Столицы. Их многообразие, закономерности развития и перемещения - Россман Вадим - Страница 51
- Предыдущая
- 51/79
- Следующая
Такая интеграция происходит или в гомогенных обществах, или в обществах, где существует большое множество различных этнических или религиозных групп и где трудно исчислить хотя бы приблизительную их точку равновесия и компромисса. Наиболее типичен этот тип интеграции для тех стран, где есть множество субъектов интеграции – этнических или субэтнических групп, штатов, земель.
В таких случаях государство ищет возможности утвердить федералистские принципы управления, пытаясь создать для этого подходящую среду, что иногда приводит к реформам и реконструкции страны. В этих странах требуется более сложная и многосторонняя балансировка интересов, которая выходит за пределы геометрических просчетов промежуточности. Таким местом часто служит нейтральная точка, вынесенная за пределы экономического центра. Примерами стран такого рода, опирающихся на концепцию многополярной интеграции, представляются Швейцария, а также Бразилия и Казахстан. Их столицы не находятся в геометрическом центре.
Во многих случаях нации, недавно освободившиеся от колониального господства, долго оторванные от своей сугубо национальной почвы и истории или длительное время разделенные, пытаются воссоединиться со своим прошлым и возвращают столицу непременно в старое место. Эта стратегия относится к нациям с разорванной судьбой, проблемами хронических дислокаций и политического разделения, история которых оказалась расколотой или внешними завоевателями, или особенностями их собственной политической истории. Столица в контексте исторической интеграции становится своего рода скрепой или клеем, которая соединяет прошлое с будущим и подобно живой воде сбрызгивает тело больного героя. Предмет интеграции здесь не столько места, сколько отрезки времени.
В новой столице, организованной на старом месте, пространство как бы впадает в национальное время. Подобные переносы мыслятся национальными лидерами не столько как смены, но как восстановления подлинных столиц.
Примерами стран, где такой принцип размещения играл решающую роль, могут служить Греция, Израиль, Италия и Монголия. Эти страны возвратили или пытаются возвратить свои столицы в свои древние центры – Афины, Иерусалим, Рим и Каракорум.
На азиатском континенте примерами подобного рода в какой-то мере могут служить Шри-Ланка и Индия. Новая административная столица Шри-Ланки, как мы видели, расположилась в непосредственной близости от старой доколониальной королевской столицы. Переезд столицы из Калькутты в Дели приблизил новую столицу к созвездию из семи древних столиц Индии – Махраули, Сири, Джаханпаннаху, Туглакабаду, Фирозабаду, Пурана-Киле и Шахджаханабаду. И, конечно, к древней Индрапрастхе из Махабхараты.
Элементы подобной мотивации мы видим также в случае современной Германии: Берлин как бы восстанавливает связь времен и становится инструментом в том числе и исторической интеграции. Подобные мотивы есть и в других постколониальных странах, которые учитывают расположение старой королевской столицы или древних культурных центров, которые часто не сохранились, при основании нового города. Нечто подобное мы видели, например, в Нигерии. Эти старые новые столицы часто противопоставлены более крупным, индустриально развитым и современным городам в этих странах – Иерусалим сионистскому и модернистскому Тель-Авиву, Афины – более экономически важным Солоникам, Рим – промышленно-развитому и инновационному Милану, Каракорум – Улан-Батору.
Через тонкое ушко пространства древней столицы нация соединяется со своим воображаемым временем, разорванным историей, восстанавливает нарушенную связь времен, собирает вместе прошлое и будущее нации. Эти столицы врачуют историческую память, оживляют забытые национальные символы и возвращают прошлое, погребенное под пеплом веков или десятилетий подчиненного положения или прерванного полета истории своего сообщества.
Выбор стратегии экономической интеграции наиболее характерен для этнически гомогенных стран, таких как Япония, Тайвань или Южная Корея. Главной причиной избрания такого рода стратегий является неравномерное распределение богатства и возможностей на территории стран. Целью таких переносов является как развитие территории, так и развитие населения, проживающего на этой территории.
Стратегия экономической интеграции и сбалансированного развития экономического пространства страны акцентировалась также в таких государствах, как Бразилия, Южная Корея, Россия, Казахстан, Танзания, Берег Слоновой Кости и многих других странах. Во всех этих случаях она предполагала развитие национальной экономики и подразумевала более высокие темпы интеграции и развития территорий и населения далекоотстоящих от исторического ядра страны.
Если в стратегиях, обсужденных выше, речь шла о внутренних интеграциях социума, то в стратегии альтернативного позиционирования страны акцентируется интеграция с внешними странами или цивилизациями. Попытка интеграции во внешние цивилизации и утверждение своей новой или обновленной культурной идентичности осуществляется в том числе и за счет переноса столицы страны. Страна своей столицей часто тянется туда, где ей кажется, что находится сейчас солнце, подобно комнатному растению, которое направляет свой стебель в сторону источника света.
В период нового времени одним из толчков или импульсов для переориентации или смены культурной идентичности страны могла быть модернизация. Перенос столицы служил в таком случае знаком модернизации государства. Такова была ситуация со столицами Российской империи в эпоху Петра Великого и Японии в эпоху Мейдзи. Движение к Токио началось уже сегуном Токугава Иэясу, который перенес центр военной власти в основанный им в 1603 году город Эдо, старое название Токио (поэтому эпоху Токугава называют еще эпохой Эдо). Тем не менее этот перенос по-настоящему состоялся только в эпоху Мейдзи, когда новая столица открыла Японию окружающему миру, прервав многолетнюю закрытость сегуната.
В обоих случаях перенос столицы в более открытое место к морскому порту, соответственно в Санкт-Петербург и Эдо (Токио), означал открытие для иностранного влияния и торговли длительное время изолированных прежде стран с их столицами, скрытыми в гуще удаленных и плохо проницаемых прежде стран. В обоих случаях это было связано с приходом новых элит, ориентированных на модернизацию, вестернизацию и просвещение, хотя и в определенных пределах.
Стратегия децентрализации, на взгляд автора, является в большинстве случаев не независимой стратегией, как другие вышеперечисленные, а подстратегией, так как акцентирует в своем названии главным образом негативную мотивацию. Во многих случаях она является частью и важным подспорьем и дополнением к стратегии экономической интеграции.
Инерция и градус централизации в стране могут иногда быть столь высоки, что для их преодоления может быть избрана стратегия переноса столицы. Важным фактором здесь выступает перенаселенность и неадекватность инфраструктуры старой столицы, которые вызывают массу проблем, дисбалансов и дискомфортов. Эта стратегия часто сочетается со стратегиями деволюции, перераспределения миграционных потоков и экономического развития внутренних районов, но в редких случаях может выступать и в чистом виде. Стратегия децентрализации не является специфической для государств и часто используется также и бизнесами, так как главный ее аспект связан с эффективностью управления и, в частности, с управлением и контролем за рисками. Сочетание всех функций в одном месте делает систему уязвимой и чрезвычайно неустойчивой и драматически повышает риски выхода системы из строя в случае выхода из строя ее главной многофункциональной системы. Отсюда одна из главных заповедей рынка – не класть все яйца в одну корзину.
- Предыдущая
- 51/79
- Следующая
