Академия. Вторая трилогия - Бир Грег - Страница 90

• Предыдущая
• 90/323
• Следующая

— Она установит за нами слежку, — сказала Дорс.

— Не думаю, что академик…

— Помнишь первое покушение? Я узнала из своих источников, что техническую сторону прорабатывали в университетской лаборатории.

Гэри нахмурился.

— Мой Отдел наверняка не начал бы…

— Она так же жестока, как и Ламерк, но действует более тонко.

— Ну что ты всегда всех подозреваешь!

— Не могу иначе.

В полдень они взяли след. Дорс не понравилась жара и пыль, но зато они разглядели нескольких животных.

— Ну какой уважающий себя зверь позволит разряженным «примитивистам» себя разглядывать? — сказала она.

Гэри понравилась атмосфера, царящая в лесу, она расслабляла, хотя мозг его продолжал работать четко и ясно. Он размышлял об этом, пока стоял на чистой веранде, смотрел на закат и потягивал фруктовый сок. Дорс молча стояла рядом.

Планеты — это энергетические воронки, думал он. На дне их гравитационных колодцев растения поглощают почти десятую часть процента солнечного света, который достигает поверхности планеты. Они воспроизводят органические молекулы, используя энергию звезд. В свою очередь, растения служат пищей животным, которые поглощают примерно десятую часть накопленной растениями звездной энергии. Травоядные животные служат пищей хищникам, которые усваивают десятую часть энергии, заключенной в свежем мясе. Следовательно, рассуждал он, лишь одна стотысячная часть солнечной энергии попадает в тело хищника.

Сущая ерунда! И все же нигде во всей галактике не существует более эффективного эволюционного двигателя. Почему?

Хищники по определению сообразительнее своих жертв, травоядных, и они находятся на вершине пирамиды со ступенчатыми гранями. Всеядные стоят где-то рядом. И из этой безрадостной геометрии родилось человечество.

Этот факт обязательно должен влиять на любой аспект психоистории. Именно сатиры могут помочь отыскать древний, утерянный ключ к психике человека.

— Я надеюсь, — сказана Дорс, — что в погружении легче переносится пыль и духота.

— Не забывай, что ты увидишь мир чужими глазами.

— Главное, что в любую минуту я смогу вернуться и принять горячий душ.

— Капсулы? — отпрянула Дорс. — Это больше похоже на гробы!

— Они вполне удобны, мадам.

Эксперт Ваддо дружелюбно улыбался, но Гэри чуял, что это просто маска и в душе он далеко не так дружелюбен. Они мило побеседовали. Здешний ученый коллектив выразил уважение знаменитому доктору Селдону, но, в конце концов, они с Дорс были здесь всего лишь очередными туристами. Выкладывающими денежки за кусочек первобытных удовольствий, грамотно оперирующими специальными терминами и понятиями, — но туристами.

— Вы будете зафиксированы, все жизненные системы работают медленно, но в пределах нормы, — говорил эксперт Ваддо, показывая супругам мягкие ремни. Потом подробно рассказал о системах наблюдения, о скорой медицинской помощи — если таковая потребуется — и охранниках.

— Что ж, на первый взгляд все вполне удобно, — сообщила Дорс, придирчиво все рассмотрев.

— Брось, — упрекнул ее Гэри. — Ты обещала, что мы попробуем.

— И в любую минуту вы можете связаться с нами, — заметил Ваддо.

— Даже с вашей базой данных? — поинтересовался Гэри.

— Понятное дело.

Без лишних слов команда экспертов уложила их в капсулы погружения. Присоски и магнитные датчики разместили прямо на голове, чтобы снимать мысли напрямую — новейшая технология.

— Готовы? Хорошо ли себя чувствуете? — спросил Ваддо, удерживая на лице профессиональную улыбку.

Гэри чувствовал себя не хорошо, а просто-таки отвратительно. Отчасти благодаря этому эксперту. Его всегда настораживали слишком самоуверенные люди. Несомненно, и Ваддо, и Якани принадлежали к классу ученых. Но Гэри успел заразиться осмотрительностью Дорс. Что-то беспокоило его в этих двоих, но что — он никак не мог понять.

Ладно, Дорс сама говорила, что ему нужно отдохнуть. Разве это не лучший способ отвлечься?

— Да, хорошо. Готовы.

Технология погружения была надежна и давно отработана. Она действовала на уровне неврологических и мышечных рефлексов, так что погружаемый просто засыпал, а его сознание входило в тело сатира.

Тело Гэри охватили магнитные сети. Электромагнитные волны проникли во все уровни его мозга. Они гнали импульсы по нужным микроскопическим каналам, в то же время подавляя многие функции мозга и блокируя физиологические функции.

Вследствие этого могучая энергия мозга высвобождалась по определенным каналам, мысль за мыслью. И воспринималась электронным чипом, вживленным в мозг сатира. Так происходит погружение.

Эта технология была широко распространена по всей Империи. Возможность переносить сознание на расстояния применялась в разных областях. Тем не менее технология погружения пригодилась и в такой странной отрасли развлечений.

На некоторых планетах, в том числе и среди высших классов Трентора, женщин усыпляли постоянно и возвращали к жизни всего на несколько часов в день. Их богатые мужья пробуждали их из анабиоза лишь для решения социальных и сексуальных проблем. За пятьдесят лет такие жены узнавали отрывочно несколько городов, знакомились с немногими друзьями, бывали на вечеринках и курортах, но зато их биологический возраст увеличивался на пару лет, не больше. Когда их мужья умирали, для жен это происходило очень скоро, зато они оставались богатыми вдовушками в возрасте не более тридцати лет. Такие дамы пользовались бешеным успехом, и не только благодаря огромному состоянию. Они были необычайно утонченными и опытными во всем, что касалось секса и развлечений, поскольку только этим и занимались во время «семейной жизни». Очень часто такие вдовы возвращались к привычному образу жизни, снова выходя замуж и просыпаясь раз в неделю.

Гэри рассчитывал, что произойдет нечто подобное — этакая видимость культуры, которую он привык видеть на Тренторе. Он думал, что его погружение окажется приятным, интересным и познавательным разговором с иным сознанием.

Он полагал, что в какой-то мере предстанет гостем у чуждого и более простого существа.

Он не ожидал, что будет полностью поглощен.

Хороший день. В сыром овраге полно жирных и вкусных личинок. Вырыть их с помощью когтей и съесть, пока свежие панцири сочно хрустят на зубах.

Здоровяк, он оттолкнул меня. Выгребает целую кучу толстых личинок. Сопит. Чавкает.

Мой живот урчит. Я отхожу в сторону и гляжу на Здоровяка. Он скалит зубы, и я понимаю, что огрызаться на него небезопасно.

Я иду прочь, присаживаюсь на корточки. Меня трогает самка. Она находит несколько блох и выкусывает их зубами.

Здоровяк кружит по оврагу, отыскивая оставшихся личинок, доедает их. Он сильный. Самки смотрят на него. Под ветками деревьев сидит группка самок, они перерыкиваются и плюют друг на друга. Еще рано, еще полдень, все спят, лежат в тени. Но не Здоровяк. Он машет мне и Горбуну, и мы уходим.

Охрана. Держаться прямо и выступать гордо. Мне нравится, это хорошо. Это лучше, чем горбиться. И даже лучше, чем ходить, опустив плечи.

Вниз по ручью, туда, где пахнет животными. Здесь есть брод. Мы переходим ручей и идем дальше, а на ходу нюхаем. Где-то здесь есть двое Чужаков.

Они нас еще не видят. Мы идем тихо, осторожно. Здоровяк подбирает палку, мы тоже. Горбун принюхивается, старается узнать, кто эти Чужаки. И показывает на холм. Так я и думал. Они Холмовые. Плохо. Воняет гадко.

Холмовые зашли на нашу территорию. Нарушили границу. Мы их проучим.

Мы прыгаем. Здоровяк, он рычит, и они слышат его. Я уже бегу, палку держу над головой. Я могу довольно долго бежать, не становясь на все четыре. Чужаки кричат, делают большие глаза. Мы быстро бежим и прыгаем на них сверху.

У них палок нет. Мы бьем их и пинаем, и они вцепляются в нас. Они все большие и быстрые. Здоровяк валит одного из них на землю. Я бью упавшего, чтобы Здоровяк знал, что я всегда рядом с ним. Колочу изо всех сил. Потом быстро бросаюсь на помощь Горбуну.

• Предыдущая
• 90/323
• Следующая