Академия. Вторая трилогия - Бир Грег - Страница 104

• Предыдущая
• 104/323
• Следующая

Гэри налег посильнее. Остальные рабуны издали долгий протяжный стон.

Взревев от ярости, рабун попытался вырвать копье из раны. Гэри заставил Ясатира сделать еще шаг вперед и протолкнуть наконечник глубже. Зверь хрипло завыл. Ясатир нажал сильнее. Из раны хлынула кровь и окрасила пыль в черный цвет. У рабуна подогнулась и вторая нога, и он упал.

Гэри быстро оглянулся через плечо. Остальные хищники очнулись от оцепенения. Красотка отбивалась сразу от троих, так рыча, что даже Ясатир перепугался. Она уже успела поранить одного. По его бурой шерсти струилась кровь.

Но остальные не отступали. Они кружили, ревели и рыли копытами землю, хотя не подходили ближе. Они казались обескураженными. Ага, поняли, что пахнет жареным. Он видел, как они быстро стреляют глазками, как оценивают ситуацию, в которую сатиры неожиданно внесли свои коррективы.

Красотка прыгнула вперед и ударила ближайшего рабуна. Он бросился на нее, но она ударила снова, всадив копье еще глубже. Зверь завыл, развернулся и побежал.

Это решило дело. Все хищники поскакали прочь, оставив своего сраженного товарища валяться среди камней. Замутненным взглядом он следил, как вытекает его кровь. Потом его глаза померкли, и Ваддо выскользнул из умирающего рабуна. Животное замерло.

Подумав, Гэри поднял тяжелый камень и обрушил на череп рабуна. Грязная работа, поэтому он отстранился от сознания и позволил Ясатиру завершить месть.

Потом вернул себе контроль и принялся разглядывать мозг рабуна. Маленький шарик, покрытый серебристой паутиной. Чип погружения.

Он поднялся и только тогда обнаружил, что Красотка ранена.

Станция располагалась на высоком холме. Крутые склоны оврагов были такими ровными и гладкими, что казались обрезанными ножом. Колючие кусты обрамляли подходы к склону.

Ясатир запыхался, пока пробирался по откосу, который норовил осыпаться под ногами. Сатиру ночь казалась непонятной, даже пугающей — бледно-зеленые сумерки и голубые облака над головой. Холм был всего лишь террасой, выступом в более высокой горе, но зрение носителя не позволяло улавливать далекие очертания. Сатиры жили в близком мире, в мире настоящего, не будущего.

Гэри уже видел черную стену, которая опоясывала станцию. Крепкая, пятиметровая стена. И, как он помнил по обзорной экскурсии, сверху насыпано битое стекло.

За спиной раздавалось тяжелое дыханье Красотки, которая с трудом карабкалась вверх по склону. Рана в боку затрудняла движения, ее лицо побледнело и сморщилось. Она отказалась остаться внизу и спрятаться. Они почти выбились из сил, их сатиры едва двигались, хотя они дважды останавливались, чтобы отдохнуть и подкрепиться.

Несмотря на скудный словарь, они умудрились с помощью мимики и надписей в пыли «обсудить» все возможности. Здесь двое сатиров практически беспомощны. Лучше не надеяться, что им повезет так, как с рабунами. Еще они устали, выбились из сил и к тому же находятся на вражеской территории.

Лучшее время, когда они могут проникнуть на станцию, — ночь. Кто бы ни устроил им ловушку, постоянно быть начеку он не сможет. С утра им приходилось дважды прятаться от флаеров. Конечно, идея передохнуть еще один день казалась очень заманчивой, но Гэри не мог больше ждать, его гнало вперед неодолимое желание снова стать человеком.

Он обогнул холм, держась подальше от колючей проволоки под током. Раньше он никогда не сталкивался с такими охранными приспособлениями. Он надеялся отыскать слабое звено в цепи, ведь строители едва ли рассчитывали, что на станцию попытаются проникнуть мыслящие создания.

В наступивших сумерках зрение сатира позволяло четко различать близкие предметы, но Гэри так и не отыскал ничего, что могло бы им помочь.

Он выбрал местечко под стеной, затененное высокими деревьями. Красотка подползла к нему, тяжело дыша. Они рассмотрели стену. Высокая, гладкая, совершенно неодолимая.

Он медленно изучил окрестности. Ни одного движения, ни шороха. Но для Ясатира здесь пахло как-то особенно, притом довольно странно. Возможно, животные старались держаться подальше от чуждых сооружений. Это хорошо, значит, охрана внутри не ожидает нападений с этой стороны.

Стена была отполирована. А сверху нависал выступ, который свел бы на нет любые попытки вскарабкаться наверх.

Красотка показала на деревья, растущие под стеной. Когда они обследовали их, оказалось, что строители подумали и об этой возможности пробраться внутрь. Ветки снизу были обрублены, зато выше некоторые длинные ветки не доходили до стены лишь на несколько метров.

Могут ли сатиры прыгнуть на такое расстояние? Едва ли, особенно если учесть, как они устали. Красотка показала на него, на себя, а потом сцепила руки и сделала вид, что раскачивается. Смогут ли они раскачаться на ветке так, чтобы взлететь на стену?

Он всмотрелся в ее лицо. Едва ли кому может прийти в голову, что двое сатиров способны на такое. Он задрал голову вверх. Гм, высоковато, даже если Красотка встанет ему на плечи.

«Да», — просигналил он.

Спустя некоторое время Красотка придерживала его за ноги, пока он полз по своей ветке. И тогда он взглянул на план с другой стороны.

Ясатир вовсе не возражал против акробатических этюдов, он даже обрадовался, снова оказавшись на дереве. Но Гэри как человек находил план совершенно безумным — он-то вовсе не готов к полетам над стенами! Естественные способности сатира вступили в противоборство с человеческой осторожностью.

К счастью, у него не было времени копаться в себе. Красотка тихонько рыкнула, удивляясь, отчего он застрял. Он отпустил руки и завис вниз головой. Красотка держала его за щиколотки.

Она обвила своими ногами толстую ветку, на которой сидела, и принялась раскачивать тело Ясатира взад-вперед, словно огромную куклу. Постепенно амплитуда увеличивалась. Вперед-назад, вверх-вниз, кровь тяжело стучала у него в висках. Ясатир спокойно переносил эту пытку — так, ничего особенного. Зато Гэри едва сдерживался, чтобы не завизжать.

Раскачиваясь, он задевал головой маленькие ветки и опасался, как бы не обратили внимания на шум. Но тут он обо всем позабыл, потому что его голова поравнялась с вершиной стены.

Тот выступ, который они видели снизу, продолжался и по Другую сторону стены.

Ясатир полетел назад, голова мотнулась над землей, потом врезалась в ветки, которые хлестнули по лицу.

На следующий раз он взлетел над стеной выше. И увидел россыпь битого стекла по всей поверхности. Да, специалисты поработали.

Не успел он об этом подумать, как Красотка выпустила его ноги.

Он взлетел, выставив руки вперед, — и едва не упал вниз, так и не достав до выступа. Если бы он инстинктивно не выставил Руки, то обязательно упал бы по эту сторону ограды.

Его тело со всего маху ударилось о стену. Он заскреб ногами, надеясь нащупать какой-нибудь неприметный выступ на гладкой поверхности. Пальцы ног обрели опору. Он напряг мышцы подтянулся и поднялся на руках. Лишь сейчас он наглядно продемонстрировал, насколько сатир сильнее человека. Ни один мужчина не смог бы повторить подвиг Ясатира.

Он подтянул ноги, осторожно ступил на стекло и поднялся. Потребовалась вся его сноровка и осторожность, чтобы встать на ноги и не порезать ступни.

Сердце затрепетало от радости. Он помахал рукой Красотке, которая в тени ветвей казалась совершенно неразличимой.

Теперь нужно перетащить ее сюда. Внезапно ему пришла мысль, что они могли соорудить что-то вроде веревки, сплетя несколько гибких веток. Тогда он запросто мог бы поднять ее снизу. «Хорошая мысль, но времени нет».

Медлить нельзя ни минуты. Здание было полускрыто деревьями, несколько окон светилось до сих пор. И полная тишина. Они дожидались, когда ночь перевалит за середину, основываясь лишь на внутренних ощущениях Ясатира.

Он глянул вниз. У самых его ног блестела натянутая проволока. Он осторожно поставил ноги между металлических проводов. Стекло оказалось разложено негусто, потому можно было перемещаться. Дерево мешало разглядеть, что там внизу. Да и темно было, слабый свет исходил лишь со стороны станции. Зато можно быть уверенным, что они тоже его не видят.

• Предыдущая
• 104/323
• Следующая