Проклятый горн - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 68

• Предыдущая
• 68/99
• Следующая

Я мрачно смотрел на него, затем опустил плечи:

— Черт с тобой. Сорок пять за камень.

— Все четыре при тебе?

— Нет. Только этот. За остальными надо ехать.

— Далеко? — невинно поинтересовался он.

— Не твоего ума дело.

— Просто пытаюсь понять, успею ли я собрать деньги, — постарался разрядить обстановку законник.

— Успеешь. Я теперь сюда приеду не раньше осени.

— Но этот камень продашь сейчас?

— Давай деньги, и он твой.

Руджеролло достал из кошелька золотую монету, положил на край стола.

— Это аванс. Остальное будет завтра к вечеру.

В отличие от Билеско улицы здесь не освещались. Накрапывал мелкий дождик, даря свежесть и усиливая запах уже отцветающих лип. Я прятался возле городского колодца, и поблизости была лишь блохастая псина, осторожная и брехливая, наблюдавшая за мной из укрытия ближайшей подворотни. Рядом находилось маленькое кладбище, и, хоть оно и скрывалось за высокой стеной, я слышал тихие шепотки — кто-то из иных существ не спал нынешней ночью.

Шаги человека, который и не думал скрываться, раздались со стороны центральной улицы. Я увидел изящный белый силуэт, и Гертруда оказалась рядом.

— Как прошло?

— Как мы и предполагали. Он готов купить камень, но не показать нам того, кто похож на Константина.

— Законник сам виноват. Ему давали шанс отойти в сторону, — с меланхолическим равнодушием произнесла она. — Идем до конца?

— Спрашиваешь. Что с нашими друзьями?

— Спят безмятежным сном. Раньше следующего вечера в себя не придут.

Я представил рожу Джанкарло:

— Они будут чертовски злы.

— Пусть злятся. Мы уже будем далеко.

К дому Руджеролло мы подошли через пять минут, так никого и не встретив по дороге. На первом этаже была лавка, на втором — жилые помещения. Гера на несколько мгновений прижалась лбом к дощатой двери, закрыла глаза. Я поглядывал по сторонам, надеясь различить в чернильном мраке хоть какое-то движение, но все было тихо, если не считать легкого шелеста дождя по крышам и мостовой.

— Там трое, — наконец сказала Гертруда. — Два человека и собака. Все спят.

— С псиной возникнут проблемы?

— Только не когда с тобой колдунья. Дверь крепкая. Будет много шума.

— На окнах первого этажа ставни. Но не на втором. Погоди. Я залезу наверх. Там должно быть легче.

Металл водосточной трубы холодил кожу, лезть было невысоко, так что я быстро оказался на выступе, свесился вниз, протягивая моей спутнице руку. Она легко подпрыгнула, наши пальцы переплелись, и я одним движением поднял ее к себе.

Она мягко подула на стекло, и то выгнулось пузырем, точно было сделано из мыльной воды, а затем беззвучно лопнуло, превратившись в мелкий белый песок, осевший на пол. Я просунул руку в получившееся отверстие, повернул щеколду и распахнул раму.

Гертруда остановила меня и отправилась первой.

В соседней комнате горел тусклый свет. Снизу раздавался негромкий храп.

— Жди здесь, — приказала мне Гера, легко сбежав по ступенькам во мрак.

Она вернулась через минуту, храп звучал так же, как и прежде.

— Женщина. Теперь не проснется. За мной.

Чувствовала она себя совершенно уверенно, как будто каждую ночь вламывалась в чужие дома.

Свет в спальне Руджеролло давала стоявшая на столе свеча. Гертруда громко хлопнула в ладоши, заставляя огонь подпрыгнуть к потолку, освещая каждый темный уголок в комнате, с интересом глядевшего на нас пса йонмерской породы и законника, спавшего на узкой кровати.

Я выдвинул стул, сел на него, видя, как человек просыпается и пока мало что понимает. Впрочем, надо отдать ему должное, соображал он очень быстро. Маленький пистолет с колесцовым замком, прятавшийся под подушкой, оказался в его пухлой руке. Щелкнул спусковой крючок, ударила искра, из дула пошел жалкий сизый дымок.

— Какой конфуз. — Я огорченно цокнул языком.

Руджеролло, вооруженный дагой, уже был готов к бою.

— Не надо горячиться, дорогой, — попросила его Гера. — Острые предметы куда опаснее, чем вы думаете.

Он, видя, что я даже не делаю попытки встать, чтобы защитить ее, бросился на девушку. Мелькнула тень, с рычанием сбила его с ног, вцепилась в руку. Законник заорал от неожиданности и боли. А сторожевой пес, обученный убивать, по одному слову Геры отпрыгнул в сторону, садясь у ее ног, довольно скаля окровавленные клыки.

— На кровати будет удобнее, — сказал я человеку.

Тот послушно сел, зажимая левой рукой рваную рану на правой. Кровь стекала по локтю и капала на простыню.

— Виктор, ты играешь грязно, — сказал мне Руджеролло. — Денег в доме все равно нет.

Я бросил флорин, который он мне дал, ему на колени:

— Кто говорит о деньгах, Сисэрино?

Он уставился на меня, затем перевел взгляд на Гертруду:

— Я знаю тебя. Магистр Братства! Ведьма! Значит, он выполняет твои приказы!

— Мое настоящее имя Людвиг ван Нормайенн, — поклонился я ему и увидел, как стекленеет его взгляд. — О! Слышали обо мне? Польщен.

— Ты был в Вионе. Когда погиб мой друг Александр.

— Как я понимаю, ты там тоже был. Маркграф Валентин также относился к твоим друзьям?

Он зло выплюнул слова:

— Нападение на законника! Вам это с рук не сойдет!

— Сойдет, — безучастно возразила Гертруда и тут же сменила тон на деловой: — И лучше вам понять это как можно скорее, сеньор. Подобная широта взглядов облегчит жизнь всем нам.

— Иди к черту, шлюха!

Пес вскочил на четыре лапы, оскалившись. В горле у него клокотало.

— У вас милый зверь, господин Руджеролло. Настоящий убийца. Вы отлично его вымуштровали, и сейчас между его зубами и вашей плотью стою лишь я. Так что, будьте любезны, оставьте свои грязные мечты при себе. Я сегодня не в настроении.

Он облизал губы, выдавил из себя:

— Могу я перевязать рану?

— Если избежите глупостей и оскорблений.

Законник разорвал наволочку на несколько лоскутов, занялся разодранной рукой.

— Чертов пес! Мне обещали, что он отличный сторож.

— Вас забыли предупредить, что колдуньи легко управляются с собаками. Против таких, как мы, это не защита. Не волнуйтесь. Я заберу его с собой, когда мы поговорим. Вас он теперь вряд ли будет слушаться.

— Мне все равно. Хоть продайте его на мясо нищим. Так что вам надо?

Я чуть отодвинул от себя свечу, пламя было чересчур ярким:

— То же самое, что и раньше. Имя покупателя, как его найти, кто он такой, где вы познакомились. И еще несколько вопросов.

Он сложил губы трубочкой:

— Вот оно что… Вы убедились, что я тот, кто вам нужен, когда я согласился купить глаз серафима. Вальтер сдал меня.

— Вальтер мертв.

Эта новость его не слишком опечалила.

— Я не буду отвечать на ваши вопросы. Хоть режьте.

— Ну зачем вы так? — укорила его Гертруда. — В вас говорят чувства. А мне бы очень хотелось, чтобы в вас проснулся разум, сеньор Руджеролло. Оцените ситуацию логически. Вы здесь один. Рядом с вами колдунья. Никто вас не услышит. Никто не придет на помощь. Скажу даже больше. Я не планирую вырывать вам ногти и дробить колени. Никакой боли, сеньор. Но, несмотря на это, я все же развяжу вам язык. У меня есть способы. И вы будете рыдать от счастья, рассказывая мне все, что я хочу знать. Ну неужели вам этого хочется? Становиться таким же послушным и преданным, как ваша милая собачка?

Законник содрогнулся, но не стал сдаваться сразу:

— Вы не выпустите меня живым. Иначе Орден начнет охоту на вас.

Она звонко рассмеялась:

— Кто вам такое сказал? Вы ничего не вспомните. Ни нас, ни то, о чем говорили. Я и это могу. Мне нет никакого резона вас убивать и привлекать к себе внимание ваших коллег. Хотя, если быть честной, мне кажется, что вы скрываетесь даже от них.

— Не от них. От клириков, — внезапно процедил тот.

— Вижу, ты все же решил поговорить, — усмехнулся я. — Браво! Разум победил эмоции. На кой черт ты сдался клирикам?

• Предыдущая
• 68/99
• Следующая