Лекарство от смерти - Дашнер (Дэшнер) Джеймс - Страница 26

• Предыдущая
• 26/53
• Следующая

Убрав прибор и прочтя показания на небольшом экране, патрульный произнес:

— Нет, вы только посмотрите! Ты, черт возьми, иммунен. Теперь потрудись объяснить, как ты попал в Денвер и почему не знаешь закона о нелегальном употреблении кайфа. Как это ты не распознал наркомана?

— Я работаю на ПОРОК. — Слова вырвались сами собой, Томас даже сообразить не успел. Ему не терпелось поскорее отделаться от назойливого патрульного.

— Я верю тебе не больше, чем этому шизу. Он врет, будто Вспышки у него нет. Будто он принимает кайф просто так. Пока сиди смирно и не рыпайся, не то палить начну.

Томас сглотнул: он не столько испугался, сколько разозлился на себя — за глупость. Повезло же вляпаться в такую нелепую историю!

— Понял, — ответил он.

Патрульный его уже не слышал — прибыла «кавалерия»: четверо в защитных комбинезонах зеленого цвета, больших очках и пресловутых металлических респираторах. Перед мысленным взором замелькали образы: точно такую защиту носили те, кто спас Томаса от инфекции, занесенной ржавой пулей.

— Что стряслось? — механическим голосом спросил один из карантинщиков. — У тебя двое задержанных?

— Не совсем, — ответил патрульный. — Вон тот на стуле — иммуняк. Хотел, как в цирке, на задержание поглазеть.

— Иммуняк? — недоверчиво переспросил второй карантинщик.

— Правильно, иммуняк. Все ломанулись на выход, а он остался. Говорит: хотел посмотреть, что дальше. И это еще полбеды. Он сознательно не выдал шиза, который прямо здесь закидывался кайфом. Видел зараженного и пил себе спокойно кофе.

Все разом посмотрели на Томаса. Тот — не зная, что сказать, — просто пожал плечами.

Шиз тихонько всхлипывал, свернувшись калачиком. Патрульный отступил в сторону, давая дорогу четырем карантинщикам. Один из них сжимал в руках плотный синий предмет. У этой штуковины имелась трубка наподобие ствола, и карантинщик направил ее на больного словно оружие. Томас попытался вспомнить, для чего нужен этот угрожающего вида предмет, — не получилось.

— Вытяните, пожалуйста, ноги, сэр, — попросил карантинщик. — Лежите смирно, не шевелитесь. Постарайтесь расслабиться.

— Я не знал! — взвыл шиз. — Откуда мне было знать!

— Все ты отлично знал! — прикрикнул на него Красный. — Просто так для удовольствия кайф не принимают.

— Мне нравится, как он действует! — жалобным голосом оправдывался задержанный.

— В городе полно дешевых наркотиков. Хватит орать, замолчи. — Красный махнул рукой, словно прогоняя назойливую муху. — Всем плевать на тебя. Пакуйте этого слизня, ребята.

Зараженный свернулся на полу, руками подтянув колени к груди.

— Так нельзя. Я не знал! Просто выгоните меня из города. Обещаю, я не вернусь. Честное слово! — Он разразился новой порцией всхлипов.

— О, не волнуйся, из города тебя выпнут, — пообещал Красный и зачем-то глянул на Томаса. Он словно улыбался под маской. Глаза патрульного блестели азартом. — Смотри, смотри, иммуняк. Тебе понравится.

Ну и сволочь этот патрульный! Томас отвел взгляд и проследил, как четверо в зеленом осторожно приближаются к шизу.

— Вытяните ноги! — повторил один из карантинщиков. — Или вам будет очень больно. Вытяните ноги. Быстро!

— Не хочу! Дайте мне просто уйти!

Оттолкнув карантинщика, патрульный встал над больным и поднес к его голове пистолет.

— Вытяни ноги, или я пущу тебе пулю в мозг. Так всем будет проще. Ну, вытягивай, быстро!

Томас смотрел на патрульного и не верил глазам. Разве может человек совершенно не испытывать сострадания?!

Хныча и дрожа от страха, мужчина все-таки вытянул ноги. Красный, вверив его заботам карантинщиков, отошел в сторону и убрал пистолет в кобуру.

Карантинщик с синим предметом тут же встал над шизом и приставил ему к затылку трубку.

— Постарайтесь не двигаться, — посоветовал он… то есть она. Это была женщина, и ее голос, искаженный респиратором, прозвучал даже неприятнее, чем у ее коллег-мужчин. — Не то лишитесь какой-нибудь части тела.

Что бы это значило? — успел подумать Томас, и тут женщина нажала на кнопку. Из трубки потек синий гель. Вязкий, он окутал сначала голову зараженного, лицо, не дав закричать, затем шею и плечи. Двигаясь вниз по телу, гель застывал, и образовывалась полупрозрачная скорлупа. Всего за несколько секунд она покрыла половину туловища, заполнив каждую складку на коже и одежде, сковав движения больного.

Красный все это время смотрел на Томаса.

— Чего? — произнес тот в ответ на взгляд патрульного.

— Впечатляет, правда? — сказал Красный. — Смотри и наслаждайся. Когда шоу закончится — пойдешь со мной.

Сердце оборвалось.

Патрульный перевел полный садистского блеска взгляд на задержанного — гель к тому времени схватился уже на ногах, заковав несчастного в пластиковый панцирь. Карантинщица выпрямилась. Пустой пакет из-под геля — который Томас поначалу принял за некую разновидность оружия — она сложила и спрятала в карман комбинезона.

— Забираем его, — сказала женщина.

Когда задержанного подняли с пола, Томас вновь посмотрел на патрульного. Тот следил за выносом живого груза. Что, черт возьми, он имел в виду? Куда он поведет Томаса? Зачем? Если бы не пистолет, Томас давно бы сбежал.

Когда карантинщики наконец удалились, пришел Минхо. Он уже почти перешагнул порог кофейни, но тут Красный выхватил пистолет.

— Стой где стоишь! Не входи!

— Так он с нами, — указал Минхо на Томаса. — Нам пора идти.

— Никуда он не пойдет. — Патрульный вдруг замолчал, взглянул на Томаса, потом снова на Минхо и спросил: — Погоди-ка. Так ты тоже иммуняк?

Томас едва-едва успел испугаться за друзей. Минхо, моментально сообразив, что к чему, бросился бежать.

— Стой! — приказал Красный и ринулся к двери.

Вскочив с места, Томас приник к витрине: Минхо, Бренда и Хорхе, перебежав улицу, скрылись за углом. Красный сдался, не захотел преследовать их, а вернулся обратно в кофейню и навел пистолет на Томаса.

— За поведение твоего дружка мне следовало продырявить тебе глотку, и ты бы медленно истек кровью. Благодари Бога за то, что вы, иммуняки, такие ценные. Паршивый сегодня денек; я мог бы пристрелить тебя забавы ради.

Подумать только: Томас прошел невероятные испытания, а в конце совершил такой досадный прокол. Он даже не боялся — скорее был зол на себя самого.

— У меня день тоже прошел не лучшим образом, — пробормотал Томас.

— За тебя мне отвалят кучу бабок. Ничего личного, хотя ты мне с первого взгляда не понравился. Это я так говорю, чтоб ты знал.

Томас улыбнулся:

— Взаимно.

— Смешной ты парень. Поржать любишь, как я погляжу. Посмотрим, как после заката запоешь. Двигай. — Патрульный мотнул стволом пистолета в сторону двери. — Запомни, терпелка у меня слабая, не шучу. Только дернись, и я выстрелю тебе в затылок, а в полиции доложу, что ты был болен и вел себя агрессивно. У нас политика нулевого допуска, знаешь ли. Это значит: даже косо на меня смотреть не смей. Я за такое убиваю и имени не спрашиваю.

Томас прикинул шансы. Вот ведь ирония судьбы: он сбежал от наемников ПОРОКа лишь затем, чтобы попасться в руки обыкновенному муниципальному работнику.

— Не люблю повторять дважды, — предупредил Красный.

— Куда вы меня поведете?

— Придет время — узнаешь. А я слегка разбогатею. Топай давай.

В Томаса уже дважды стреляли, и он помнил: пуля причиняет адскую боль. Пойти с патрульным — единственный способ не нарваться на третье ранение. Глянув на Красного исподлобья, он наконец вышел за порог и остановился. Спросил:

— В какую сторону?

— Налево. Тихо-спокойно пройдем три квартала и снова повернем налево. Там меня ждет машина. Надеюсь, не надо напоминать, что будет, если ты вздумаешь хитрить?

— Вы пристрелите безоружного подростка. Чего тут неясного?

— Знал бы ты, как я ненавижу вас, иммуняков. Пошел, пошел. — Он ткнул Томаса в спину стволом.

• Предыдущая
• 26/53
• Следующая