Пленники вечности - Морозов Дмитрий Витальевич - Страница 62

• Предыдущая
• 62/64
• Следующая

Мужчина взял фигурку «орландо», под негодующим взглядом Дрели принялся вертеть ее и тормошить, потом резким движением дернул правую руку «артиста».

Послышался механический щелчок, и предплечье неистового паладина отделилось от остального тела.

— Ты что же творишь, кромешник, — навис над ним Кормак с занесенным кулаком. — Эта фигурка стоит больше, чем корабельная бомбарда!

— А вот эта, — указал посланец Басманова на сверток, игнорируя готовый обрушиться на него кулак, — дороже, чем целая лойма с товаром.

Он разрезал невесть откуда возникшим ножом пеньковую веревочку, размотал кожу… Кормак заинтересованно склонился над чудом средневековой механики.

Это было точно такое же предплечье, которого лишился «орландо», только в разобранном виде. И еще кое-что. Вместо пустотелой трубки, скатанной из железного листа, глазам комедиантов предстал стальной механизм маленького стреломета.

— Этот арбалет очень силен, — заметил княжеский посланец, ловко собирая творение тирзенского Левши. — Прошу убедиться…

С едва слышным щелчком хитрая машинка выплюнула стрелу не более пальца длиной. Болт с внушающим уважение стуком прибил к дощатой стене шапку Николаса.

— Замечательная штука, — сказал Кормак. — И что, мы ее должны приделать к Роланду?

Мужчина кивнул.

— Стреляет арбалет не дальше, чем на пять шагов, но прицельно и убойно. На случай особой важности я должен передать вам еще вот это…

Он с опаской вытащил из особого деревянного футляра каменный флакончик, из тех, в которых знатные немки хранили драгоценные благовония из восточных стран.

— Яд, — догадалась Дрель. — Стрелы смазывать.

— Именно так, потрава. Свалит даже Индрика-зверя, если он решит удумать на государя. Но с ним следует аккуратно обращаться. Зловонные пары сей микстуры могут сгубить здоровье.

— Кормак, убери от меня подальше эту дрянь! Лучше всего — сунь в тележную ось…

Эльфийка подняла покалеченную куклу на руки и принялась укачивать ее, словно младенца, приговаривая:

— Бедненький, попал под каток истории, рыцарёнок мой ненаглядный.

Мужчина дважды показал Кормаку, как разбирается и собирается арбалет, как его заряжать и каким образом крепить к кукле.

— Представлениям вашим он вредить не будет, мастер божился, что на веревочках и палочках новая рука не скажется.

— И на том спасибо, — буркнула Дрель. — Это нам, полагаю, не для самообороны?

Посланец князя явно не понял ее слов и вновь вернулся к беседе с Кормаком:

— Держать смазанную ядом стрелу постоянно внутри руки не следует. Вы можете ослепнуть или вовсе умереть. Но накануне того, как направите ее на супостата, следует погрузить ее в пузырек. В теле этой стрелки есть особая пещерка, тоньше волоса…

— Все ясно, — оборвал его Кормак. — И зачем нам эта дрянь?

Мужчина набрал в легкие воздуха и тут же выпустил его сквозь сжатые зубы, словно его кто-то ткнул кулаком в живот.

В комнату вошел Николас, улыбнулся гостю, увидел приколотую шляпу к стене и рассмеялся весело и беззаботно. Как только он протянул руку к стрелке, Кормак и Дрель одновременно вскрикнули:

— Не смей!

Посланец торопливо сказал:

— Она не отравлена.

Кормак лично открепил шапку, спрятал в ладони стрелу и протянул шапку сицилийцу со словами:

— Сходи, проведай лошадей.

— Мы же не сегодня трогаем, — смешно коверкая слова, возразил Николас.

— Все равно — проверь. Тут народ жуликоватый, вечно норовят вместо овса сена насыпать в ясли.

Картинно пожав плечами и снова негромко рассмеявшись, Николас удалился.

Гость подождал, когда стихнет топот башмаков сицилийца, и продолжил:

— Может быть, вас пригласят на праздник, который дает известный в здешних краях пан Сапега. Если такое случится, вам надо постараться сжить этого душегубца со света.

— А что будет с нами? — поднял брови Кормак, сделавшись похожим на Пьеро, который узнал, что Мальвина вышла на панель, собираясь выкупить его у Карабаса. — Нас же казнят!

— В шахиды я не нанималась, — добавила Дрель.

— Ищи дураков в соседнем ауле.

— Князь просит попытаться, а вашей смерти он не ищет. Ну что может случиться с бедными артистами, если кто-то неизвестный каким-то образом всадит Сапеге в ногу иглу? Сей супостат обожает приглашать музыкантов на привал после охоты.

— Начинаю понимать, — кивнул головой Кормак. — Кругом лес, полянка, куча борзых собак и соколов. Ловчие, какие-нибудь девицы, полупьяные рыцари и обилие подвыпивших кнехтов, псарей, оруженосцев… На сцене идет спектакль, который никто не слушает… И вдруг — бац! Сапега начинает орать и прыгать на одной ноге.

— Вернее всего, — одобрительно закивал головой посланник князя, — кинутся прочесывать лес. А еще вернее — казнить кнехтов. Кому придет в голову, что такую маленькую иглу можно метнуть? Воткнуть-то куда легче. Наверняка подумают не на вас.

Кормак сел на лавку и скрестил руки на груди.

— Мне эта затея не нравится.

— Никому не нравится, — развел руками опричник. — Однако долг требует. Князь что ни день грех смертоубийства замаливает. Помолится и за вас…

— Вот спасибо, обнадежил!

Дрель с опаской потрогала ногтем смертоносную машинку, словно кошка полузадушенную мышь.

— Почему просто не послать хорошего стрелка и не застрелить Сапегу из арбалета с английским воротом? Очень мощная штука, продырявит насквозь вашего ворога, да еще и прошьет пару кнехтов.

— Таковой стрелок точно окажется осужден на лютую смерть. Да и не подпустит никто к Сапеге арбалетчика, охраняют его сущие волки матерые. А ваших кукол никто обыскивать не станет.

Кормак спросил вдруг:

— А если просто «забыть» в спальне Сапеги этот пузырек?

Гонец озадаченно замолчал.

— Пожалуй, — неуверенно сказал он. — Полетит черная душа супостата прямиком в ад…

— Такой способ сгодится?

— Сгодится службе государевой любая тропинка, которая Сапегу в ад приведет. Князь только задачу вашу облегчить хотел, да и на будущее дать вам тайное оружие.

— Остается только выяснить, как пузырек попадет в спальню Сапеги, — пробормотал Кормак и вдруг поднял глаза на Дрель.

Та незамедлительно влепила ирландцу звонкую пощечину.

— Я только прикидывал…

— Я тебе прикину, шонов выкормыш! — зло сверкнула глазами хозяйка балаганчика. — Уволю, пойдешь по Руси… то есть — по Польше, с сумой.

Тут лицо Дрели сделалось сосредоточенным.

— А есть у Сапеги любимая собака?

— Как не быть, да не одна, — пожал плечами опричник.

— Нет, самая-самая любимая. Которая у него в опочивальне спит.

— Огромный такой пес, кличка Витальер. В одиночку, говорят, раненого кабана берет.

Дрель с хрустом вывернула сплетенные пальцы.

— А на зверьё яд действует?

Опричник начал что-то соображать.

— Не знаю, девица, но можно попробовать.

Кликнули Николаса. Тот приманил на хлебную горбушку шелудивую собачонку. Дрель привязала флакон к песьей шее ремешком, потом отошла подальше и велела Кормаку:

— Открой, только нос зажми.

— Ну, не в помещении же…

Ирландец вынес собачонку на улицу, поднял ее повыше и провозгласил:

— Сим присовокупляется данная псина к длинному списку жертв науки. Да стоять ей рядом с Белкой, Стрелкой и прочими космонавтами на пьедестале… пьедестале чего, Дрель?

— На пьедестале кибернетики, — докончила эльфийка.

— Аминь, — произнес серьезно посланец, и у Кормака зародилось подозрение, что у опричника все в порядке с чувством юмора.

Собаку отпустили, и она тут же принялась заниматься обычными своими делами, то есть вычесывать блох, валяться на спине, подставив брюхо солнечным лучам и гоняться за утками, причем делала все это фактически одновременно.

— Как долго человек сопротивляется яду?

— Совсем недолго. Пора бы уж собачке помереть…

Мужчина выглядел удрученным.

— Даже если мы поймем, что на зверя яд не действует, — где я возьму второй пузырек?

• Предыдущая
• 62/64
• Следующая