Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона - Резник Майкл (Майк) Даймонд - Страница 57

— Если он не будет осторожным, то демоны поглотят его, — серьезно сказал Холмс.

На следующее утро я понял, что его слова оказались пророческими. На первой странице нью-йоркского выпуска «Таймс» была помещена следующая заметка:

«БИЗНЕСМЕН НАЙДЕН УБИТЫМ В КВАРТИРЕ НА ВЕСТ-САЙД

Вчера вечером горничная обнаружила тело Уильяма К. Пенстока в его квартире. Он был задушен шнуром от шторы. Мистер Пенсток был акционером „Уорбертон Ltd“, британской компании, занимающейся импортом чая. Не было ни ограбления, ни квартирного взлома, что показывает, что жертва знала своего убийцу. Его деловой партнер, Эдвард С. Уорбертон, сейчас разыскивается для дачи показаний».

Я через стол протянул газету Холмсу, и он молча прочел заметку.

— Похоже, Ватсон, демоны приложили к этому руку.

— Вы думаете, это мог сделать он?

Холмс пожал плечами:

— Его партнер убит, а полиция не знает, где он сам находится. На первый взгляд не похоже на действия невинного человека.

Я согласился с Холмсом.

— Однако внешние признаки могут быть обманчивы, Ватсон, — есть много чего под поверхностью, и мы не увидим этого, пока не захотим нырнуть.

И тут в дверь позвонили. Я обычно так не реагирую, но этот звук меня напугал, и я вздрогнул.

— Спокойно, Ватсон, — вот и еще одна часть загадки, если я не ошибаюсь.

Он не ошибся. «Часть загадки» вошла в комнату — и как вошла! Она была в золотом вечернем платье, облегающем каждый дюйм ее впечатляющей фигуры.

— Ах, мистер Холмс! Вы читали газету? — спросила Элизабет Уорбертон, как только я предложил ей стул.

— Да, конечно, мадам, эти новости очень огорчили меня.

— Он пропал, мистер Холмс, — исчез! Я не знаю, что делать. Конечно, я уверена, что это он убил мистера Пенстока, но что подумает полиция?

— И правда, что?.. Когда в последний раз вы его видели?

— Вчера вечером. Он сказал, что собирается пойти прогуляться, и не вернулся. О, мистер Холмс, вы поможете мне найти Эдварда?

Роль беспомощной девицы не совсем подходила Элизабет Уорбертон, но я восторгался тем, с какой страстью она играла эту роль.

— Есть кто-нибудь, кто может знать, где он, кто-нибудь, кому он может довериться?

— Только его сводный брат Майкл.

— Он живет здесь, в Нью-Йорке?

— Да, он управляющий нью-йоркского отделения «Уорбертон Ltd». Живет где-то в центре. Я не знаю адреса, но он есть в офисе Эдварда.

— Вы сегодня говорили с ним?

— Нет, я его почти не знаю. Я просто подумала, что, возможно, Эдвард доверился ему.

Имя Майкла Уорбертона было занесено в телефонный справочник, и спустя десять минут мы уже мчались в кебе на Вашингтон-Сквер. Он жил в доме возле парка. Мы постучали, и дверь открыл высокий мужчина, очень похожий на полковника. Он был не таким загорелым и более худым, но таким же крупным и с такими же сильными руками. Он провел нас в уютную гостиную и спросил, не слишком ли рано, чтобы предложить нам выпить. Я сказал, что в самый раз и что буду то же, что пьет он сам. Холмс отказался, и Уорбертон вышел из гостиной за напитками. Пока его не было, Холмс взял конверт с его стола. На нем стоял штамп Нью-гейтского бюро путешествий. Он открыл конверт, заглянул внутрь и положил его на место прежде, чем наш хозяин вернулся.

— Полиция только что ушла, — сказал Уорбертон, протягивая мне джин с тоником, — и я скажу вам то же, что сказал им. Я не знаю, где Эдвард, но у него был мотив для убийства.

— И какой же? — спросил Холмс.

— Ну, это сейчас в полиции — письмо, попытка шантажа, написанное Пенстоком моему брату.

— Да? — сказал Холмс. — А как к вам попало это письмо? Мне кажется, что было очень легкомысленно со стороны вашего брата оставить его лежать на виду.

Майкл Уорбертон сделал большой глоток из своего стакана.

— Я региональный менеджер «Уорбертон Ltd», и рано или поздно на мой стол попадают многие документы. Возможно, он подумал, что уничтожил его, но… В общем, в последнее время у моего брата проблемы с психикой… — Майкл Уорбертон пожал плечами. — На самом деле я не уверен, что мой брат в этом замешан; все, что я знаю, — это то, что нашел письмо со вложенным в него другим письмом.

— Что именно было у Пенстока на вашего брата? — спросил Холмс.

— В письме он сообщил, что ему известны факты, подтверждающие причастность Эдварда к контрабанде наркотиков здесь, в Нью-Йорке, в частности, в китайском квартале.

— А вам самому известно о такой сети?

— Я знаю, что такая сеть существует, но это известно всем.

— А вам известно о причастности ко всему этому вашего брата?

— Да нет, хотя отклонения в поведении брата, которые я стал замечать в последнее время, могут указывать на это.

— А почему вы не поговорили об этом с братом?

— Я собирался, но побаивался, не знал, как он отреагирует. Я не думал, я имею в виду, никогда не ожидал, что он…

— Совершит убийство? — закончил Холмс спокойно.

— Да.

— Ну что ж, спасибо, что уделили нам время, мистер Уорбертон. Нам пора идти, — сказал Холмс, направляясь к двери. — А, еще одно! — добавил он, оглянувшись. — У вас есть кошка или собака?

Майкл Уорбертон удивился.

— Нет, а почему вы спросили?

— Да так, просто любопытно. До свидания, мистер Уорбертон.

Как только мы вышли из дома, я отвел Холмса в сторону.

— Зачем вам нужно знать, есть у него домашний питомец или нет?

Холмс улыбнулся.

— Это всего лишь предположение, Ватсон, всего лишь предположение.

— Куда теперь?

— Думаю, в китайский квартал, Ватсон.

Вскоре мы сидели в другом экипаже, который громыхал по мощенным булыжником улицам, направляясь в центр города. Холмс задумчиво смотрел в окно.

— Жена Цезаря, Ватсон, — неожиданно произнес он.

— Что? — не понял я.

— Она была вне подозрений.

— И?

— Интересно, Ватсон, интересно.

Мы шли по узким многолюдным улицам, и я чувствовал себя неловко в окружении толпы людей, которые толкали нас на каждом шагу. Холмс остановился на Доерс-стрит перед зданием, построенном в неоклассическом стиле. Оно было чем-то похоже на театр, афиши, оповещающие о предстоящих спектаклях, были на китайском языке. Холмс разглядывал на афишах изображения актеров в красочных костюмах.

— Что это, Холмс?

— Это китайский оперный театр, Ватсон. Вы знаете, что в китайской опере нет женщин?

— Вы имеете в виду, что, как и в нашем театре во времена Шекспира, здесь все женские роли исполняют мужчины?

— Совершенно верно, Ватсон.

Он еще какое-то время смотрел на эти афиши. У меня уже начало сводить желудок из-за джина с тоником, и я предложил где-нибудь пообедать. Зная равнодушие Холмса к еде, я был приятно удивлен, когда он с готовностью согласился и повел меня в кафе на Мотт-стрит.

Мы сидели в зале для курильщиков, единственные европейцы среди китайских иммигрантов, и я посматривал вокруг с некоторым беспокойством. Казалось, что все глаза были устремлены на нас, однако я не увидел никого, кто проявил бы к нам какой-либо интерес. Здесь было ужасно. Меню не было, а угрюмый официант почти сразу же появился из кухни с несколькими блюдами. Это были какие-то странные клецки, суп с лапшой и таинственное мясное блюдо. Но Холмса, похоже, это вовсе не беспокоило — он набросился на еду, как будто ел подобное всю свою жизнь. После обеда он откинулся на спинку стула и закурил.

— Так-то лучше, Ватсон, — сказал он, — ничто так не утоляет голод, как порция рагу со свининой, да?

Я не мог понять, что за игру он затеял, но он продолжал молчать, поэтому я кивнул и закурил «Фатиму». И тут Холмс застыл, я заметил, что его взгляд прикован к маленькому, щуплому человеку за окном.

— Быстро, Ватсон! — бросил он и выбежал из кафе.

Я растерялся, но вынужден был поспешить, чтобы не отстать от него. Он прокладывал дорогу по многолюдным улочкам, заполненным торговцами рыбой, но не упускал из виду одну неприметную фигуру. Не было прямых углов ни у улиц, ни у зданий; все здесь сплеталось — даже люди, которые спешили каждый в своем направлении, — в какой-то удивительно спокойный хаос, которым и был китайский квартал.