Сердце ждет любви - Энок Сюзанна - Страница 13

• Предыдущая
• 13/65
• Следующая

— Когда вы отдавали мне мою книгу, — начала она разговор, — вы сказали, что многому можете научить меня. Как я понимаю, вы имели в виду кое-что другое, совсем не то, когда сделали мне такое предложение вчера вечером.

Непроницаемый и оценивающий взгляд черных глаз был устремлен на нее. Обычно мужчины не уделяли ей особого внимания, за исключением танцев, когда им требовалась партнерша. А теперь у нее были тайный почти что жених и предполагаемый наставник; один был похож на ангела, а другой на дьявола, и они оба пользовались ужасной репутацией. Прежде всего следовало помнить, что ни один из них, вероятно, не имел по отношению к ней добрых намерений.

— Так сегодня вы не краснеете и не боитесь? — спросил он, как и она, не повышая голоса. — Мудры с мужчинами, и вас ничто не пугает?

— В данных обстоятельствах я предпочитаю считать, что это практично.

Он подъехал к Ней поближе.

— Но вам надо быть готовой ко всему, леди Розамунда. О Боже! Что он еще для нее уготовил?

Он не отрывал от нее взгляда.

— Если вы так думаете, — наконец, понизив голос, сказал он с чувственными нотками в голосе, — тогда вы не знаете тех слов, которые знаю я. А они тоже «практичны».

— Уверяю вас, я достаточно образованна…

— Вот, например, — перебил он, произнеся неприличное слово, — или вот это?

Брэмуэлл произносил непристойности так… будто это были самые обычные слова, и это поразило ее. Роуз перевела дыхание. Если он будет так продолжать, тогда она просто не поймет его.

— Язык торговцев и продажных женщин не производит на меня впечатления.

— Поверьте, я не собирался шокировать вас.

— А для чего же тогда вы произносили эти слова?

Брэм посмотрел мимо нее на ее идиота брата, который втянул ее в эту грязь, хотя казалось, его это нисколько не беспокоило. И, однако, как бы она ни притворялась искушенной, от этих нескольких слов ее чуть не хватил апоплексический удар. Косгроуву даже не потребуется шести месяцев, как он хвастался, чтобы уничтожить ее. При этом не принималось во внимание, что маркиз сделает с ней в постели…

— И что? — подсказала она. — Или эти слова все, что Вы можете предложить?

— Это был лишь пример, — ответил он, раздраженный тем, что на мгновение представил ее в постели с Косгроувом. Он не просто рассердился. Он пришел в ярость. Он потом еще подумает об этом. — Посадите принцессу к свиньям, и, в конце концов, от нее будет пахнуть навозом.

— Но она все же будет говорить как принцесса, а не как свинья. И даже свинья может чему-то научиться.

— И принцессу можно заставить ходить на четвереньках и визжать. Приятным голосом или нет, но она опустится очень низко, уверяю вас.

Розамунда вспыхнула:

— Я не стану тем, о чем вы говорите…

— Я видел хорошеньких принцесс, побывавших в руках Косгроува. А у них было побольше опыта в отношениях с мужчинами, чем у вас.

Он увидел в ее зеленых глазах страх и был этим доволен. Она должна заранее понять, что ожидает ее с Косгроувом, если она хочет выжить. И он не ругал себя за то, что испугал ее; он сердился на нее за то, что она была настолько наивна, что ей требовалась помощь.

— Если меня принудят… вываляться в грязи, тогда какие ваши слова смогут помочь мне?

Дьявол ее побери, она разозлилась. Он снова посмотрел на ее брата, но, оказавшись в Гайд-парке, щенок, казалось, интересовался только каретами и красивыми женщинами.

— Я еще раз повторю, что, может быть, вам захочется подышать свежим воздухом в другом месте, а не в Лондоне, — шепотом ответил он.

Ему был не нужен такой враг, как Косгроув. Но очевидно, он только что обнаружил, что есть по крайней мере одна черта, которую он не переступит или не позволит переступить ей. Во всяком случае, он ничего ей не сказал. Как далеко заведут его убеждения, он не имел представления.

— Вы это серьезно? — Второй раз за это утро у нее был по-настоящему испуганный вид. — Какая от этого может быть польза?

— Вам не придется выходить замуж за Косгроува. Если вы так образованны, как утверждаете, я мог бы где-нибудь найти для вас место гувернантки. Среди моих знакомых есть и порядочные люди, поверьте.

— А Косгроув начнет требовать десять тысяч от моей семьи, и они будут дважды преданы. Сначала разорены поступками Джеймса, а затем моими.

— Это все приводит нас опять к Джеймсу. Его поступки вынуждают вас спасать себя.

— А как же мои родители? Он задумался.

— Они продали вас чудовищу. Пусть сами и расплачиваются.

Розамунда ответила ему свойственным только ей прямым, тревожившим его взглядом. Выражение ее лица озадачило его. Что это было? Жалость? К себе или к нему?

— Не думала, что вы посоветуете мне совершить подлость и предать мою семью, — тихо сказала она. — Я этого не сделаю, спасибо, что уделили мне время, но я не могу принять вашу помощь.

Перемены и капризные повороты человеческой натуры давно уже не удивляли Брэма. Но это удивило его. Она удивила его.

— А вы, Розамунда, — дура!

— Возможно. Но я преданная дура. Если бы даже у меня не было обязательств перед родителями за то, что вырастили меня, у меня есть сестра и зять, а в Сомерсете еще племянница и племянник. Они заплатят за мой эгоизм дороже, чем я. И вы должны согласиться, что, когда Косгроув захочет попытаться… изменить мой характер, я тоже буду иметь шанс повлиять на него.

— В аду не бывает шансов.

— Но он еще никогда не выражал желания жениться. Это впервые. Может быть, теперь ему хочется начать новую жизнь.

— Кого вы пытаетесь обмануть? Ибо меня это не убеждает, моя дорогая.

Она судорожно сглотнула и опустила глаза.

— В таком случае вы остаетесь со своим мнением, а я — с долгом спасти свою семью, и, полагаю, нам больше не о чем говорить.

Брэм и раньше заставлял женщин плакать, но это было нечто новое. Он отчетливо почувствовал, что только что опустился ниже в следующий круг ада. Должно быть, уже недалеко дно преисподней. Но было бы хуже, если бы он не попытался предупредить Розамунду Дэвис и просто наблюдал, как она в полном неведении идет к своей гибели, лишил бы ее последней капли надежды!

Ему не понравилось нервное напряжение, охватившее его. Прежде, когда такое ощущение возникало, он предпринимал все возможное, чтобы избавиться от него. Что же делать сейчас?

— Вам бы помогли уроки, — медленно произнес он, — которые, как предполагается, порядочная молодая леди получает только от своего мужа.

Розамунда подняла голову:

— Уроки — это только слова. Какой в них прок?

Он кивнул, почувствовав что-то похожее на надежду. Он понял это по выражению ее лица. Что-то чуточку изменилось к лучшему.

— Смотря от кого они исходят…

— Конечно, нет ничего плохого в том, что я услышу нечто полезное. Во всяком случае, я хотела бы узнать, что меня ожидает.

— Согласен. — Он чуть заметно улыбнулся. — Вы все равно не избавитесь от меня, потому что задолжали мне вальс.

— Может быть, вы не такой уж страшный, как я сначала думала, Брэм Джонс.

— Я предлагаю, миледи, на некоторое время воздержаться от вашего мнения на мой счет. Пока еще рано.

Поскольку он согласился просветить молодую леди, которую, как ни странно, находил привлекательной, относительно приемов и капризов развратника и негодяя, не касаясь ее руками, он не мог поручиться за свои суждения или здравый ум. При сравнении даже ограбление казалось делом простым.

— Могу я рассчитывать, что Салливан Уоринг продаст мне лошадь? — неожиданно спросил виконт Лестер.

— Разумеется, если бы у тебя были наличные деньги, — ответил Брэм. Он был погружен в собственные мысли и считал, что такого ответа достаточно, но избавиться от Джеймса Дэвиса мало кому удавалось. По части «приставания» ему не было равных.

— Одолжите мне эти деньги, — попросил юноша. — Или я выиграю их у вас.

Это был неплохой способ заполучить еще около сотни фунтов, но, взглянув на Розамунду, он тут же выбросил шальную мысль о легком обогащении из головы.

• Предыдущая
• 13/65
• Следующая