Важный разговор [Повести, рассказы] - Печерский Николай Павлович - Страница 50

• Предыдущая
• 50/57
• Следующая

И вот Андрей и Коля уже сидят за столом Петра Савельевича с большими красными яблоками в руках.

Петр Савельевич озабоченно ходит из одного угла комнаты в другой и хмурит свои густые седоватые брови.

Андрей и Коля чувствуют, что тут что-то не так, но что не так и почему у Петра Савельевича такое недовольное лицо, понять пока не могут.

Но вот Петр Савельевич закончил маршировать и остановился возле Андрея и Коли.

— Значит, целый мешок денег хотите найти? — спросил он.

У Андрея и Коли сразу испортилось настроение. Они даже перестали грызть сочные, сладкие, как мед, яблоки и смущенно смотрели в сторону.

А Петр Савельевич стоит возле Андрея и Коли и ждет ответа.

Андрей старше Коли на четыре месяца, и, значит, отвечать надо ему.

Но отвечать Андрею не хотелось, и он согласен был сейчас на все, даже на то, чтобы временно стал старше на четыре месяца не он, а Коля.

— Значит, мешок вам нужен? — повторил Петр Савельевич.

Андрей посмотрел на Колю, который весь съежился и сделал вид, будто он ничего не слышит, на Петра Савельевича и неуверенно ответил:

— Мы, Петр Савельевич, хотим найти мешок, если он просто так валяется… а если он не валяется, тогда не надо…

— Ах, вот как? Валяется! Увидели мешок и налетели как пантеры — рви, тащи! А если этот мешок кто-нибудь потерял? Вот я фонарик Колин нашел, так ведь я отдал, не прикарманил. Отдал я тебе фонарик, Коля?

— Отдали, — согласился Коля. — Только это был мой фонарик, а мы хотим найти ничей мешок.

— Ничьих мешков с деньгами не бывает, — сказал Петр Савельевич. — Раз он валяется, значит, его кто-нибудь потерял. И скорее всего мешок потерял кассир, а в мешке этом зарплата для всех рабочих. Понятно? Придет кассир на завод, а его там и спросят: «Где мешок с деньгами, товарищ-гражданин?» Только этого кассира и видели.

— Как — только и видели? — не понял Коля.

— А вот так — посадят в тюрьму, и все.

Лицо Коли сразу вытянулось. На лбу неизвестно от чего показались капельки пота.

— Но он же не виноват, — упавшим голосом сказал он.

— В том-то и дело, что не виноват… А посадят. Это я тебе точно говорю.

По всему было видно, что Петр Савельевич говорил правду. Петр Савельевич никогда никому не лгал.

Андрей и Коля от огорчения даже руки опустили.

Расстроился еще больше и Петр Савельевич.

Он снова озабоченно начал мерить комнату тяжелыми шагами.

Видно, и ему до слез было жаль несчастного кассира.

Тут бы уже Андрею и Коле на попятную пойти, сказать, что пошутили, понарошке про мешок сказали. Но разве Петра Савельевича проведешь? Он так разошелся, что уже размахивал не одной рукой, а сразу двумя.

— Деньги своими руками надо добывать, — говорил он. — А раз вы нашли и раз вы прикарманили, значит, вы никакие и не пионеры, а самые настоящие жулики. Понимаете, кто вы такие?

Андрей и Коля сидели и со страхом ждали, что же будет дальше — турнет их Петр Савельевич из комнаты, надает по затылку или просто-напросто отправит в милицию.

Как ни крути и как ни верти, а одними разговорами тут не закончится.

Андрей и Коля видели, что Петр Савельевич был готов сейчас на самые решительные и неожиданные поступки.

Так оно и получилось.

— За чужой счет хотите жить? Капиталистами думаете заделаться? — сурово спросил Петр Савельевич. — Ну ладно, хорошо!

Петр Савельевич подошел к комоду, вынул из ящика кучу денег и бросил их на стол.

— Вот моя зарплата, — сказал он, — а мне ничего не надо. Забирайте!

Петр Савельевич отвернулся и пошел на кухню, чтобы не видеть, как Андрей и Коля будут запихивать деньги в карманы.

Андрей и Коля переглянулись и встали.

Стараясь не смотреть на кучу брошенных на стол бумажек, они на цыпочках вышли в коридор.

Долго стояли у дверей Петра Савельевича Андрей и Коля и все спорили, кто первый придумал про мешок с деньгами. Спорили, да так ни до чего и не доспорили. Видно, стыдно было им признаться, что хотели они найти и припрятать чужой мешок с деньгами.

Отец положил на стол пятьдесят копеек и сказал матери:

— Вот тебе пятьдесят копеек. Больше нет. Завтра зарплата будет.

— Зачем нам больше? — сказала мать. — Суп у нас есть, сухари тоже. Вечером купим батон, немножко конфет и будем пить чай.

Отец согласился. В доме не всегда пир горой. Иногда и на сухари приходится садиться.

Отец ушел на работу, а мать — на кухню. В комнате остались только Катя и Света. Катя ходила в первый класс, а Света — в третий. Но сейчас Катя и Света ни в какой класс не ходили, потому что были летние каникулы.

Света подошла к столу и стала смотреть на пятьдесят копеек. Вообще-то говоря, она и раньше видела всякие деньги, но сейчас хотела рассмотреть еще лучше.

— Ты, Катя, пятьдесят копеек не трогай! — строго сказала Света. — Это батонные. Вечером мы купим батон и будем пить чай. Слышала, что мама говорила?

— Я и без тебя все слышала, — ответила Катя. — Я и так знаю, что это батонные.

Катя обиделась и ушла во двор. Ее сестра всегда фасонила и подчеркивала, что она старшая.

Света осталась в комнате одна. Одной всегда скучно. Даже если ты старшая и знаешь больше всех.

Света походила по комнате, а потом села к столу, на котором лежали пятьдесят копеек, и начала читать книгу.

Она почитала немного, посмотрела нечаянно на пятьдесят копеек и стала от нечего делать думать, сколько на эти деньги можно всего накупить.

Света сама не заметила, как пятьдесят копеек очутились в кармане платья. А потом, когда Света заметила, она подумала: «Пускай лежат, я же их не совсем взяла».

Читать Свете совсем расхотелось. Она захлопнула книжку и вышла во двор. У калитки стояла ее подружка Люся Воробьева. Она грызла зеленое кислое яблоко и морщилась. Сначала одной щекой, а потом — второй.

Света увидела подружку и спросила:

— Ты куда идешь, Люся?

— Я никуда. А ты куда?

— Я тоже никуда. Пойдем на Садовую?

Люсе Воробьевой надо было мыть дома посуду. Но она согласилась. Если бы в другое место, она бы ни за что не пошла. А тут совсем рядом. Сто раз успеет посуду перемыть.

Садовая была за двумя углами. На одном углу стоял киоск с газетами и журналами, а на втором продавали мороженое.

Подружки остановились на втором углу и стали смотреть, как женщина в белых нарукавниках продает мороженое.

Мороженое было сразу трех сортов — сливочное, пломбир в сизых холодных обертках и фруктовое в белых стаканчиках.

— Ты какое мороженое любишь? — задумчиво спросила Света.

Честно говоря, Люся любила всякое мороженое и могла съесть без передышки целый килограмм. Но купить сразу все мороженое было невозможно, потому что надо много денег. Люся это понимала. Она подумала, провела языком по губам и сказала:

— Я люблю фруктовое. За одиннадцать копеек. У тебя денег нет?

Свете надо было честно признаться, что денег у нее абсолютно никаких нет. Тогда все было бы в порядке. Но Света была хвастуньей. Об этом знали все.

— У меня денег сколько хочешь, — сказала она. — Сейчас захочу — и двадцать пломбиров куплю!

Света решила доказать Люсе, что она не хвастунья и у нее в самом деле целый карман денег. Она подошла к мороженщице, вынула пятьдесят батонных копеек и важным голосом сказала:

— Дайте этой девочке фруктовое. За одиннадцать копеек.

Люся ела фруктовое и облизывала белую с розовыми жилками дощечку. Она пахла сосновым лесом и глубокой холодной рекой.

Света ничего не ела. Она стояла просто так и смотрела на Люсю.

— А ты не любишь фруктовое? — спросила Люся, обсасывая палочку.

У Светы от такого вопроса в животе сразу стало сладко и холодно.

Она посмотрела на Люсю, погремела в кармане сдачей и сказала:

• Предыдущая
• 50/57
• Следующая