позолочена, — закончил Конклин.

— Ничего себе.

В спальне оказались две неширокие кровати со столбиками: На них до сих пор толстым слоем пыли лежали покрывала с цветочным узором. Телевизор смотрелся чужеродным предметом рядом с диваном, столом и бюро в викторианском стиле. Комната выглядела точно так же, как в 1971 году или даже раньше — если, конечно, попытаться не обращать внимания на паутину, грязь и отставшие клочьями обои.

Винни подошел к телевизору.

— Нет кнопок регулировки цвета. Самая настоящая древность — черно-белый телевизор. Экран со скругленными углами. О, посмотрите на этот телефон! Он с наборным диском. Я видел их в кино, но мы ни разу не натыкались на такие во время исследований. Вы только вообразите себе — чтобы набрать номер, потребуется целая вечность.

— Металлические ставни, — напомнил Рик. — Что они закрывают? Мы же находимся в глубине здания. Между нами и наружной стеной должно быть еще несколько комнат. Здесь просто не могло быть окна — ведь смотреть все равно некуда.

— Не совсем так, — возразил профессор. — Карлайл устроил окна во всех номерах. В каждой четверти отеля имеется шахта, наподобие внутреннего двора. Когда-то там устраивались сады с цветочными клумбами, кустами и даже деревьями, которыми постояльцы могли любоваться из своих окон. В некоторых номерах имелись балконы, выходившие в эти шахты. Сами шахты заканчивались на пятом этаже. Шестой уровень и пентхауз в них не нуждались, потому что в верхней части пирамиды имелся прямой вид наружу.

— До тех пор, пока Карлайл не установил металлические ставни, — добавила Кора. — Неужели стариком настолько овладела паранойя, что он решил, что погромщики полезут вверх по стенам шахт?

— Массовые волнения. Пожары. Разгромленные дома. Его все это, вероятно, наводило на мысль о надвигающемся конце света. — Винни посмотрел на профессора. — Он писал что-нибудь об этом в дневнике?

— Нет. Дневник заканчивается шестьдесят восьмым годом, когда он закрыл отель для постояльцев.

— За три года до смерти. — Бэленджер задумчиво обвел номер взглядом. — И никаких объяснений того, почему закрыл отель и прекратил записи?

— Никаких.

— Может быть, жизнь стала для него неинтересной? — предположила Кора.

— Или же слишком интересной, — возразил Конклин. — Он видел Первую мировую войну, пережил Великую депрессию, дожил до угрозы всеобщего ядерного уничтожения и имел все основания считать, что на всем протяжении двадцатого столетия события меняются от плохого к худшему.

— Шестьдесят восьмой год... Что особенного тогда произошло? — спросил Бэленджер.

— Убийства Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди, состоявшиеся с интервалом всего в два месяца.

Все на несколько секунд умолкли.

— А что это лежит на кровати? — Бэленджер ткнул пальцем.

— Где? Я ничего не вижу.

— Во-он там.

Бэленджер осветил первую кровать и плоский предмет, лежавший на подушках.

Чемодан.

— С какой стати кому-то бросать чемодан, выезжая из отеля? — удивленно произнесла Кора.

— Возможно, человек не мог расплатиться по счету и выбирался тайком. Давайте посмотрим, что там внутри. — Винни отложил фонарь и нажал на замки по обеим сторонам чемодана. — Заперто.

Бэленджер вынул из кармана нож, раскрыл его и вознамерился отодрать язычок замка.

— Нет, — остановил его Рик. — Мы смотрим, но ничего не трогаем.

— Но мы же трогали множество всяких вещей.

— Но мы их не повреждали, мы ничего не перемещали и не меняли. Мы вели себя точно так же, как археологи при первичной разведке. Мы не изменяем прошлое.

— Но в таком случае вы никогда не узнаете, что находится в чемодане, — сказал Бэленджер.

— Полагаю, что это не самая большая потеря из всех, которые я уже пережил и еще переживу.

— Если я смогу открыть его, не взламывая, проблема останется?

— Конечно, нет. Только я не соображу, как вы сможете это сделать.

Бэленджер вынул из кармана шариковую ручку. Развинтив ее, он извлек пишущий стержень и снял с него пружинку. Затем, негромко мыча себе под нос, чтобы скрыть напряжение, он вставил конец пружины в замочную скважину чемодана, нажал, повернул и улыбнулся, когда замок со щелчком открылся. То же самое он повторил и со вторым замком, хотя там пришлось повозиться немного дольше.

— Полезное умение, — заметил Рик.

— Я как-то раз написал очерк о слесаре, которого полиция приглашала каждый раз, когда нужно было что-то открыть и никто не мог с этим справиться. Вот он и показал мне несколько простеньких уловок.

— Когда я в следующий раз захлопну ключи в автомобиле, то позвоню вам, — сказал Винни.

— Итак, кто возьмет на себя смелость? — осведомился Бэленджер. — Может быть, вы, Кора?

— Нет, я, пожалуй, уступлю кому-нибудь, — ответила та, в нерешительности потирая руки.

— Винни? А как насчет вас? Вы первым попытались его открыть.

— Благодарю, — напряженным голосом произнес Винни, — но отперли-то его вы, так что вам его и открывать.

— Ладно. Но если мы совершим какое-нибудь эпохальное открытие, оно будет названо в мою честь. — Бэленджер поднял крышку чемодана.

По комнате распространился тяжелый запах. Лучи пяти налобных и пяти ручных фонарей скрестились на содержимом чемодана.

Все замерли.

— Кажется, меня сейчас вырвет, — нарушила молчание Кора. — Что это такое?

Чемодан был полон меха. А еще там находилось мумифицированное туловище, голова и лапы. Или руки.

— Мой бог, неужели это человек? — спросил Винни. — Ребенок, завернутый в...

— Обезьяна, — перебил его Бэленджер. — По-моему, это обезьяна.

— Да, вот тебе и «Царство дикой природы»...

— Зачем кому бы то ни было... Чтобы человек сунул обезьяну в чемодан, запер и уморил... Нет, это невозможно, — сказал Рик.

• Предыдущая
• 13/68
• Следующая