Звездная магия (СИ) - Чугунов Николай - Страница 3
- Предыдущая
- 3/86
- Следующая
— Я верю.
— Это моя доля уговора. Я же обещал.
— Эликсиры же жидкие.
— Это всего лишь вопрос формы. Это как раз то, что я обещал, и оно не причинит тебе вреда. Клянусь Аралеком-птицеголовым.
Утром некроманта разбудило довольно немелодичное пение пополам с шуршанием и позвякиванием. Повернувшись на бок, чародей открыл глаза и оцепенел: на койке напротив восседал донельзя довольный гном и раскладывал на грязновато-сером покрывале пасьянс. В роли карт выступали купюры разного достоинства — точь-в-точь как та иллюзия, которую колдун всучил вчера хозяину притона. Впрочем, эти были настоящими.
— Ограбил кого-то?
— Выиграл.
— Это как? — некромант впервые за много лет почувствовал, что чего-то не понимает.
— По утру пошел прогуляться. Ну, — гном попытался покраснеть, — до ветру, то есть. Никакой цивилизации в этом плане — только через три квартала мало-мальски густые кусты нашел — не в переулке же… В общем, выбрался оттуда, и вижу — на углу толпа, а от них буквально несет денежным духом. Ну, подошел. И вот, — Гарин, расплывшись от удовольствия, показал на кучку купюр.
— Во что играли-то?
— В «три орешка», — беспечно заявил гном. — А ты говорил — другой мир, другой мир. Жулят тут точно так же.
— Мне становится все интереснее, — некромант сел на тахте, вперив внимательный взгляд в гнома. — Мне говорили, что в «три орешка» выиграть невозможно.
— Разумеется, — пожал плечами гном. — Если играют грамотно. Только тут каталы совсем обленились — они мне позволили трогать стаканчики!
Чародей фыркнул, не в силах сдержать смех. Тонкость мошенничества в «трех орешках» требовала от ведущего крайне быстрой реакции — чтоб ни эльфы, ни гномы просто не успели заметить, куда укатилось ядрышко. Позволить гному трогать стаканчики было верхом идиотизма — существу, которое умеет на ощупь определять, куда пошла жила, ничего не стоило «увидеть» шарик сквозь тонюсенький стаканчик, а увидев — «приклеить» к столу на десяток секунд.
— Ты еще скажи, что они тебя так просто отпустили.
— Ну, не так просто, — гном извлек из-за пазухи увесистый кастет. — В первом же переулке попытались «поговорить по душам».
— В первом переулке, говоришь? — некромант снова впал в странную задумчивость. — А снова найти это место сможешь?
Гном, сразу как-то увянув, беспокойно заерзал.
— Наверно, нет.
— Не юли, мой друг, — некромант неуловимо быстрым движением пересел на койку гнома. — Мне нужна твоя помощь. Очень. Надеюсь, ты понимаешь?
— Понимаю, — Гарина бросило в холодный пот. Он догадался, зачем некроманту живые, но уже неспособные сопротивляться люди.
— Вот и отлично. Идем сразу же.
С точки зрения некроманта, прогулка удалась на славу. С точки зрения гнома — лучше бы он нарисовал карту: по крайней мере, не пришлось бы слышать истошные вопли из переулка. Впрочем, прочим жителям, похоже, оказалось глубоко наплевать и на некроманта, и на гнома, и на неудачливых катал — лишь бы их оставили в покое.
— Не дуйся, милый друг, — чародей заметил неважнецкое настроение товарища. — К слову — зачем ты кустики-то утром искал?
— Это может у тебя в организме — безотходное производство, — буркнул Гарин. — У меня, знаешь, как-то…
— Извини, забыл сказать, — колдун широко улыбнулся. — Думал утром тебя просветить, ну да ладно.
Он взял гнома за руку и втолкнул в крохотную каморку, где из стены выдавалась крохотная раковина, а большую часть места на полу занимала внушительная белая конструкция в форме овальной чаши.
— Это что? — непонимающе поинтересовался Гарин.
— Это — для отходов, — коротко пояснил некромант. — Показать, как работает?
Капитан Киркс был весьма недоволен. Он впервые встречал луну трезвым — кабачок Биггса, последняя надежная пристань в Марта-сити, сегодня отказался наливать ему в кредит. Впрочем, справедливости ради стоило признать — за те десять лет, которые капитан провел в этом городке, его долги могли поспорить с бюджетом небольшой страны.
— Мерзавцы! — голова отчаянно ныла, готовясь к великому похмелью. — Обидеть старого человека…
Киркс лукавил — в прошлом месяце ему стукнуло сорок пять, но странный каприз природы наделил его внешностью пухлого краснощекого старичка, которому все давали не меньше семидесяти. Обычно это здорово помогало — особенно если надо было смыться из гостиницы, не заплатив, или перехватить деньжат в долг. Но сейчас, похоже, фортуна крепко обиделась на капитана — уже неделю у него не было ни крошки во рту. А сейчас он лишился последнего источника пропитания.
— А, старина Киркс? — эта компания, притаившаяся в неприметном переулке, определенно кого-то ждала. Капитан вгляделся в главаря и побледнел, насколько это ему позволили румяные щеки.
— Дерек?
— Ты меня узнал, — патетически заломил руки главарь. Подручные послушно захихикали. — Не быть мне богатым. Впрочем, к лешему богатство. Верни мне должок, и мы расстанемся счастливыми.
— Дерек… — капитан решил начать издалека, попутно прикидывая, как бы поудобнее дать деру.
— Ты меня огорчаешь, — банда слаженно развернулась полукругом, медленно, но верно тесня Киркса к стене. — Придется тебя…
— Я не могу согласиться с твоими методами, — из-за угла вывернула странная парочка — тощий человек, закутанный в черный плащ, и чрезвычайно коренастый карлик. — Я бы и так уговорил липача сбросить цену.
Странная парочка замерла, наткнувшись на мускулистые спины подручных.
— Нельзя ли посторониться? — пробасил карлик.
— Нельзя, — буркнул бандит. — Вали пока цел, коротышка.
Карлик набычился, и бандит втайне обрадовался предстоящей драке — вряд ли капитана хватит на всех. Он покосился на главаря — тот, похоже, был всецело увлечен разговором с Кирксом, а, значит, не возражал.
— Прошу прощения, а когда вы родились?
Вопрос оказался настолько неожиданным, что на миг бандит даже растерялся. Спрашивал дохляк, закутанный в черное, и, судя по тону, он ничуть не издевался.
— Уточню вопрос, — бархатистый голос тощего, казалось, обволакивал и зачаровывал. Голова бандита стала неожиданно легкой, а все мысли, сверкнув радугой, разлетелись, как испуганные рыбки. — В каком времени года это было?
— Джок! Джока гипнотизируют!
Дерек, схватив Киркса за грудки, повернулся к новоприбывшим и оторопел: половина его банды валялась на мостовой без сознания, а остальные бандиты едва слышно стонали, держась руками за головы. Глаза дохляка переливались рубиновым светом, а от протянутых вперед рук струилось фиолетовое сияние.
— Эй, ты! — Главарь, толкнув капитана в густые заросли крапивики, выхватил из-за пазухи «последний аргумент» — офицерский бластер. Пока что эта штучка ни разу его не подводила — но не на этот раз. Коротышка, до сих пор стоявший неподвижно, со скоростью молнии метнулся к Дереку и изо всех сил врезал поддых.
Кусты оказались чрезвычайно неприятными на ощупь — Киркса словно ожгло кипятком. Дыхание на миг перехватило, а тело начало безумно чесаться.
— Гадость, гадость, гадость, — зашипел капитан, пытаясь выбраться из зарослей. Увы, получалось с трудом — всюду были только шуршащие игольчатые кусты. — Гадость!
Кусты зашуршали еще сильнее, и Киркс почувствовал, как его тянут за шиворот — прямо по колючим стеблям. Снова накатила боль — теперь капитану показалось, что его режут на кусочки тысячей бритв, и он потерял сознание.
Открыв глаза, Киркс сразу же уткнулся взглядом в голову Дерека. Та, с остекленевшим взглядом, стояла прямо в центре восьмилучевой звезды, нарисованной, похоже, кровью.
— Это мы удачно зашли, — послышался смутно знакомый голос. Капитан перекатился на бок — говорил тот самый дохляк, который заявился в переулок сразу перед началом кошмара. Он был раздет до подштанников, а в руках держал перепачканный чем-то нож.
- Предыдущая
- 3/86
- Следующая