По следам преступлений - Суконцев Александр Алексеевич - Страница 39

Аббас отрицательно покачал головой.

— Я хорошо понимаю и говорю по-русски.

Стрельников быстро окинул взглядом сгорбившуюся

на стуле фигуру незадачливого контрабандиста. Нет, не похож. По описаниям преступников тот — рослый, широкоплечий. А может, спекулянты нарочно исказили приметы? Может, вообще врут, что приобретали доллары не у иностранца?

— Ну что же, господин Дарки, приступим к беседе, — сказал следователь. — Вы, насколько мне известно, студент четвертого курса и ваши родители небогатые люди. Не так ли?

— Да, господин следователь.

— У нас принято обращение «гражданин следователь». Называйте меня так. Знаете, слово «господин» как-то непривычно звучит.

Дарки поднял голову. Следователь говорил дружелюбно и, как ему показалось, относился к нему даже с участием.

— Итак, — продолжал Стрельников, — такую крупную сумму вы, разумеется, не могли сэкономить за счет стипендии и тех денег, которые присылают вам родители. Откуда же они появились у вас?

«Сказать правду? — мысль промелькнула и уступила место страху перед Рашидом. — Этого он не простит. Его люди найдут и там, на Востоке. Нет, только не это!

— Для меня обнаружение денег представляет неожиданность, — стараясь правильно строить фразы, сказал Дарки и попросил разрешения закурить.

— Но чемодан принадлежит вам? — спросил следователь.

— Да, я купил его случайно у незнакомого человека, где-то на окраине Москвы.

— Вы читали книгу наших писателей Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев»? — усмехнулся следователь. — Нет? Напрасно. Книга хорошая. В ней рассказывается похожая история. В один из стульев были спрятаны бриллианты. На этом стуле сидело много людей, и никто не подозревал о кладе. Так что все может быть. И давно вы купили чемодан?

— Да, как это сказать по-русски… порядочно.

— Видите ли, господин Дарки, — неторопливо протянул следователь, — можно было бы в это поверить, если бы не одно «но». Если бы тайник в вашем чемодане не был оклеен изнутри газетой. Совсем, знаете, свежей газетой, купленной всего неделю тому назад. Можете убедиться в этом сами.

Следователь нажал кнопку звонка и попросил вошедшего солдата принести чемодан.

Стенки чемодана уже аккуратно отделены. Внутренние стороны тайника оклеены газетой «Известия». Отчетливо видны номер и дата. Дарки почувствовал, как страх все больше и больше стал подбираться к сердцу. Но продолжал молчать.

— Не хотите отвечать? Напрасно, — спокойно сказал следователь. — Советское государство предоставило вам возможность получить высшее образование. Вы же отплатили ему нарушением уголовных законов. — Он помолчал, давая время Аббасу обдумать его слова. — Вы имеете возможность искренним поведением исправить в какой-то мере свою ошибку. Чьи телефоны записаны в вашем блокноте?

— Моих друзей и знакомых, — Дарки с трудом ворочал языком.

— Я буду называть фамилии, а вы объясните, пожалуйста, что это за люди.

Дарки стал отвечать, но, когда следователь дошел до фамилии Рашида, он невольно вздрогнул.

— Это ваш соотечественник? — спросил следователь, от которого не укрылась реакция на произнесенную фамилию.

— Нет, он из соседнего государства, но мы говорим на одном языке и учимся в одном институте. Он называет меня даже земляком. Рашид — аспирант. — И неожиданно для себя Дарки произнес: — Это его деньги, господин следователь, я только должен был их вывезти. Там, дома, у меня их забрали бы.

— Вы знаете, каким путем приобрел деньги этот ваш земляк?

— Я затрудняюсь сказать… Несколько раз я помогал Рашиду здесь, в Москве, отвозить магнитофоны и радиокомбайны. Так, кажется, они называются по-русски. Это проигрыватель, магнитофон и радиоприемник. Все вместе.

— Кому вы отвозили эти вещи?

— Не знаю. В условленном месте всегда ждала легковая машина. Мы переносили вещи из такси в машину. Кто ее владелец, я не знаю. Он уезжал один.

— Это была одна и та же автомашина?

— Да, старый «студебеккер».

— Вы помните приметы его владельца?

— Нет, он никогда не выходил из кабины.

— Какой марки были магнитофоны и радиокомбайны?

— Один из радиокомбайнов фирмы «Грюндиг».

«Грюндиг», — вспомнил следователь, — да ведь

именно такой марки стереофонический радиокомбайн описали среди других вещей в квартире Седых. Случайность или какая-то связь? Правда, сейчас в комиссионных магазинах они встречаются. И все-таки…»

Следователь немедленно выехал на квартиру Седых. Дверь открыла его жена, полная, молодящаяся женщина.

— Вы хотите посмотреть радиокомбайн? К сожалению, его уже нет. Муж меня предупредил, что за ним придут. И действительно, вскоре после его ареста приехали какие-то двое мужчин, по-моему, иностранцы, и забрали эту музыку. Почему я отдала, раз он был описан?

Я не разбираюсь в ваших юридических тонкостях. Никто меня ни о какой ответственности не предупреждал. Я расписалась, а за что — я не понимаю.

«Опоздал, — думал Стрельников, спускаясь по лестнице. — Но кто приезжал за комбайном? А если Рашид? Произвести у него обыск? Не рано ли?»

Сев в «Волгу», он коротко приказал: «В управление».

…На дверях ресторана, как и всегда в этот час, висела табличка «Свободных мест нет».

Кучка людей стояла у входа, терпеливо дожидаясь, когда величественный швейцар, смахивающий на опереточного генерала, соизволит пропустить двух-трех счастливчиков. Ресторан в самом центре столицы пользовался популярностью. Мягко шурша шинами, подкатил черный лимузин с белым дипломатическим номером. Единственный его пассажир не спеша вышел из машины, сверкнув белозубой улыбкой на смуглом лице, извинился перед расступившимися людьми и постучал в стекло. Швейцар неторопливо отпер дверь, но, увидев посетителя, стал ему кланяться и пропустил внутрь. За ним попытались было проникнуть парень с девушкой, но швейцар бесцеремонно захлопнул перед ними дверь.

Смуглолицый пробрался между танцующими парами и подошел к столику, за которым сидели только двое — полный, с темно-коричневыми навыкате глазами мужчина лет тридцати и молодая полногрудая красавица с глазами, удлиненными полосками туши, в весьма коротком платье.

— Наконец-то, — поднялся навстречу мужчина. — Мы с Люсей уже прикончили одну бутылку, пока дожидались вас, господин Ахмед.

— Не беда, — рассмеялся тот, целуя руку девушке, — я постараюсь, как говорят русские, догнать вас. Закажи коньяку, Абдель.

Оркестр заиграл модный западный танец. Из-за соседнего столика поднялся рослый широкоплечий парень и подошел к ним. Он слегка поклонился девушке и ее спутникам:

— Разрешите?

— Да, да, — Ахмед незаметно дернул своего товарища, который намеревался отказать парню. — Идите, Люся, а мы поболтаем.

— Зачем ты разрешил? Это же моя, а не твоя девушка, — недовольно сказал Абдель.

— Нам нужно поговорить одним, — посматривая, как парень лихо вертел вокруг себя Люсю, проговорил дипломат. — Плохие вести. Таможенники задержали Дарки.

Теперь они говорили не по-русски.

— Не пугайся, — успокоил тот, кого называли Ахмедом. — Кажется, Дарки тебя не выдал. Но на время надо прекратить операции. Избавься от магнитофонов. Их не должны найти у тебя в квартире. От них могут прийти и к валюте. Предупреди клиента. Лучше, если сейчас он куда-нибудь уедет. Если тебя все же вызовут на допрос, от всего отпирайся. Наше знакомство не отрицай. Нас слишком часто видели вместе.

— А деньги? Мои деньги?

— О них забудь. Надо думать не о деньгах, а о том, как выкрутиться из этой истории. Посол не любит таких вещей. Он палец о палец не ударит, чтобы защитить тебя, да и меня также, если дело примет худой оборот. Ты же знаешь, я не пользуюсь дипломатическим иммунитетом.

Танец окончился. Парень подвел Люсю к столику, поблагодарил девушку и направился к своему месту.

— Постойте, — остановил его Ахмед, — не согласитесь ли выпить рюмку с нами? Вы отлично танцевали твист, а некоторые говорят, что русская молодежь не любит такие танцы.