Падение «Вавилона» - Молчанов Андрей Алексеевич - Страница 37
- Предыдущая
- 37/88
- Следующая
Страна, как огромный хромированный экспресс, глубоко тронутый ржой, катила в неведомое, в пустоту бесцелья, высасывая горючее из всего мира.
Чем закончится путь? Об этом Джошуа не думал. Да и что ему было до будущего?
Пусть провалится в преисподнюю весь этот мир паразитов и глупых ублюдков… А он выжмет из него все последние возможные удовольствия, вот и все. Удовольствия плотские и моральные, когда людишки приносятся в жертву смерти, которой он служит.
Да, именно смерти служит Джошуа, а не какому-нибудь там ЦРУ и всякого рода геополитическим задачам великих Соединенных Штатов… Плевать ему стократно и на задачи, и на Штаты, также набитые недоумками всех мастей с сущностью клопов и москитов…
Он допил виски и улегся на широкую кровать, поставив будильник, вмонтированный в тумбочку, на семь часов утра.
В Паттайю следовало отправиться пораньше, предварив время дичайших автомобильных пробок — бича многомиллионного, задымленного угаром бензиновых выхлопов Бангкока.
Отель «Royal Cliff» располагался в холмистой бухте, белоснежными террасами своих зданий взбираясь на пологие склоны, буйно поросшие тропической растительностью.
Отель поражал просто-таки стерильной чистотой. В пространство холла, отделанного белоснежным мрамором, был словно туго закачан воздух заснеженных гор — прозрачно-ключевой, а за ним, в едва угадываемых, парящих плоскостях стеклянных стен, зелено и безжизненно простирался океан.
Номер был стандартный, но дивно-уютный. Из стоявшей на журнальном столике вазочки, затянутой тонкой пластиковой пленкой, Джошуа извлек неизвестный ему доселе тропический фрукт, осторожно надкусил его бордовую, пористую оболочку.
Язык тут же свело едкой горечью. В течение нескольких минут он полоскал рот над двойной американской раковиной и, только почистив зубы, сумел избавиться от омерзительно-ядовитого вкуса хины.
Век живи, век учись — права пословица.
Оболочка плода была несъедобной. Под ней же обнаружилась белого цвета сердцевина, похожая на разваренную чесночную луковицу. На столе лежала брошюрка-аннотация с классификацией тропических фруктов. Эта коварная ягодка, происхождения чисто таиландского, именовалась «mang-kut».
Джошуа, покривившись досадливо, выбросил и плод, и аннотацию в корзину для мусора.
— Эти тропики с их подлянками могут доконать кого угодно… — пробурчал себе под нос, набирая номер телефона одного из агентов, еще вчера поселившихся в отеле.
— Вам виден из окна бассейн? — произнес после отзыва голос с тайским акцентом.
— Да, превосходно…
— Рядом с бассейном бар. Седой человек; очки в золотой оправе…
— У него цепочка на шее?
— Да. Он сегодня один.
— Я пошел! — Джошуа накинул голубенький махровый халатик и спустился вниз, пройдя дорожкой, усаженной кустарником с розовыми цветами, к стойке бара.
Легенда была прежней: американец, врач, русская мама…
Войти в контакт с Терехиным сложности не составило. Как и договориться с ним о совместном проведении вечера в городе. Интересы совпали: два праздных холостяка, одинаково неравнодушных к виски и к молоденьким тайкам из салонов с эротическим массажем…
— Будьте готовы к шести вечера, — сказал Терехин. — Я зайду за вами в номер.
— К шести вечера? Не рано?
— Я знаю, о чем говорю!
Джошуа был доволен. Все складывалось, как нельзя лучше. До обеда он проплавал в бассейне среди опавших в воду лепестков магнолии, затем, взяв в баре ледяной стакан с апельсиновым соком, уселся в колодец джакузи, раздумывая о тактике предстоящего разговора.
Парило солнце, бурлящие струи обволакивали тело, сбивая дыхание; рядом в нескольких шагах катил полноводные, грязноватые волны океан, а на горизонте чернел профиль стоявшей здесь на приколе атомной подводной лодки США — гаранта мира и безопасности региона.
"Насос… — глядя на далекую лодку, — подумал Паркер. — Стоит прочно, качает доллары… Нет, все же мы, янки, проворные бестии… "
В шесть часов вечера, Терехин, одетый в белую рубашку с короткими рукавами и в черные брюки строгого покроя, заглянул к Джошуа.
— Стаканчик виски? — приветливо улыбнулся ему Паркер, доставая из мини-бара бутылочку.
— С удовольствием, — наклонил тот обильно тронутую сединой голову.
— А не рано ли мы собрались в город? — вновь выразил Паркер сомнение, доставая из термоса-холодильника оплывшие кубики льда и плотно укладывая их в стаканы.
— Я решил для начала разделаться с официальной частью, — донесся ответ.
Джошуа растерянно обернулся на собеседника, встретив его устало— проницательный, всепонимающий взгляд.
— Что вы имеете в виду?
— Мистер, — сказал Терехин, — если вам нечего мне сказать, то будем считать наше знакомство ошибкой. А если есть что — начинайте.
Такой поворот событий ломал все планы…
Джошуа призадумался, осторожно заливая виски подтаявший прозрачный лед, заполнивший стаканы.
Будь, что будет… Ответим на откровенность откровенностью.
— Меня интересуют некоторые русские ребята, занятые изъятием, скажем так, государственных средств, присвоенных себе другими русскими господами…
— Вы из ЦРУ? — спросил Терехин.
Паркер сделал неопределенный жест рукой — ничего не отрицая, но одновременно и не подтверждая…
— Понятно, — вздохнул Терехин. — Собственно, только оттуда вы и можете быть. Наши спецслужбы я уже не способен заинтересовать. Отрезанный ломоть, без политических и иных перспектив, выжатый… Ну-с, мне ясно, откуда ветер дует и в какую сторону. Но сначала попрошу вас задасться вопросом: мог ли я остаться живым, невредимым, в состоянии полнейшей свободы, если бы обладал какой-либо существенной для вас информацией? Да, кое— что я знаю. Вас беспокоит организация, созданная из профессионалов КГБ и прочих родственных ему ведомств. Лично мне известно одно: организация существует, разделяясь в лучших своих традициях на службу внутреннюю и внешнюю. Имена, явки, точная программа… это вам надо? — Покачал головой. — Не знаю. Иначе бы, повторяю, вряд ли бы сейчас вел с вами беседу. Существует, конечно, иной аспект — степень моей откровенности. Пожалуйста. Готов пройти все ваши детекторы, допросы… Если они неизбежны, то уж лучше от них не скрываться, все равно бесполезно.
— Вы смелый человек, — заметил Джошуа, усмехнувшись.
— Моя смелость, — ответил Терехин, — зиждется на примитивной логике. Существует принцип: если вы больны, лучше побыстрее обратиться к врачу. Да, это неприятно, может, порой и дорого, но в итоге неизбежно. Далее. Я не питаю ни к вам, ни к нашим лихим чекистам никакой симпатии. Тем более наши мерзавцы вытряхнули из меня целое состояние. И я с удовольствием заложу вам того, кто вывел этих идейных рэкетиров на меня: полковник Олег Меркулов. Работал в Штатах, возможно, и ныне там… В светлом коммунистическом прошлом курировал мою деятельность по финансированию всякого рода левых организаций в Америке, отсюда — многое знает. Более того, абсолютно убежден, что он связан с интересующими вас неформалами не просто тесно, но и играет среди них руководящую роль. Вот и все. Хотя… нет, не все. Наверняка вашей конторе он превосходно известен и ничего нового я не сказал. Поскольку опять-таки я покуда еще на поверхности планеты…
— Ну, выпьем, — сказал Джошуа, подняв стакан.
— Надеюсь, вы мне не подмешали какой-нибудь пакости? — брезгливо принюхиваясь к виски, молвил Терехин.
— Надейтесь, — улыбнулся Джошуа.
— Чему быть, того не миновать… — Собеседник залпом осушил стакан. — Ну что же, задавайте вопросы.
— У нас еще будет время, — отозвался Паркер. — А вам что— нибудь говорит слово «Вавилон»?
— В его актуальном значении? Чушь все это! — Терехин подошел к мини-бару, взяв из него баночку с кока-колой. — Вы не возражаете? — обратился к Паркеру. — ЦРУ, я думаю, не затруднит оплатить соду?
— Не затруднит, — уверил Паркер.
— Так вот, — продолжил собеседник. — О Вавилоне. То бишь о бывшей Стране Советов. Дело по ее развалу, вы, конечно, сделали немалое. Но абсолютно напрасное. И такое же напрасное дело продолжаете делать.
- Предыдущая
- 37/88
- Следующая
