Друзья бога - Слюсаренко Сергей Сергеевич - Страница 35

• Предыдущая
• 35/63
• Следующая

Шла третья неделя перехода через материк. Алан, вполне оправившийся после укуса змеи, шел, разделяя груз наравне со всеми. Путешественники, освоившись, насколько это было возможно, в сельве, уже без труда добывали пищу, благо заросли кишели зверьем. Манко, впрочем, отказался участвовать в охоте, сославшись на то, что ему хватало личинок и жуков. Однако ни Андреа, ни другие употреблять такую пищу так и не научились, хотя вид поедаемых насекомых уже не вызывал рвотного рефлекса. Дни сменялись ночами, переходы — приготовлениями к ночлегу и привалами…

Манко внезапно остановился и стал прислушиваться к звукам сельвы. Он принюхивался к запахам, внимательно смотрел вокруг, словно пытаясь понять что-то неуловимое, но очень важное. Потом внезапно улыбка, наверное, первая за все время, озарила его лицо.

— Я дома.

— Ты о чем? — спросил Мартин.

— Мы на земле ацтеков! Это моя родина. — Манко поднял руки к небу, словно взывая к своим, никому не ведомым богам.

— Значит, мы в Гватемале? — Андреа хорошо помнил границы империи индейцев.

— Мы на земле теночке,[80] — ответил индеец и, ни секунды не сомневаясь, указал рукой вперед. — Там Теночтитлан.

— Сколько еще идти, не скажете? — спросил Травалини.

— По царству мертвых идут всю жизнь, — ответил Манко и зашагал вперед. — И только через него мы пройдем эти земли.

На слова индейца особого внимания не обратили. Хотя легкое, сосущее изнутри беспокойство накрепко запало в душу Андреа. И жертвенный нож тревожно оттягивал карман.

Сельва сильно изменилась, пропали уходящие в небо деревья, стало светлее. Но индеец, несмотря на то, что дорога упростилась, стал напряженнее и осторожнее. Ближе к вечеру Манко предложил сделать привал пораньше. Он объяснил это тем, что ночлег надо оборудовать особым образом — лес кишел ягуарами.

На этот раз индеец показал, как делать подвесные лежбища-гнезда. Треугольники из стволов тонких сосен, изобиловавших здесь, переплели лианами и подняли на высоту в десяток футов над землей с помощью тех же лиан, привязанных к толстым веткам больших деревьев. Теперь ни ягуар, ни змеи не смогли бы добраться до людей. Удовлетворенный висячим бивуаком Манко предложил даже не ставить вахту на ночь, чем весьма обрадовал порядочно уставших людей. До глубокой ночи путешественники сидели у костра, ведя тихую беседу.

Андреа, устроившись в своем гнезде, впервые за долгие дни перехода почувствовал себя спокойно. Человек привыкает ко всему, и даже постоянная тревога, мучившая Андреа, ушла куда-то далеко, в те места мироздания, куда улетает дым от костра. Сквозь густую листву были видны несколько звезд на иссиня-черном небе, и Андреа уже собрался так и уснуть, глядя на них, но тихий шорох внизу заставил его посмотреть туда, на место бивуака.

Почти умершие угли погасшего костра чуть освещали поляну мистическим, багровым светом. Сначала Андреа даже подумал, что шорох был обманом слуха, но в конце концов он сумел рассмотреть почти на самом краю поляны плотное тело ягуара. Зверь, видимо, и сам боялся подойти ближе к кострищу и, затаившись, изучал стоянку людей издалека. Успокоившись, хищник двинулся к чуть тлеющим углям на полусогнутых лапах, припадая брюхом к палой листве. Зверь не знал, что человек за ним наблюдает, и, приблизившись к костру, стал обнюхивать объедки людского ужина. Уже совершенно спокойно он двинулся вокруг костра. Дойдя до такого места, с которого Андреа видел только черный силуэт на фоне остывающих угольев, зверь остановился и сел, уставившись на темно-красные огни. Ягуар сидел неподвижно, словно черное изваяние в огненном контражуре. Андреа, стараясь сдерживать дыхание, глядел на хищника. Так ягуар просидел минут десять, но потом вдруг обернулся, сверкнув красными глазами, и спросил Андреа:

— Что тебе нужно в царстве мертвых?

Потом, не дожидаясь ответа, ночной гость поднялся на задних лапах и выпрямился во весь свой гигантский рост. Его голова была на уровне глаз Андреа. Но это была не голова ягуара. Страшное, искаженное страданием человеческое лицо смотрело на юношу. Тело тоже не было телом ягуара. Это был тот призрак, который оставил ритуальный нож в руке Андреа. Все та же золотая фигурка на груди и светящиеся перья украшали привидение.

— Иди ко мне в Шибальбу,[81] царство мертвых ждет тебя, — прошептал призрак.

Андреа впился в ветки сосны, из которых было сооружено его лежбище, так что кора заскрипела, но не шелохнулся.

— Отдай мой нож, отдай, он не твой, — продолжал шипеть ночной гость. Призрак протянул руку к Андреа, и тут у юноши нервы не выдержали, и он закричал, осенив себя крестным знамением: «Изыди, дьявол!!!»

Словно черная пелена слетела с глаз Андреа. Он стоял на коленях на своем лежаке среди освещенного утренним солнцем леса и громко кричал. Люди, разбуженные протяжным воплем командира, выскочили из кроватей-гнезд, словно их выдуло ураганом.

Какое-то время в лагере царила суета и неразбериха, но как только все поняли, что их разбудил просто ночной кошмар капитана, успокоились. Только один Манко стоял в стороне, сжав губы в узкую полоску. Казалось, он все знал о страшном сне Андреа.

Через час тяжелейшего перехода путешественники вышли к узенькой речке. Манко предложил дальше двигаться по ней. Речушка была мелкой, не доходила до колена, а нужды ломиться через непроходимую чащобу не было. Постепенно берега реки стали подниматься, и в конце концов путники оказались в узком коридоре. Необходимо было или двигаться дальше по текущей в ущелье реки, или же выбираться наверх и снова продираться сквозь джунгли. Андреа, понимая, что настало время принять решение, жестом приказал остановиться.

— Так, Вальдес и Цеб, идите выясните, что там дальше, — скомандовал Андреа. — Только далеко не заходите и будьте осторожны.

Разведка ушла вперед, за поворот стремнины, остальные, прислонившись к почти отвесной скале, отдыхали.

— Что скажешь, Манко, ты же все видел не хуже меня этой ночью? — спросил Андреа.

— На пути в преисподнюю надо войти в три дома — Манко говорил, почти не разжимая губ, словно чревовещатель. — Этой ночью ты был в Доме Ягуара. И сумел выйти из него.

— Но почему ты решил, что мы идем в преисподнюю?

— Монтесума тебя ждет там. Мертвые ждут там, где живет смерть. Тебе еще придется пройти Дом Мрака и Дом Холода. Потом ты увидишь вход в Шибальбу.

Андреа ничего не успел больше спросить у индейца, вернулась разведка.

— Там сразу ущелье сужается. — Торро Вальдес перевел дыхание, движение вверх-вниз по реке отобрало у него много сил. — И уходит в камни. Надо возвращаться и искать выход наверх.

Торро давно потерял парик, которым так гордился, и теперь, измотанный разведкой, выглядел как ощипанная птица — лысый, но гордый.

— Надо идти за рекой, — неожиданно произнес Манко.

— Мы там подохнем! — испуганно отозвался Цеб.

Манко ничего не сказал, лишь глянул прямо в глаза Андреа.

— Пошли, — только и сказал Андреа и двинулся вниз по руслу.

Сразу за поворотом река и вправду ринулась в грот, образованный гигантскими валунами.

Андреа оглянулся и, убедившись, что его подчиненные ждут от него действий, шагнул под черный каменный свод. Через несколько шагов пахнуло холодом. В пещере течение воды отзывалось гулким эхо. Вначале стены освещалась светом, идущим от воды, но постепенно он становился все слабее и слабее. Манко разжег предусмотрительно приготовленный факел. От слабого дрожащего света факела пространство вокруг путешественников сомкнулось, смутная тревога впилась в сердца. Люди стали двигаться плотной группой, боясь отступить хоть на шаг в сторону. Через полчаса к журчанию воды добавился приглушенный рокот. Причину его удалось выяснить очень скоро — впереди ожидал водопад высотой в десять футов, не меньше. Спускаться было решено по веревке, прыгать в черноту пещерной воды никто не рискнул. Андреа с факелом должен был идти последним. Уже когда до воды оставалось не более трех футов, веревка звонко лопнула, и Андреа полетел в воду. Огонь пшикнул и погас. Наступила кромешная темнота. Промокший насквозь факел зажечь не удалось.

• Предыдущая
• 35/63
• Следующая