По следам преступлений - Суконцев Александр Алексеевич - Страница 16

— Не нужно. Предъявите все паспорта.

Взгляд работников милиции упал на новенький китель, аккуратно повешенный на спинку стула. «Старший лейтенант авиации», — подумал Никитин, глядя на золотые погоны.

— Извините нас, но и вам придется предъявить документы, — сказал майор Никитин старшему лейтенанту.

— Видите ли, у меня их нет, — сказал Аркадий, улыбаясь. — Я их сдал в соответствующие органы для получения разрешения на выезд за границу.

Майор Никитин показал летчику на чемодан.

— Ваш?

— Да, это нашего зятя, — поспешно сказала Анна Ивановна.

— Разрешите проверить?

— А ордер на обыск у вас имеется? — спросил Аркадий.

— О, конечно, пожалуйста, — и Никитин вынул из планшета выданный прокурором ордер.

Внимательно просмотрели они тот самый чемоданчик, который не давал покоя Анне Ивановне.

— Прошу вас одеться и следовать за мной, — сказал Никитин.

— Это еще зачем? Вы что-то путаете. Никуда я не пойду. Вы не имеете права. На это есть военный комендант, — отпарировал старший лейтенант.

— Хорошо, — согласился Никитин, — пригласим военного коменданта. Причем сейчас же.

— Аркадий, — капризно надула губки Тоня, — что же это такое? Скажи им, какое они имеют право — ты же военнослужащий! Офицер!

— Чемоданчик ваш? — спросил Никитин.

— Мой.

— А документы в нем чьи?

— Лучше я расскажу об этом там, — сказал старший лейтенант и стал одеваться.

— Аркадий, ты уходишь?

— Не волнуйся, я скоро вернусь. Спокойной ночи, малыш, — и Аркадий поцеловал жену. — Спи, Гретхен. И пусть тебе приснится наша милая квартирка в далеком заграничном городе Н.

И вот уже Кулаженков в прокуратуре.

— Вы хотели рассказать о документах? — напомнил ему прокурор района Михалев.

— Вас ввели в заблуждение. Я не собирался. Я хотел сказать нечто другое: у меня вообще никаких документов нет, — усмехнулся он.

— Почему у вас два паспорта?

— Два паспорта? — удивился Аркадий. — Но вам должно быть хорошо известно, что военнослужащие паспортов вообще не имеют. У меня удостоверение личности.

— Предъявите его, — предложил Михалев.

— Ищите. Может, и найдете. В Москве у меня его вместе с кошельком украли, — усмехнулся старший лейтенант.

— Стало быть, у вас нет никаких документов? А чемодан ваш?

— Чемодан не мой.

— Назовите номер полевой почты вашей части.

— Военная тайна. Могу сообщить одно: особо важная воинская часть.

— Где взяли паспорта?

— Я уже сказал, у меня лично паспорта не было.

— А штамп о регистрации брака?

— Какой штамп? Понятия не имею.

— А ваша вчерашняя женитьба?

— У меня жены нет. Если вы говорите о Тоне, то это не жена. Это просто знакомая, в кино познакомились. Сходили один раз в ресторан. Разве так женятся?

— Слушайте, Кулаженков, давайте говорить серьезно. Два года назад вы совершили в одном из наших районов ограбление кассы, — сказал прокурор. И спокойно добавил: — Сегодня вам следователь предъявит обвинение.

— На каком основании? — вскипел старший лейтенант. — У вас против меня нет никаких улик. Я протестую. Буду на вас жаловаться! — кричал он.

— А что вы, собственно, возмущаетесь? — остановил его Михалев. — Пора вам выходить из роли. Ознакомьтесь с постановлением об избрании вам меры пресечения — содержание под стражей.

— Да я и знакомиться не буду. Я ни в чем не виноват. Вы за это ответите!

— Тогда послушайте, — сказал следователь, — я расскажу вам о вас. В четырнадцатилетнем возрасте вы ушли из дома и совершили свое первое преступление. После этого еще шесть раз попадали в тюрьму. Учиться вам было некогда. А вот диплом горного техника у вас тем не менее обнаружен. Откуда он? Подделкой документов занимаетесь? Или украли?

Кулаженков молчал. Да, о нем здесь знали много. Не имея ни малейшего представления о подземном транспорте и горных выработках, он работал инженером. Это верно. Там женился. Его хотели послать на курсы, а он, боясь разоблачения, отказался. Взяв у Волкова на покупку легковой автомашины тысячу шестьсот рублей, он скрылся.

— Так было? — спросил следователь.

— Прошу очную ставку, — пробормотал он.

— Не спешите. Такая возможность вам будет предоставлена. Слушайте дальше. В Берфельском совхозе недалеко от Биробиджана, наверное, и сейчас помнят молодого заведующего электростанцией. Больше того, они, знаете, надеются на встречу с вами: шесть тысяч рублей, похищенные из сейфа конторы, они думают взыскать именно с вас. Все до копейки.

— Я требую доказательств.

— Не беспокойтесь. Разберемся. Не лучше ли дальше обо всем рассказать самому, гражданин Орлов-Мосин-Крюков-Бородач-Кулаженков? Сразу трудно перечислить все ваши фамилии!

— Ладно, продолжайте в том же духе, — небрежно сказал бывший летчик.

— Не вспоминается ли вам совхоз «Лесное» Кустанайской области?

— Да, я там работал.

— Где похищенные комсомольские взносы? Где часы ваших бывших товарищей?

— Этого не было, — зло сказал он, — не пришьете.

Скисла, поблекла теперь физиономия «бойкого офицера». Куда подевалась его «одесская» находчивость и галантность!

— Между прочим, — сказал следователь, — единственно, кажется, где вы никогда, ни разу не были, так это в Одессе.

— Это верно, — сознался Кулаженков. — Вижу, сопротивляться нечего. Все, о чем говорили вы, это правда. Только вот не пойму, почему из кассы шесть приписывают мне: там было каких-нибудь тысячи четыре с половиной. Такая несправедливость раздражает меня. И потом самое главное: здесь, в вашем городе, я никаких преступлений не совершил.

— Как сказать. Вы здесь — гастролер. Как и всюду. Но вы и здесь успели напакостить: вскружили голову легкомысленной девчонке, украли у нее честь, добропорядочность, веру в самое святое. Растоптали ее, может быть, первую любовь.

— За это не судят.

— Правильно. За это в уголовном порядке не судят. Но не скажете ли, почему ваш выбор пал именно на эту девушку, на Тоню?

— Симпатичная, — пожал плечами Кулаженков.

Не врите, — оборвал его следователь. — Она вас

интересовала только потому, что работала кассиром в банке. Сколько вы собирались взять у нее денег? Взаймы, разумеется.

— Это ложь!

— Вот ее показания. Вы просили на. командировку в Горький взять из кассы триста рублей. Обещали, как только вам переведут из части командировочные, вернуть.

— И за это не судят.

— Верно. И это уголовно не наказуемо. Но судят за сокрытие от органов загса данных, препятствующих вступлению во второй брак. Вы уже были ранее женаты.

— Статья?

— Двести первая.

— Тогда сдаюсь.

Только после этого «старший лейтенант» рассказал обо всем. Обмундирование купил в военторге на ворованные деньги. Дипломы поддельные, Настоящая фамилия Орлов. Всегда рассчитывал на простаков, ротозеев, легковерных и легкомысленных. Как видите, до поры до времени сходило…

В загсе только разводили руками в самом деле, ведь офицеры регистрируют брак по удостоверениям личности, а они на это не обратили внимание. Да не только на это. Листок паспорта, куда был поставлен штамп о браке, вырван из другого паспорта. Ай-ай-ай!

И только Анна Ивановна, женщина не очень-то образованная, чутьем матери разгадала за блестящей маской ухажеристого офицера матерого афериста.

— Чуяло сердце, — говорила она потом.

А отчего же не чуяло оно у десятков других должностных лиц, которых этот проходимец водил за нос?

А что же с Тоней? — спросите вы. Конечно, все, что с ней произошло, напоминает неожиданное опьянение непривычного к алкоголю человека. Он все делает как во сне. Но сколь тяжело бывает его похмелье…

— Я была настолько легкомысленна, что, не узнав этого негодяя и авантюриста, бросилась в пропасть. Сама. Даже невозможно себе представить, сколько может бед принести человеку один вечер.

Что же касается гражданина по фамилии Орлов (он же Мосин, он же Крюков, он же Бородач, он же Кулаженков), то он приговорен к длительному сроку лишения свободы.