Корсары Балтики - Морозов Дмитрий Витальевич - Страница 32

• Предыдущая
• 32/63
• Следующая

— Очень может быть, — подумала вслух Дрель. — Выходит, нам крупно повезло?

— А ты не заметила? — переспросил назгул. — Не случись Карстену заплыть в Неву — раскатали бы нас свены Шлиппенбаха.

— С этим я не спорю, — эльфийка, вспоминая жестокую драку на северном берегу, еще раз хлюпнула носом. — Думаешь, именно на службе русскому пирату датского происхождения мы и получим «пирожки с полочки?»

— Пирожков не обещаю, — откликнулся Бледный Король. — А вот безопасность от излишне ретивых служителей царских гарантирую. Датчанин сам подбирает себе команду, имеет на то разрешение с самого верха. Если его курирует сам князь Басманов — едва ли не первое лицо опричнины, то делайте выводы, господа гномы, эльфы и гоблины.

— Ты много с ним разговаривал в последнее время, — сказал Килька. — Объясни народу — есть у него постоянная база? Планирует ли увеличить эскадру? Часто ли придется уходить на охоту за врагами России?

— Первое время, — сказал ангмарец, — датчанин бороздил море на свой страх и риск. Россия только-только вышла к Нарове, и все висело на волоске. Но уже построена ивангородская крепость, войска стоят на границе Ливонии и только ждут приказа на вторжение. Датчанин думает, что в этих условиях Басманов разрешит ему открыто гнездовать в Ивангороде.

— Можно ли это понимать таким образом, — оживилась подружка Дрели, — что пиратам царя-батюшки выделят какой-то клочок земли возле новой гавани, откуда он начнет свои набеги на пиратов?

— Наконец-то доходит, — устало возвел очи горе назгул. — Так оно и есть. Будут терема, выделенные под банду датчанина, кормежка и денежное содержание, какой-то хитрый статус для жителей этой «военно-морской базы»… Мы сможем оставить женщин и прочих слабых духом и телом на берегу, а в набеги ходить чуть ли не вахтенным методом. Это ли не самое лучшее, о чем только можно мечтать в нынешней России?

— А по-моему, — с сомнением выпятил губу один из ирландцев, — «шатуны» все же лучше устроились. И от фронта далеко, и от больших городов. Война со свенами на Неве кончилась, так что будут они тихо и спокойно жить, горя не ведая.

— Мы — не «шатуны», — отрезал Бледный Король. — Они народ православный, степенный. А покажи тебя, ирландец, при полном параде обывателю — быть бунту, погрому и смертоубийству.

— Сам, что ли, далеко ушел, — проворчал Шон. — Попробуй, надень свою корону с рогами и пройдись по улице, шелестя черным плащом с намалеванными рунами, черепами и костями.

— И я о том же, — повысил голос ангмарец. — С команды датского пирата что взять? Они басурмане и есть. Только «свои». Полезные для России басурмане. Мы затеряемся среди его людей, как иголка в стоге сена. При любом другом раскладе — быть беде. Есть такие, кто хочет быть сожженным на костре? Или насильно постриженным в монахи после процедуры изгнания бесов?

— Да нет таких, — после молчания сказала за всех Дрель. — Прав ты, ангмарец, на все сто прав.

— Так о чем говорим-то?

— Мозговой штурм, — хохотнул Шон. — Пытаемся найти консенсус.

— Кстати, — назгул поднялся и придал себе вид насквозь официальный и начальственный. — Раз уж выбрали меня в командиры, слушайте указ относительно «консенсуса». Следите за лексиконом — часть из слов, которыми вы швыряетесь направо и налево, звучат для жителя средневековья как имена каббалистических демонов. Все эти «инфляции», «синхрофа-затроны» и прочее…

— Будем стараться, ваше призрачное величество, — дурашливо отдала честь Дрель, прикрыла ладошкой рот и громким шепотом произнесла «неоколониализм», заученным движением дернув веревочку хлопушки.

Раздался негромкий хлопок, Шон закашлялся от едкого дыма, а назгул зло уставился на эльфийку, вытряхивая из волос конфетти.

— Вот об этом я и хотел сказать, — с трудом загнав желчь обратно в печень произнес он буднично. — Мы не на прогулке для эльфов-недоумков. Следующая подобная выходка может стоить кому-то из нас жизни.

— Да я так, по привычке, — то ли сделала вид, что раскаивается, то ли продолжая валять дурочку, сказала Дрель.

— Всякого рода мини-юбки и джинсы для девиц отменяются, — наставительно и с нажимом продолжил назгул. — Недовольные могут выбрасываться за борт прямо здесь.

— Между прочим, — мрачно произнесла одна из подружек Дрели, поглаживая плотно обтянутую вельветом коленку, — нижнее белье в эту эпоху тоже не изобрели.

— На этом настаивать не буду, — устало буркнул ангмарец. — Но в случае, так сказать, плотного контакта с местным населением — придется заранее снять.

— А вот это изволь оставить действительно на наше усмотрение, — взвилась Дрель. — Так мы сейчас неизвестно до чего договоримся.

— Проехали, — стукнул по дощатому борту лоймы Шон. — Уважаемый представитель мордорской нежити хотел сказать: в Ивангороде и других русских городах необходимо маскироваться под местное население. Плееров, если у кого остались, в ушах не носить, в кабаках жетонами от метро не расплачиваться, в шортах на приемы к князьям не шастать.

— Ладно, девочки, — сказала подружкам Дрель. — Мы в море отыграемся. В море-то можно в джинсе ходить, назгул?

— Ну что с вами сделаешь, — улыбнулся ангмарец. — Придется разрешить.

— А у датчанина на наш счет нет никаких… э-э… подозрений и сомнений? — спросил Шон.

— Карстен Роде — мужик угрюмый и странноватый, — рассуждал назгул, прохаживаясь между рюкзаками. — Как мне показалось, он принял нас за какой-то спецотряд, который работал в глубоком тылу противника, или что-то в этом роде. Дружок его — этот испанский монах-мракобес, о чем-то своем думает, на нас поглядывая, но молчит. Датчанин русских знает мало и ближе узнать не стремиться. Но он отнесся к нам более адекватно, чем те же новгородцы из Ореховца. А люди ему нужны. Опричники ему своих не дают — видимо, с кадрами морскими есть проблема. Мы согласились сразу, торговаться не стали…

— Просто в ценах ничего не смыслили на тот момент, и не смыслим, — буркнул Шон. — Уверен — продешевили.

— Не важно. Пока не важно. Договор кровью мы с датчанином не подписывали.

— Значит, — подытожил ирландец, — он готов представить нас в Ивангороде как свою дружину, вп — бранную на второй корабль?

— Думаю, так и есть.

— А теперь, — зевнула Дрель, — может, поспим чуток?

— Вот ведь чумовая баба, — выругался вахтенный. — Довольна хоть делом рук своих? У всех языки заплетаются, и глаза красные.

— Зато поговорили, — эльфийка еще раз зевнула, едва не вывихнув челюсть. — Появилась вера в светлое будущее.

Вахтенный от досады хватил кулаком по мачте, но вслух ничего не сказал.

— Последний вопрос, господа эльфы, гномы и гоблины, — сказал Бледный Король, устраивая себе место для ночлега. — Как посудину-то нашу назовем? Карстен сказал — команда сама должна, он тут ни при чем.

— А его когг как величают? — спросил Шон.

— «Адмирал Дориа», в честь какого-то испанского флотоводца, мне монах пояснил.

— Предлагаю назвать в честь главного агента русской разведки в американском тылу, вернее, в честь самого эффективного диверсанта, — предложила Дрель. — Я имею ввиду Федора Крюггера.

— А почему это персонаж фильма ужасов «Кошмар на улице вязов» — русский диверсант? — спросил ирландец.

— Ты что, не видел, как он одевается — типичный шестидесятник из нашей питерской котельни. Вязаный свитер, пижонская шляпка. А шуточки его? Чисто советский юмор.

— Допустим, — подумав, улыбнулся ирландец.

— Что-то родное в нем есть. Но при чем тут кинематограф и средневековая Россия?

— Предлагаешь лойму «Ослябей» назвать, или «Путятой»?

— Зачем же обязательно посконно-домотканное название? — заспорил Шон. — Есть же традиция российского флота называть эсминцы «Гремящий», «Стремительный». «Резвый»…

Дрель фыркнула:

— Лойма-эсминец «Офигительный»! Нужно еще покрасить ее в белый цвет, и чтобы название при солнечном свете золотом играло! Нет уж — линкор «Федор Крюггер», и точка.

— Голосуем, — борясь с зевотой, пробормотал Бледный Король. — Кто за?

• Предыдущая
• 32/63
• Следующая