Пятнистый сфинкс. Пиппа бросает вызов (с иллюстрациями) - Адамсон Джой - Страница 73

• Предыдущая
• 73/111
• Следующая

А они и вправду были дикие: мы убедились в этом однажды утром, когда увидели их ярдах в трехстах от нашего лендровера. Мы оставили машину на дороге и понесли мясо проголодавшимся гепардам. Но только они успели до него дотронуться, как вдали показался автомобиль с туристами. Гепарды исчезли задолго до того, как чужая машина подъехала к нашему лендроверу, несмотря на то что мясо осталось несъеденным.

Теперь, впервые за много месяцев с тех самых пор, как они расстались, Пиппа оказалась на территории Мбили. Мне приходила в голову только одна причина, которая могла заставить Пиппу нарушить закон, установленный ею самой: почти вся равнина за последнее время превратилась в сплошное болото, где было слишком трудно охотиться. Я с интересом отметила, что Пиппа никогда не подходила к тем термитникам и деревьям, где она чаще всего бывала с Мбили, Уайти и Тату. Новые малыши играли в других, новых местах, и Пиппа несколько дней подряд тщательно отмечала упавшие деревья своим обычным способом — кучкой помета. Может быть, так она заявляла свои права на эти участки? Мне очень хотелось узнать, что же будет, если здесь вдруг появится Мбили.

Однажды утром мы накормили гепардов, и я увидела, что Пиппа, сжав губы, пристально смотрит в сторону далеких холмов. Я посмотрела в том же направлении и увидела в бинокль почти на горизонте двух белых носорогов. Это была пара из тех шести носорогов, которых привезли три года назад из Южной Африки, чтобы они акклиматизировались и дали потомство в Кении. До сих пор носорогов держали в просторном загоне в Скале Леопарда; должно быть, эти двое удрали оттуда. Белые носороги крупнее черных, и у них более широкий рот. «Белыми» их называют по ошибке — голландцы произносят «уайд» («широкий») как «уайт», то есть «белый». Уж не знаю, разбиралась ли Пиппа во всех этих тонкостях, только «прр-прр» — и мать с детьми со всех ног умчались прочь. Мне очень хотелось узнать, неужели она и вправду различает два вида носорогов и спасается бегством от незнакомого вида, хотя местного, черного носорога она обычно просто не замечает. Мне пришлось дожидаться разгадки больше года, но ее дети дали мне ответ на этот вопрос — они поступали точно так же.

Следы гепардов привели нас обратно на территорию Пиппы в долине Мулики, но здесь они пересекались со следами льва. Ничего удивительного, что несколько дней мы никак не могли разыскать гепардов. Но вот Стенли заметил гепарда, который с рычанием бежал прямо на него со стороны Пятой мили. Стенли удивился и окликнул меня.

Увидев меня, гепард стал как-то странно прыгать вокруг, а потом побежал прямо через заросли, то и дело останавливаясь, чтобы удостовериться, что мы идем следом. Но он не подпускал меня достаточно близко, и я никак не могла узнать, кто это. Во время этой игры в пятнашки гепард спугнул двух цесарок и прыгнул, чтобы поймать птицу, но оба раза промахнулся. Я думала, что это Пиппа — видимо, она спрятала своих малышей от львов и хочет привести меня к ним, — так что еще минут пятнадцать я изо всех сил старалась не отставать от нее. Я уже начала всерьез беспокоиться — до сих пор Пиппа никогда так далеко не уходила от малышей, оставив их одних. Наконец я почти поравнялась с гепардом, но все же не смогла узнать его с такого расстояния. Малышей нигде не было видно. Я боялась, что произошло что-то непоправимое, и крикнула: «Пиппа!» Гепард молнией бросился к Мулике, прыжком перелетел на другую сторону и скрылся. Тут-то я начала догадываться, что это была Мбили — Пиппа ни за что не стала бы так себя вести. Я очень обрадовалась, что Мбили прекрасно выглядит после восьми с половиной месяцев самостоятельной жизни. Она оказалась на территории Пиппы, но это можно было понять: как раз на границе ее владений работала многолюдная бригада; видимо, она испугалась и перешла на чужую территорию.

Некоторое время спустя мы нашли наше семейство в полном здравии в полумиле от этого места. Здесь было много дичи, и Пиппа все время старалась подкрасться к стаду газелей Гранта, но ей так и не удалось подобраться поближе — ведь трава сгорела и спрятаться было негде. Я снова подумала, что же будет, если ей встретится Мбили. На следующее утро я нашла семейство около того места, где скрылась Мбили; все они то и дело озирались, словно ожидая чего-то.

Это место было в шести милях от лагеря и недалеко от дороги, так что на следующий день мы приехали на машине и оставили ее примерно в четырехстах ярдах от дороги, увидев, что к нам несется стадо газелей Гранта. Вскоре показалось и наше семейство. Пока мы готовили еду, Пиппа исчезла, но приказала малышам не трогаться с места, и они беспрекословно подчинились, поэтому нам пришлось тащить к ним мясо, хотя они отлично видели, как мы режем его на кусочки. Когда они начали есть, Пиппа вернулась, села под кустом ярдах в пятидесяти от них и негромко позвала к себе детей. Я принесла к ней мясо и заметила, что она тяжело дышит, а правая передняя лапа и пасть у нее в крови. Она была очень возбуждена и не позволила мне осмотреть окровавленную лапу, а к мясу даже не притронулась. Она не сводила глаз с дороги и вскоре перешла поближе к ней и уселась. Тем временем я послала своих помощников на розыски ее добычи, но они ничего не нашли. Тогда я понесла Пиппе молоко. Теперь ее поведение объяснилось — я увидела, что она сторожит молодую газель Гранта, которую только что задушила. Лишь тогда я поняла, что она старалась по-своему объяснить мне, в чем дело: она бросила добычу и пошла за мной, нельзя же оставлять тушу возле дороги! А мне-то это было невдомек! Потом я перенесла добычу подальше от дороги, чтобы гепарды могли есть, не пугаясь шума машин.

Как только малыши увидели добычу, они принялись в восторге отплясывать вокруг нее, и Пиппа долго не вмешивалась в их игру. Но увидев, что они никак не могут справиться со шкурой, она продемонстрировала им наилучший способ начинать еду — вспорола нежную кожу между задними ногами, где нет никаких костей.

Я с огромным интересом наблюдала за поведением Сомбы. Когда я попыталась подойти к добыче, Сомба бросилась на меня еще яростнее, чем раньше: опустив голову, она шипела, а потом старалась ударить сразу обеими передними лапами. Тихонько, шаг за шагом, я отступала назад, а Сомба преследовала меня, продолжая царапаться. Но тут она увидела, что братья принялись за еду, помчалась к туше защищать свою долю и в мгновение ока прогнала их прочь. Чтобы восстановить справедливость, мы дали малышам мяса. Но как бы не так: Сомба немедленно явилась за своей порцией и даже взяла мясо прямо у меня из рук. Стоило мне сделать шаг в сторону добычи — и Сомба едва не уронила мясо, бросившись на меня, чтобы я не смела приближаться к добыче. Так она вела себя целый день до самого нашего ухода. Я от души сочувствовала бедной Сомбе: ну как тут было не запутаться? С одной стороны, я была для нее другом, достойным доверия, я каждый день приносила ей хорошее мясо, но внезапно все ее дикие инстинкты восставали, и она бросалась защищать от меня законную добычу. И вот, раздираемая столь противоречивыми побуждениями, она мгновенно преображалась, и вместо мирного животного, которое брало пищу прямо из моих рук, передо мной оказывался дикий и весьма опасный гепард. И ведь она не только была самочкой — у самок инстинкт охраны добычи сильнее, чем у самцов, — нет, она еще и прекрасно знала, что уступает братьям в силе, и поэтому все время была настороже, чтобы не остаться в стороне, когда им что-нибудь перепадало. Поэтому она и казалась такой невероятной жадиной. Но я не хотела, чтобы она становилась чересчур агрессивной, и с этих пор нарочно кормила ее в первую очередь, отдавая те куски, которые ей больше нравились.

Да, у Пиппы можно было поучиться обращению с маленькими гепардами.

Она принимала во внимание несхожие характеры своих детей и умела с необычайным тактом добиться их послушания. За последнее время Сомба объявила войну не только мне, но, кажется, и всему собственному семейству. Она становилась такой опасной, что мне иногда приходила в голову мысль избавиться от нее; но, глядя, как Пиппа управляется со своей буйной дочерью, как ей всегда удается усмирить и развеселить ее, я поняла, что не имею никакого права вмешиваться.

• Предыдущая
• 73/111
• Следующая