Лесные сказки и были (сборник) - Бианки Виталий Валентинович - Страница 28
- Предыдущая
- 28/71
- Следующая
Глядя на них, Алла забыла даже, что перед ней страшный Зелёный пруд. Она нагнулась над водой, чтобы получше рассмотреть вертячек. Но в тот же миг они вдруг исчезли под водой.
Это тень от Аллиной головы упала на весёлых жучков и напугала их.
– Не мешай им, не мешай! – зашипела Нонна. – И смотри, какие гладыши… кувырканчики… Вверх ногами бегают!
Под водой вверх и вниз носились гладкие, как очищенное подсолнечное семечко, клопики. На переднем круглом конце их тельца были, точно нарисованные, глаза. Пониже шевелились четыре крошечные ручки, а посредине тела торчали будто воткнутые в бока булавочные вёсла-ножки.
Гладыши махали ножками-вёслами и толчками неслись вниз по дну. Потом вдруг переставали работать ножками, и их разом подкидывало кверху. Они стукались острым кончиком тела в водяной потолок, да так и оставались висеть вверх тормашками, широко раскинув ножки в стороны.
– Фокусники какие! – недовольно сказала Алла. – Пусть как следует плавают.
Она сунула руку в воду, схватила одного. На ощупь он был гладкий и жёсткий. Он шевелил ножками, вырывался из пальцев.
Алла положила его на воду плашмя, на грудь, и сказала:
– Вот так плавают. Понимаешь?
Но гладыш мигом перевернулся опять головой вниз и сильными толчками ног помчался ко дну.
– Ай, паук! – вскрикнула Нонна.
С берега на воду, как на лёд, сошёл мохнатый паучок. Он нырнул – и вдруг сзади у него оказался серебряный воздушный шарик с горошину.
Паучок поднырнул под водоросли и отпустил свой воздушный шарик. Шарик полетел вверх, но сейчас же запутался в густой сетке паутины, сплетённой между водорослями. Тут он и остался, сверкая в тёмной воде, как маленькая полная луна.
Паучок деловито поднялся вверх, вылез на лист. Он посучил задними ножками в воздухе и опять нырнул. И опять у него на брюшке оказался серебряный воздушный шарик с горошину.
Паучок выпустил второй шарик под паутинную сетку. Шарик стукнулся о первый шарик, оба лопнули и превратились в один шар, уже с боб величиной.
– Догадалась! – говорит вдруг Алла. – И совсем никакой здесь не бал, а все работают. Паучок таскает воздух в паутинных мешках.
– Ничего не работает! – говорит Нонна. – Он играет воздушными шариками.
– Нет, не играет: он строит себе под водой дом. Гляди!
Алла схватилась за ветку, свисавшую с берега, Нонна ухватилась за Аллу, и обе девочки наклонились над водой.
Вдруг – трах! – ветка сломалась. Алла и Нонна вскрикнули – и полетели в пруд.
Вода с шумом всплеснула под ними, пошли круги, и во все стороны от них поскакали перепуганные водомерки.
* * *
Мать вернулась домой поздно: солнце уже садилось. Она стала у всех расспрашивать, где девочки. Оказалось, никто не видел, куда они пошли.
Мать выбежала на крыльцо, звала, кричала, – девочки не отвечали.
По саду между деревьями медленно пробирался тяжёлый туман.
Мать побежала в самый тёмный, самый страшный угол сада. Раздвинула руками колючие лапы елей-великанов и остановилась, глядя на пруд, не в силах вымолвить слова.
В тумане на берегу двигались две фигурки. Одна фигурка говорила Аллиным голосом:
– И стрекозы не танцевали: они гонялись за мухами. Одна поймала на лету муху, опустилась на куст и съела её.
Другая фигурка отвечала голосом Нонны:
– А гладыши кверх ногами бегали? Бегали, бегали!
– Дети! – крикнула мать.
Девочки бросились к ней, обняли, и Нонна быстро-быстро заговорила:
– Мамочка, мамочка, ты не брани нас: мы не нарочно! За нами стрекозка прилетала. А потом мы полетели в воду, и надо же было высушить платья, пока солнышко.
– Упали в пруд?! – Мать ахнула и руками всплеснула.
– И вовсе он не страшный Зелёный пруд! – заговорила Алла. – Совсем и не сосучий и не очень глубокий: только до пояса.
Она строго посмотрела на мать и прибавила:
– А ты говорила – с покрышкой…
– И знаешь, – говорила Нонна, – когда солнце ушло за ёлки, красавица Белая Лилия закрыла зелёный венчик, своё белое личико в нём спрятала и – вот хитрая! – утянулась под воду. И бал кончился…
– И неправда! – перебила Алла. – Никто и не танцевал: тут все работали. Правда ведь, мама?
– Нет, танцевали, танцевали!
– Ах, погодите вы, дети! – сказала мать. – У меня от вашей трескотни голова разболелась. Марш отсюда, живо! – И, схватив девочек за руки, повела их домой.
Так и не узнали Алла с Нонной, играли в пруду головастики, водомерки, жучки вертячки, гладыши и водяной паучок или занимались делом.
* * *
Придётся уж вам самим разузнать это, когда настанет лето и в каждом пруду, в каждой канаве, в каждой зелёной луже около вашего дома закопошатся маленькие чудаки, которых видели Алла и Нонна в Зелёном пруду.
ОРАНЖЕВОЕ ГОРЛЫШКО
Между небом и землёй
Песня раздаётся,
Неисходною струёй
Громче, громче льётся.
Кукольник
Что увидел Жаворонок, когда вернулся на родину
Уж Волк умылся, а Кочеток спел. Начинало светать.
В поле между комьями холодной земли проснулся Жаворонок. Он вскочил на ножки, встряхнулся, огляделся и полетел вверх.
Полетел и запел. И чем выше он поднимался в небо, тем радостнее и звонче лилась и переливалась его песня.
Всё, что он видел под собой, казалось ему необыкновенно замечательным, красивым и милым. Ещё бы: ведь это была его родина, и он долго, очень долго её не видел!
Он родился здесь летом прошлого года. А осенью с другими перелётными улетел в далёкие страны. Там он провёл в тепле всю зиму – целых пять месяцев. А это долгий срок, когда вам всего десять месяцев от роду. И вот уж три дня, как он вернулся, наконец, домой. Первые дни он отдыхал с дороги, а сегодня принялся за свою работу. А работа его была– петь.
Жаворонок пел:
«Снежные поля подо мной. На них – чёрные и зелёные пятна.
Чёрные пятна – пашни. Зелёные пятна – всходы ржи и пшеницы.
Я помню: эту рожь и пшеницу люди посеяли осенью. Скоро выросли из земли молодые весёлые зеленя. Потом на них стал падать снег – и я улетел в чужие края.
Зеленя не замёрзли под холодным снегом. Вот они показались опять, весело и дружно тянутся вверх.
На холмах среди полей – деревни. Это колхоз «Красная искра». Колхозники ещё не проснулись, улицы ещё пусты. Пусты и поля: спят ещё полевые звери и птицы.
За далёким чёрным лесом я вижу золотой краешек солнца.
Просыпайтесь, просыпайтесь, вставайте все!
Начинается утро! Начинается весна!»
Жаворонок замолчал: он увидел на белом поле какое-то серое пятно. Пятно шевелилось.
Жаворонок полетел вниз – посмотреть, что там такое.
Над самым пятном он остановился в воздухе, трепеща крылышками.
– Э, да ведь это Большое Стадо! Я вижу, мои добрые соседи устроили общее собрание.
И в самом деле: это было Большое Стадо голубых куропаток – красивых полевых петушков и курочек. Они сидели плотной кучкой. Их было очень много: сто птиц или, может быть, тысяча. Жаворонок считать не умел.
Они тут в снегу и ночевали: некоторые ещё стряхивали с крыльев крупитчатый от ночного мороза снежок.
А одна курочка – видно, старшая у них – сидела посредине на кочке и громко говорила речь.
«О чём она там толкует?» – подумал Жаворонок и спустился ещё пониже.
Старшая курочка говорила:
– Сегодня разбудил нас своей песней наш маленький друг Жаворонок. Значит, правда, началась весна. Минуло самое трудное и голодное время. Скоро надо будет подумать о гнёздах. Настала пора всем нам расстаться.
– Пора, пора! – закудахтали все курочки сразу. – Кто куда, кто куда, кто куда?
– Мы к лесу! Мы за речку! Мы на Красный ручей! Мы на Костяничную горку! Туда, туда, туда, туда!
Когда кудахтанье смолкло, старшая курочка заговорила опять:
- Предыдущая
- 28/71
- Следующая
