У начала времен (сборник) - Янг Роберт Франклин - Страница 88

• Предыдущая
• 88/117
• Следующая

Старфайндер задумался.

Путем умственного напряжения и самокопания ему удалось вспомнить небольшой отрывок из «Критики чистого разума», который он запомнил во времена слепоты:

«Пространство и время есть не более чем субъективные обстоятельства нашего восприятия, в связи с которыми все объекты являются лишь явлениями, но не «вещью в себе»… В отношении формы явлений многое может быть сказано «априори», в то время как о «вещи в себе», лежащей в основе явлений, невозможно сказать ничего ".

Само собой, Кант говорил не об Океана Пространства и Времени. Тем не менее вывод философа мог быть применен и к невероятной ситуации Старфайндера тоже.

Достижение и овеществление дна Океана, в том виде, как оно произошло, лишало действительного смысла и пространство, и время.

Но мог ли Старфайндер заключить, что бесконечная последовательность комнат/ящичков, в которых сидел он, в то время как на самом деле он находился только в одной комнате — если только он действительно сидел хотя бы в одной из комнат — представляет именно эту самую «вещь в себе»?

Нет. Комнатки/ящички, плюс их содержимое, плюс стереотипная сцена в рамке, «окно–картина» на стене, представляют собой мою интерпретацию «вещи в себе».

Вся эта модель ящичков/комнат находится в настолько возможной близости к реальности, насколько в состоянии мое понимание приблизиться к так называемой основе, и, возможно, отражает в минимальной мере, если вообще что–то отражает, истинную картину основы бытия.

Прошлое, настоящее, будущее — я существуют одновременно во всех этих плоскостях. И все три плоскости есть одно.

Возможно, что мое осознание пытается подсказать мне, что нет ни Начала, ни Конца: человек воспринимает реальность одновременно в виде того и другого, аналогично тому, как воспринимается и пространство–время.

Как бы там ни было, к сожалению, теперь становится понятным, что «Книга Космоса», если только подобная книга когда–то существовала, не содержит в себе Великого Плана.

В этот самый момент возникший в голове знакомый образ–ребус заставил брови Старфайндера сдвинуться:

«Какое отношение имеет наше — мое, Кили и твое, кит — странствование в Океане Пространства и Времени к вопросу «курицы и яйца»?»

Вместо ответа кит повторил свой ребус:

Старфайндер еще больше нахмурился. Ясно, что кит пытается подсказать ему что–то, но капитан кита слишком глуп, чтобы понять.

Разумная основа кита, свободная от лжи и самообмана, дала киту возможность проникнуть сквозь дно Океана Пространства и Времени в самой простейшей и непритязательной форме. Одновременно с этим сознание кита проникло и в чувства Старфайндера, и то же самое время отсутствие лишней «усложненности», помешавшей понять Старфайндеру смысл собственной модели, дало киту возможность увидеть реальный смысл.

Вновь картинка–ребус:

На этот раз Старфайндер ее понял.

В старые времена, на Земле, понятие, предлагаемое китом, имело название «экзистенциализм».

Кит хотел сказать, что в отсутствии макрокосмической модели, каждая личность пытается создать для себя микрокосмическую модель. Но кит при этом говорил и кое–что еще.

Кит уверял, что жизнь его, Кили и Старфайндера нерасторжима, и что они должны помогать друг другу и сотрудничать — как помогали и сотрудничали прямо в сей момент — в создании собственной микрокосмической модели.

В манускрипте на письменном столе говорилось именно про это. Хотя почерк принадлежал одному Старфайндеру, одновременных авторов у этой рукописи было трое, и прочитать рукопись можно было только совместно втроем.

Но кто эта девушка на голо–фото?

Он спросил об этом кита. «Кто это, кит?»

Кит не ответил. Либо он этого не знал, либо не хотел говорить.

Наверняка это та, кого ему предначертано встретить в будущем, и та, которой предначертано в будущем его полюбить.

Хорошо, тогда в чем смысл «куска угля» на каминной полке?

Кит это уже объяснил. «Кусок угля» представлял собой микрокосм, являющийся противопоставлением макрокосму.

Старфайндер поднялся и отправился к камину, еще раз осмотреть кусок угля. Но угля на месте не было. Не было и камина. Он стоял на мостике во чреве кита, неотрывно глядя во тьму смотрового экрана.

В некотором смысле, он находился тут все время.

Старфайндер улыбнулся. «Всплываем, кит» , — приказал он. «Всплываем назад, в 12 сентября, 1978 года. Мне пора встретить Кили после школы» .

Кит натужился, гул и скрип прошли по его чреву, когда 2–омикрон–ви наполняли его двигательные органы, и кит и человек начали подниматься со дна Океана Пространства и Времени…

Я живу в пещере.

У меня нет имени. Большую часть времени я сплю.

На мне всегда одна и та же одежда — красная клетчатая рубашка, коричневые штаны, черные сапоги.

Меня разбудил стук камней, осыпающихся с крутого склона над входом в пещеру. Это уже случалось и прежде, много раз. Я лежал на спине на полу пещеры. Перекатившись на живот, поднялся на четвереньки и подполз к выходу. Странным образом, несмотря на то, что я проделывал это уже много раз, никогда не знаю, кто пришелица, до тех пор пока не замечаю ее. Это девушка. На самом деле не совсем девушка, а скорее молодая женщина, но я всегда думаю о ней, как о девушке. В сером пасмурном свете секунду мы смотрим друг на друга, потом она, так же пораженная моим появлением, как и я — ее, вскрикивает и бросается вниз с холма.

Я бегу за ней.

Холм полого переходит в небольшую, поросшую лесом долину. Не сбавляя хода, девушка бежит между деревьями, туда же устремляюсь я. На бегу она продолжает кричать.

Лес в основном состоит из кленов, но есть и акации, и иногда попадаются гикории. В начале я не знал названий деревьев, но потом, мало–помалу, названия вернулись в мое сознание.

Я бегу за девушкой, но поймать ее не могу. И раньше не мог. Через некоторое время мы достигаем узкой речушки, девушка с брызгами несется вброд и исчезает. Я пытаюсь перейти речку следом, но река словно воздвигла передо мной барьер, настолько непреодолимый, что я не могу даже ступить ногой в воду. И тут на меня опускается такая слабость, что я едва нахожу в себе силы добраться обратно до пещеры. Там я падаю на пол и снова проваливаюсь в сон.

Как правило, происходящее повторяется в точности.

Когда девушка в следующий раз разбудила меня и мы увидели друг друга у входа в пещеру, я попытался схватить ее. Прежде чем она успела отпрянуть назад, моя рука скользнула по ее плечу. У нее было очень милое привлекательное лицо. Ее глаза — голубые и лучистые, скулы — высокие, щеки худые, а рот изогнут дугой. Светлые волосы концами загибаются внутрь, к щекам и шее. На ней короткое платье, по колено, бледно–голубой материи. Такие платья на девушке всегда. Иногда платье бледно–зеленое, иногда бледно–желтое. Ткань платья настолько тонкая, что сквозь нее различимы очертания тела. Но тело ее мне неинтересно. Я гнался за девушкой только с одной целью: убить ее.

Увернувшись от моей руки, она вскрикнула и бросилась вниз с холма. И снова я бежал за ней. Я бежал так близко, что уже слышал ее запах. Запах ее пота и духов. Но этот запах не поднимал во мне желания. Как я мог ее желать? Не раз я спрашивал себя об этом. И не знал ответа. Все, что я хотел — это убить ее.

Она достигла леса. Ее волосы развивались на бегу. Я попытался схватить ее за волосы, но пальцы только скользнули по кончикам волос. Догнать ее, чтобы схватить волосы, я так и не смог. Дальше через лес. Лес стоит мертвый. Кроме меня и девушки, среди деревьев нет живых существ. Да и откуда тут взяться жизни? Я спрашиваю об этом себя. Какую жизнь я имею в виду? Возникают слова. Птицы. Насекомые. Мелкие животные. Ничего этого нет. Да, этот лес мертв.

Какая разница? Я прибавил ходу. Впереди показалась речушка. Нужно поймать ее прежде, чем она доберется до реки. Я собрался с силами и еще прибавил ходу. Бесполезно. Девушка бегом устремилась через реку, выбралась на другой берег и исчезла. Я попытался перейти реку вброд, хотя заранее знал, что это невозможно. Как обычно, я не смог даже ступить в воду.

• Предыдущая
• 88/117
• Следующая