Пак с Волшебных холмов - Киплинг Редьярд Джозеф - Страница 18

• Предыдущая
• 18/48
• Следующая

– Не знаю… – смущенно пробормотал Дан. – Мы видели одного человека, который вынимал кроликов из шляпы, и он сказал, что если мы будем внимательно смотреть, мы поймем, как это получается. И мы смотрели – во все глаза!..

– Но не поняли, – вздохнула Уна. – А вот и Пак!

Маленький человечек, загорелый и веселый, выглянул из-за рябины, кивнул им и мигом соскользнул по склону на прохладный бережок.

– Ну как, есть на свете колдовство, сэр Ричард? – улыбнулся Пак и дунул на пышный венчик одуванчика.

– Они мне говорят, что Железный Мудрец Витты – всего лишь игрушка. Этот мальчуган носит такую же в кармане. Они говорят, что демоны Южного Моря – просто обезьяны, именуемые «гориллы»! – возмущенно пожаловался сэр Ричард.

– Это и есть Книжное Колдовство, – сказал Пак. – Разве я не предупреждал тебя, что эти дети мудры? Любой может стать мудрым, если начитается книг.

– А правду ли пишут в книгах? Ох, не по душе мне это чтение и писание…

– Так-так… – протянул Пак, рассматривая обнаженную, лысую головку одуванчика. – Но если те, кто пишет ложь, заслуживают виселицы, то почему Де Акила не начал с Гилберта, своего писаря? Вот уж действительно был мошенник!

– Мошенник, но не трус. По-своему он был даже смел, бедняга Гилберт!

– Что же он такого сделал? – спросил Дан.

– Да так, написал кое-что, – промолвил сэр Ричард. – Как ты думаешь, подходящая ли это история для детских ушей?

Он поглядел на Пака, но Дан и Уна тотчас закричали хором:

– Расскажите нам! Расскажите!

– Ни демонов, ни обезьян в этом рассказе не будет, – так начал сэр Ричард. – Речь пойдет о Де Акиле; воистину доблестней и искусней рыцаря не рождалось еще на свете. В ту пору он был стар, очень стар.

– В какую пору? – переспросил Дан.

– Когда мы вернулись из плавания с Виттой.

– Как же вы поступили с добытым золотом?

– Терпение. Звено к звену куется кольчуга. Все услышите в свое время… На трех навьюченных лошадях мы привезли свое золото в Пэвенси и подняли его в Северную Башню замка, где Де Акила обычно проводил зиму. Он сидел на своем ложе, как маленький белый сокол, быстро переводя взор с одного на другого, пока мы с Хью рассказывали ему свою историю. Джихана Краба, старого хмурого воина, сторожившего вход в покои, Де Акила отослал вниз и опустил плотный кожаный полог на двери. Кроме Джихана, никто не знал о нашей добыче: это он был послан за нами с лошадьми, и он один грузил золото.

Выслушав нас, Де Акила в свой черед поведал нам английские новости, ибо мы были как пробудившиеся от годового сна. После убийства Вильяма Рыжего (в самый день нашего отплытия – помните, я рассказывал?) его младший брат Генри провозгласил себя королем Англии. Точно так же, как поступил сам Рыжий Король после смерти Вильгельма Завоевателя. Роберт Нормандский, разъяренный тем, что во второй раз теряет свои английские владения, послал корабли с войсками в Портсмут, но они были отбиты.

«После этого, – продолжал Де Акила, – половина великих баронов Севера и Запада ополчились против короля между Солсбери и Шрусбери, а другая половина решила выждать, чья сторона возьмет верх. Им не нравилось, что Генрих, по их словам, слишком „обангличанился“ – взял себе жену-англичанку, которая склоняет его вернуть стране старые саксонские законы. (А разве со старой уздечкой не лучше править конем?) Но это – лишь предлог для оправдания их измены».

Он ткнул пальцем в стол, по которому было разлито вино, и продолжал:

«Вильгельм наделил нормандских баронов обширными землями в Англии. Я тоже получил свою долю после Сантлейка. Но я предупреждал его – еще до того, как Одо поднял мятеж, – чтобы он предложил баронам отдать свои земли и владения в Нормандии, если они хотят сделаться английскими сеньорами. Ныне они владеют уделами и в Англии, и в Нормандии – жадные псы, жрущие из одной кормушки, не спуская глаз с другой! Роберт известил их, что если они не будут воевать за него в Англии, он отнимет все их нормандские земли. И вот поднялся Клэр, и Фиц-Осборн, и Монтгомери – тот, кого наш Вильгельм сделал английским графом. Даже Дарси собрал своих людей; я помню его отца – нищего, как воробей, рыцаря из-под Кана. Если победит Генрих, бароны всегда смогут бежать в Нормандию, где их готов радушно встретить Роберт. А если Генрих проиграет, Роберт обещал добавить им английских земель. Язва ее возьми, эту проклятую Нормандию – много горя она еще причинит Англии!»

«Аминь, – заключил Хью. – Но докатится ли война до нас?»

«С севера вряд ли, – отвечал Де Акила. – Но с моря мы всегда открыты. Если бароны станут одолевать, Роберт обязательно пошлет еще одну армию, и на этот раз они высадятся здесь, где высаживался его брат Завоеватель. Да, попали вы в переделку! Пол-Англии на конях, а тут столько золота, – он пнул груду слитков под столом, – что хватит ополчить на нас весь христианский мир».

«Что же делать? – спросил Хью. – В Даллингтоне нет крепости, а если спрятать золото, то кому нам довериться?»

«Доверьтесь мне, – сказал Де Акила. – Стены Пэвенси крепки. Кроме Джихана, который предан мне, как собака, ни одна душа не знает о вашей добыче».

Он отодвинул занавес в углу башни и показал нам глубокий колодец, пробитый в толще стены, под амбразурой.

«Я сделал его для снабжения водой на случай осады. Но вода оказалась соленой, она поднимается и опускается с каждым приливом. Слышите?»

Плеск и гул воды донеслись до нас со дна колодца.

«Ну как – подойдет?» – спросил Де Акила.

«Должно подойти, – молвил Хью. – Мы доверяем тебе: делай как знаешь».

• Предыдущая
• 18/48
• Следующая