Спасти Кремль - Ленковская Елена - Страница 31
- Предыдущая
- 31/36
- Следующая
Луша ищущим взглядом окинула комнату, прошла в другую. Платок она потеряла вчера. Во всяком случае, перед самым визитом к Наполеону ей удалось этим платком успешно воспользоваться. Может, он где-то там и валяется?
Она почти бесшумно бродила по оставленным апартаментам, словно маленькое французское привидение. Изредка привидение хлюпало носом, подобно самому Бонапарту, схватившему насморк накануне решающего сражения у Бородино.
Вот и покои, которые ещё утром занимал император Наполеон. Перешагивая опрокинутые стулья, Луша миновала бывшую адъютантскую и зашла в комнату, в которой ещё вчера играла с его величеством в шахматы. Теперь здесь было пусто.
Девочка подошла к остывшему камину, поколупала закапанную свечным воском каминную полку. Потом встала на цыпочки, подышала на висящее над камином зеркало. Пальцем нарисовала грустный смайлик на затуманившемся стекле.
Сделав шаг назад и наклонив голову, какое-то время она рассеянно следила, как рисунок исчезает вместе с испаряющейся влагой.
Вдруг девочка ахнула и быстро нагнулась. Барабанщик! Маленький оловянный солдатик висел, застряв султаном своего кивера в завитке каминной решётки. Луша протянула руку и осторожно отцепила солдатика. Видно, его смахнули с полки случайно. Быть может – искали, но в спешке не нашли.– Ты решил остаться? – удивлённо спросила Луша, бережно устроив солдатика на своей ладошке. – Я тоже. Я хотела вернуться к своим. И теперь очень хочу, но… – Ведь они собираются тут всё взорвать! – Луша презрительно сощурила свои опухшие от слёз глаза. – Не думаю, что у них получится. Нельзя допустить, чтобы получилось, правда? Вот поэтому надо остаться.
Как ни горько, а копай
Руслан Раевский, целый и невредимый, с самого утра без видимой цели болтался вокруг Кремля. В Кремле трещали барабаны и чувствовалось особенное оживление.
Сначала Руся тёрся неподалёку от Никольских ворот. Он прохаживался взад-вперёд и озабоченно грыз что-то, втянув лохматую голову в плечи. Время от времени он вытягивал шею и настороженно вглядывался в проезжающих через ворота наполеоновских солдат и офицеров.
Через какое-то время мальчик переместился к Боровицким воротам. Они были нынче открыты. Сквозь ворота в сторону Большого каменного моста уже тянулся обоз императорской квартиры. Значит, из Москвы будут выходить по Калужской дороге, безошибочно определил Руся. За месяц жизни в Москве ему удалось более-менее разобраться в городской топографии.
Сегодня, вслед за своим императором, почти вся стотысячная наполеоновская армия покидала Москву. Грохот колёс, топот ног, барабанный бой, возбуждённый гомон людских голосов, крики и ругань сливались в невообразимый шум.
Руся видел, как по мосту тянулись бесконечные обозы, вереницы экипажей, переполненные доверху повозки с провиантом и награбленным в Москве добром.
Глядя на навьюченных людей, на телеги, гружёные серебряными окладами, содранными с икон, на меха и ткани, сваленные прямо на лафеты пушек, Руся не удержался и желчно процедил:
– Сколько нахапали! Вы что же, думаете, всё это до дому довезёте?
Он не знал, что дисциплина в наполеоновской настолько ослабла, что даже «железный» маршал Даву перестал расстреливать ослушников, которые под разными предлогами старались подложить в повозки ценные вещи, захваченные в городе, хотя лошадей не хватало даже для артиллерии.
Что говорить! Французская армия, двигаясь по широчайшей Калужской дороге, по которой рядом могло свободно двигаться по восемь экипажей, не вышла полностью из города даже после целого дня непрерывных маршей. Она застряла в московских пробках.
Начинало смеркаться, когда Руслан вернулся в мастерскую на Сретенке. Мальчик отсутствовал с самого утра, но Карл Фридрихович уже привык к его долгим отлучкам.
Портной отложил шитьё, и поднял на Русю утомлённые от долгой работы глаза. Усталое лицо старика осветилось улыбкой. Он был рад тому, что мальчик вернулся.
– Ну, что?
– Весь день высматривал. Всё без толку. Францы уходят. Её не встретил. Решил – надо прямо в Кремль пробраться, – отрывисто проговорил Руся, раздеваясь и встряхивая отросшими кудрями.
Старик опустил глаза. Сумрачно поджав губы, узловатым пальцем погладил шов на ткани.
– Ну, я ещё не придумал, как… – поспешил добавить Руся, словно желая успокоить расстроенного новостью старика. – Кстати, Карл Фридрихович, этот ваш Аполлон Григорьевич у вас один такой?
– Да. А что? – вскинулся Шрёдер, подозрительно сощурясь.
– Да так, – Руслан махнул рукой, – фантазии одни пока. Я всё хотел спросить, как это вам в голову пришло смастерить такого красавца?
Старик ядовито хмыкнул:
– Мне пришло? Это всё твоя сестра… Она подарила мне замечательную идею о том, что можно соорудить надувного манекена.
Руся невольно расхохотался. Луша, продвигающая достижения технического прогресса в глубь веков. А про надувной матрас Луша, интересно, этому восприимчивому человеку намекала? Или, например, про швейные машинки? Да, это тема… Можно было бы этих Аполлонов Григорьевичей как пирожки печь. Эх, была бы у меня целая армия манекенов… И чтоб они ходили сами, как деревянные солдаты Урфина Джюса. О, они же летать могут, манекены-то, если их водородом заполнить! Только это сложно, да и опасно. Нам, даже вдвоём с Карлом Фридриховичем, с водородом, пожалуй, не справиться.
А можно просто горячим воздухом оболочку наполнить! Такой аэростат тоже полететь должен. Да что только от него пользы… Может, в Кремль на нём залететь? Ага, ночью, они и не заметят. Они же с воздуха никого не ждут. Может Аполлона Григорьевича заклеить и надуть? Поднимет он меня, или нет?
Это всё мечты, оборвал сам себя Руся, спустись с небес на землю.
– А может, наоборот, понизу? – тут же услужливо подсказало Русе его неутомимое воображение. – Под землёй, например, туда пробраться.
Руся, когда в своё время был в Кремле, в составе маленькой группы туристов ходил, вместе с папой и Лушей, по какому-то расчищенному и превращённому в экскурсионный объект подземному ходу. Это был ход из какой-то башни к Москве-реке. Кажется, из Тайницкой. Ну да, легко запомнить – ход потайной, башня Тайницкая. Только вот не факт, что по этому ходу в 1812 году можно прогуливаться так же, как в середине 21 века…Так ничего путного Руся в тот вечер и не придумал.
Москва изрядно опустела. Оставшиеся силы французы стянули к центру, расставили на окружающих Кремль улицах свои аванпосты.
На третий день, неподалёку от такого пикета, Русю задержали. Объясняться по-французски он не рискнул. Впрочем, у него никаких объяснений не требовали, а просто объявили, что он и ещё четверо задержанных, должны теперь работать.
– Ко-пать, ко-пать! – с ударением на первый слог повторял маленький вертлявый конвойный, потряхивая ружьём.
– Господи Иисусе! Что за копоть такая? – недоумевая, пробасил осанистый мужик, похожий на купца.
Их повели в Кремль. Арестованные выглядели бледными и испуганными. И только у Руси всё так и пело внутри. Вот это удача, ликовал мальчик.
Он окинул взглядом озарённые розовым светом башни, вдохнул полной грудью свежий, прихваченный лёгким утренним заморозком воздух. Воздух был холодным и вкусным, как мороженое. Руся беззаботно глотал его на ходу раскрытым ртом, пока в горле не запершило.
В Кремле им, и другим русским, схваченным прямо на улицах, раздали лопаты и заступы, велели копать: рыть подкопы под кремлёвские стены, под соборы и дворец.
– Братцы, чего это они, окаянные, задумали, а? – спрашивал худой парень с впалой грудью, по виду мастеровой. Он стоял столбом, словно не решаясь ударить заступом в землю.
К нему подскочил чернявый французский капрал, и огрел прикладом по спине, громко ругаясь. Потом замахнулся и на других – тех, кто, по мнению капрала, копал недостаточно усердно.
Люди принялись за работу, коротко переговариваясь.
– Взорвать хотят, что ли?
- Предыдущая
- 31/36
- Следующая
