Избранные произведения в двух томах: том I - Артюхова Нина Михайловна - Страница 29

• Предыдущая
• 29/104
• Следующая

— Нет, забор был тогда гораздо выше, но такой же сквозистый, все было видно… А деревья были тогда совсем маленькие, тоненькие.

— Значит, лоси через ворота? Бабушка, как же они не побоялись? Такие большие дома, столько машин!.. И откуда они пришли?

— Видишь ли, домов было тогда гораздо меньше. Совсем новый район. Когда мы сюда приехали, за школой, за тем красным домом только строить начинали. А вон там, слева, настоящая деревня была. Но, конечно, увидеть лосей и на окраине Москвы — это было событие.

— Ч. П.? — спросил Андрюша.

— Вот, вот, чрезвычайное происшествие.

Почему Андрюша вспомнил об этом? Бабушка задумалась. Ч. П.? Да, конечно. Давно это было. Леночка в шестом или в седьмом классе училась. Занятия в школе уже кончились, утром просто гулять пошла. И вдруг прибегает:

— У нас в школе лоси!

Торопит:

— Скорее, скорее иди посмотри! Говорят, они ночью…

Уже издали было видно, что весь забор, окружающий школьный двор, облеплен и даже обвешан любопытными. Ворота заперты, школьный двор совсем пустой, только молчаливая толпа на лестнице перед дверью. Тут же два мотоцикла с колясками и четыре милиционера. А среди молоденьких тонких лип и ясеней, пощипывая свежие, ярко-зеленые листья, спокойно ходят лось, лосиха и лосенок — уже не маленький, с рожками, но еще не совсем взрослый. Про человека сказали бы: среднего школьного возраста. Где-то за домами шумят троллейбусы и грузовики, а здесь кусочек леса, кусочек сказки на московском дворе.

Налюбовавшись на лосей, Леночка убежала — торопилась в кино. Убегая посоветовала:

— Мама, а ты пройди во двор, через калитку можно. Там очень интересно!

Ну что же, если можно и так интересно, почему не войти? Осторожно открыла калитку, задвинула опять щеколду, прошла через двор к широкой лестнице у двери в школу к молчаливой восторженной толпе. Лоси, казалось, не обращали на людей никакого внимания. Спросила у милиционера:

— Что же вы будете делать?

— Ничего не будем делать, ответил он с готовностью, — дождемся ночи и проводим их к лесу.

Жалко было уходить, но… обед еще не начинала готовить и хлеба нужно купить… Опять осторожно заперла калитку, пошла в булочную. На обратном пути захотелось еще раз взглянуть на лесных пришельцев. Завернула за угол, школа ведь совсем близко. И вдруг — испуганные крики, топот, смех… Что случилось?.. Молодой лось несется навстречу по узкому проезду между двумя большими домами. А за ним, растянувшись треугольником, толпа, гудящая, восторженная. Самые быстрые острым углом впереди, а сзади толпа все шире, шире… Сбоку, осторожно стараясь обогнать толпу, два милиционера на мотоцикле с коляской.

Как он убежал, этот молодой безумец? Перепрыгнул через забор? Слишком высоко. Или раскрылись случайно ворота? Или вышиб калитку своими молодыми рожками? И зачем убежал? Хотел доказать свою самостоятельность? Захочу, мол, и погуляю без папы и без мамы в этом большом незнакомом городе.

Бедняга! Теперь-то он, конечно, испугался, но поздно, нельзя остановиться! Галопом скачет прямо к Ломоносовскому проспекту, а там машины, трамваи, такое движение… Задавят же тебя, назад!

Заскрежетал, останавливаясь, трамвай. Бледное лицо вожатого за стеклом окна. Испуганно тормозят шоферы. Лось, а за ним толпа болельщиков пересекли широкий проспект и скрылись по ту сторону между двумя высокими домами.

Очень жалко было неосторожного лосенка. Даже если не задавят, просто сердце может не выдержать.

А на следующий день прочитали в газетах короткую заметку: «Лоси в Москве». В ней сообщалось, что приходили в город три лося и ушли благополучно в свои родные леса.

«…Почему Андрюша вдруг вспомнил об этом чрезвычайном происшествии? — думала бабушка. Может быть, ему, как тому отважному лосенку, страшно стало?»

За воротами липы и ясени, высокие, пышные, верхушками теперь до третьего этажа достают… Во дворе и на лестнице — никого. И школа, кажется, совсем пустая.

Да, Андрюше было уже страшно. Ему и раньше приходилось заглядывать в школу, когда провожал брата. Но школа была наполнена жизнью. Мальчики и девочки, большие и маленькие, окликая друг друга, разговаривая, широким потоком как бы вливались в школьную дверь, спешили к вешалке… Женю, как всегда, встречали дружескими улыбками.

— Что, Женя, брата в школу привел? Какой он у тебя молодец! Тоже к нам, в четвертый «А»?

— Что ты, что ты! Андрюша в седьмом «Б» учится, разве не знаешь?

Они шутили и смеялись, но это было не обидно. Андрюша знал: Жениного брата никто не мог обидеть. Женю любили все. Не могли не любить.

А сейчас… совсем пустая школа. Просторно и тихо. Только за маленьким столиком напротив двери сидит женщина. Учительница? Это она будет беседовать?

Бабушка что-то спросила у нее.

— Пожалуйста, пройдите сюда.

Они стали подниматься на второй этаж. И как-то совсем нечаянно — бабушка взяла Андрюшу за руку. А им навстречу уже спешила молодая учительница, приветливо улыбаясь.

— Вы ко мне?

В просторном светлом коридоре никого нет. Тишина. А может быть, за этими закрытыми дверями экзамены сдают старшеклассники?

Одна дверь была приоткрыта. Людмила Алексеевна заглянула…

— Зайдемте сюда.

Бабушка не знала, как ей быть. Ведь Андрюша беседовать хотел один. Сказать — Ну, иди, милый, а я подожду в коридоре?.. Она отпустила Андрюшину руку. Андрюша смотрел на нее, это был только взгляд. Но бабушка поняла. Ни о чем не спрашивая, она тоже вошла и села на одну из дальних парт. А парты были большие, солидные, — не первоклашки в этом классе учились.

Людмила Алексеевна сказала кому-то:

— Мы вам не помешаем?

— Нет, нет, нисколько!

В стороне у окна сидел Павел Петрович, учитель математики в старших классах. Седой, худощавый, высокий — едва за этой большой партой помещался. Он перебирал какие-то бумаги в своем портфеле и записывал что-то в блокнот… Ребята говорили про него: очень строгий.

Бабушке стало еще тревожнее.

Андрюша ловко вскарабкался на высокую скамью и положил перед собой старый Женин букварь и две тетради — в линейку и в клетку. Учительница села напротив за столом, одобрительно посмотрела на тетради и на авторучку, которую Андрюша вынул из кармана и тоже положил перед собой.

— Ну вот, — начала она, — давай познакомимся. Меня зовут Людмила Алексеевна. А тебя как?

— Андрей Смирнов, — отчеканил Андрюша. — Отчество нужно?

— Не надо, — чуть улыбнувшись, ответила Людмила Алексеевна.

Бабушка заметила, что Павел Петрович, почти не поворачивая головы, посмотрел на Андрюшу и, кажется, стал с интересом прислушиваться.

Андрюше показалось странным, что учительница не спросила его: — Ты брат Жени Смирнова из четвертого «А»? — Неужели не знает Жени?.. Может быть, новенькая, только недавно стала работать в нашей школе?

— Сколько тебе лет? — Когда твой день рождения?

Андрюша отвечал четко, не громко, но и не тихо.

— Вот видишь, рановато тебе еще в этом году в школу идти.

У Жени в классе есть девочка. Ей было шесть с половиной лет, когда она в школу пошла. Отличница.

— Читать и писать умеешь?

Андрюша, раскрыв наудачу, бойко прочитал страницу из букваря.

— Напиши что-нибудь.

Написал очень аккуратно: папа, мама, бабушка, Женя. Это по линейкам, а в другой тетради, в клеточку, — длинный ряд цифр. На тридцати пяти Людмила Алексеевна остановила его.

— Ну, а сколько будет пять и пять?

Вопросы следовали один за другим. Андрюша отвечал. Бабушка чувствовала: он уже успокоился, не боится больше, уверен в себе. И сама начала успокаиваться.

— А вот теперь, сказала Людмила Андреевна, — реши такую задачу: у тебя три яблока, одно ты дал своей сестре. Сколько у тебя осталось?

Андрюша не ответил. Он молча и удивленно смотрел на учительницу. Бабушка тоже удивилась. В чем дело? Почему он покраснел, сидит насупившись? Учительница тоже недоумевала.

— Ну, как? Совсем не трудная задача: у тебя три яблока. Одно ты дал своей сестре…

• Предыдущая
• 29/104
• Следующая