Сердце ждет любви - Энок Сюзанна - Страница 48

• Предыдущая
• 48/65
• Следующая

— Брэм, ты меня слышишь?

Он вздрогнул и повернулся к Фину.

— Вот видишь, Элайза, — продолжил бывший полковник, — наш друг еще жив.

— Мы уж подумали, что ты умер. И забальзамирован алкоголем. — Усмехаясь, Салливан предложил ему бокал.

— Я задумался, — недовольно сказал застигнутый врасплох Брэм. — И странно, что вы оба не разглядели мою задумчивую позу.

— Мне больше нравилось, когда ты смотрел в свою тарелку. — Фин повернулся: — Бет, не принесешь ли мне…

— О нет, я никуда не уйду! — перебила его сестра, обладательница огромных карих глаз и каштановых волос. — Я член этой семьи и уже достаточно взрослая. Тибби всего на три года старше меня. Вы будете говорить о том, что заставило Салли и Тибби приехать сюда из деревни, а мне это интересно.

Брэм заставил себя улыбнуться:

— Ты ошибаешься, моя милая, мы не собираемся ничего обсуждать. Никаких секретов.

— Но леди Роуз удивилась, увидев вас всех здесь, и она очень сердилась на вас. А сейчас под столом Брэм и Роуз держатся за руки.

Брэм поспешил освободить свои пальцы. Черт бы побрал эту детскую наблюдательность! Она свойственна и девушкам более старшего возраста.

— У нее замерзли пальцы, а она забыла перчатки, — придумал он.

— Ее перчатки на столе позади нее. — Бет показала на них пальцем. — Я поймала вас на лжи, и вы должны быть моим партнером в шарадах.

— Ужасный ребенок!

— Я не ребенок. Маркиз Косгроув даже просил моего поцелуя.

Казалось, в комнате стало нечем дышать. Фин вскочил со своего места.

— Что?!

В какую-то минуту Брэму подумалось, что мощь его ярости поднимет Куэнса из его инвалидного кресла.

— Элизабет Анна Бромли, — грозно произнес патриарх семьи, — ты мне расскажешь абсолютно все, что произошло. Сейчас же!

Щеки восемнадцатилетней девушки вспыхнули.

— Ничего не произошло, — заикаясь произнесла она. — Бога ради… Он же друг Брэма, и я подумала, что было бы нехорошо поднимать шум.

Черт побери! Именно это и беспокоило Брэма. Косгроув уже занялся близкими ему людьми. Брэм раскрыл рот, собираясь назвать Бет точную цену своей дружбы с Косгроувом, но Розамунда накрыла ладонью его сжатую в кулак руку, на этот раз лежавшую на столе, где все могли ее видеть.

— Косгроув весьма красив, не правда ли? — тихо спросила она, глядя на Бет яркими зелеными глазами.

— Да, — согласилась Бет, отступая от своих буквально пылающих гневом братьев.

— Дело в том, Бет, — продолжала Розамунда, — что я недавно поняла разницу между нехорошим и чудовищным. И боюсь, что Косгроув, зная о теплых отношениях Брэма с вами и вашими братьями, ищет способ вызвать скандал.

— Но вы же с Косгроувом друзья, — возразила Бет, обращаясь к Брэму.

Проклятие! Быть хорошим совсем не так легко!

— Мы были друзьями, — задумчиво сказал он. — Но больше мы не друзья. Кинг переступил черту, которую даже я не мог переступить. — Брэм нахмурился. — Он негодяй, Бет, а вы красивая, но неискушенная молодая леди. Будьте с ним осторожнее, моя милая. Держитесь от него подальше. Ладно?

Бет вздохнула и дрожащим голоском пообещала:

— Конечно.

После этого дамы вышли из-за стола, и Брэм с сожалением посмотрел вслед уходившей Розамунде. Он становился безнадежно слабоумным. Новое для него состояние влюбленности ошеломляло его и в то же время делало уязвимым.

Тот образ жизни, который он вел в течение почти десяти лет, его поведение и поступки, которые он был намерен совершить или уже совершил, могли вызывать чье-то одобрение или порицание, но ему это уже было безразлично. Теперь в его судьбе появилась она, Розамунда. И все его поступки будут направлены на то, чтобы сделать ее счастливой.

Розамунда не оттолкнула его, когда он снова предложил ей свою поддержку. Но и не бросилась к его ногам, моля о помощи. Она была более рассудительной, чем он, и более осмотрительной. Любовь. Он не предполагал, что когда-нибудь произнесет это святое слово. А если и произнесет, то разве что при чтении стихов — с шутливым сарказмом, чтобы рассмешить кого-то. И вдруг все поменялось.

Произнося это слово, он не думал о том, чего ему хотелось или что ему было необходимо. Единственное, что беспокоило его, — это благополучие, счастье и безопасность Розамунды Дэвис. Он подшучивал над Фином и Салливаном, их привязанностью к домашнему очагу, их верностью женам. А теперь он сам мечтал об этом. Но ведь Роуз еще не сказала, что тоже любит его.

Страшная боль пронзила его грудь. Не ее вина, что она не испытывает к нему ответного чувства. Он всего лишь склонный к порокам человек — пьяница, развратник, игрок, изгой общества. Но она и не убежала от него. Она согласилась дать ему шанс спасти ее, а вместе с ней и самого себя.

— Спасибо вам, Брэм, — многозначительно сказал Куэнс, когда дамы уже не могли его слышать. — Я не думаю, что Бет послушала бы кого-нибудь, кроме вас.

Брэм отхлебнул из бокала.

— Это моя вина. — Он почувствовал, как после признания Бет гнев охватывает все его существо, до самых кончиков пальцев. — Вам всем надо держаться подальше от меня. Это был только предупредительный удар Кинга.

— Весьма чувствительный, — с мрачным видом заметил Фин.

— Мы убьем ублюдка. — Салливан наполнил бокал и выпил его до дна.

— Наконец слышу предложение, которое могу принять. — Брэм встал. Игры были играми, но не тогда, когда могли пострадать дорогие ему люди. Конечно, он сделает это; незачем обрекать друзей на виселицу или ссылку. По крайней мере Розамунда будет спасена. Нельзя же заставить ее выйти замуж за мертвеца.

— Сядьте, — приказал виконт. — Я не допущу, чтобы за моим столом сговаривались об убийстве.

— В таком случае мы выйдем, — ответил Фин. — Мы это так не оставим, и вы знаете это.

— Нет! — Брэм покачал головой и сел. — Вы все не должны быть в этом замешаны. Он играет со мной. После того как вчера он натравил на меня Миранду, мне следовало бы…

— Что он сделал?

Черт бы побрал Фина с его пристрастием к фактам!

— Мне нравилось проводить время с Мирандой, несмотря на ее глупость. К сожалению, эта леди не поумнела за время моего отсутствия. Косгроув воспользовался ее услугой, дал ей мое старинное фамильное кольцо, чтобы она похвасталась им передо мной.

— Она замужем за другим человеком, Брэм.

— А я не святой, Уильям. — Он вздохнул. И в этом не было вины Куэнса. — Если это имеет какое-то значение, уже несколько недель, как я с ней расстался, что, вероятно, помогло Косгроуву забраться ей под юбки. Но вернемся ко мне.

— И к леди Роуз.

Брэм сердито посмотрел на Салливана:

— Она единственная невинная душа во всей этой истории. Помимо Бет.

— Невинная душа, которой ты сделал предложение.

— Что? — Насколько он помнил, это был один из немногих моментов, когда Фин выглядел истинно изумленным. — По-моему, у меня голова лопнет.

Салливан подался вперед:

— Разве Элайза тебе не рассказала? После того как я сообщил об этом Тибби и привел ее в чувство нюхательной солью, их с Элайзой все это очень взволновало.

— Ты не прекратишь отклоняться от темы? — проворчал Брэм. — Я сделал предложение, она мне отказала. И ничего удивительного, если подумать, что она… — Он замолк, перебирая длинный ряд прилагательных типа «совершенная», и «чудесная», и «великолепная», но ни одно не годилось. — Она хорошая, а я нет.

— Брэм…

— У меня осталось еще несколько дней, чтобы или отдать Косгроуву десять тысяч фунтов, или увезти куда-нибудь Розамунду и пристроить ее в порядочный дом в гувернантки. Я пытаюсь избежать последнего, потому что она на самом деле чувствует себя ответственной перед своей семьей. — И еще потому, что для него была невыносима мысль, что он больше не увидит ее.

— А где ты собираешься достать десять тысяч фунтов? — спросил Салливан. — Большая часть моих денег сейчас вложена в племенное скотоводство, но тысячу я могу тебе дать.

— Мы можем найти за столь короткое время почти такую же сумму, — вступил в разговор Фин, взглянув на старшего брата. Куэнс кивнул.

• Предыдущая
• 48/65
• Следующая