Я верю - Рампа Лобсанг - Страница 35

— Что за глупости, Брунгильда, — с особой едкостью возразила Вера, — не понимаю, откуда здесь взяться мухам и при чем тут слоны!

Она фыркнула, — если только вирус может фыркать, — и снова впала в желеобразное молчание.

Мир, именуемый Человеком, был своеобразен. Все обитатели этого мира жили в долинах, которые назывались порами, поскольку по какой-то странной и загадочной причине, которую, наверное, никто не смог бы разгадать, этот мир, за исключением некоторых мест, был укрыт каким-то непонятным покровом, или облаком, или чем там еще. Этот покров, казалось, состоял из огромных штырей, скрещенных меж собой с таким большим зазором, что любой проворный вирус, если бы ему дали несколько лет, мог бы запросто пролезть сквозь них и взглянуть на окружающий мир с поверхности этого странного материала. Но особенно поразительно было то, что время от времени весь этот мир претерпевал Потоп. Миллионы обитателей планеты, вирусы, гибли в воде, и лишь некоторые их сограждане — такие, как Вера, Брунгильда и некоторые их друзья, умудренные опытом жизни в долинах-порах, могли рассчитывать на спасение.

Подняв кверху свои усики, какой-нибудь вирус мог видеть потрясающее зрелище — огромное множество тел, устилавших равнину, пролегавшую между двумя близлежащими долинами-порами. Но никто не мог объяснить, что это было. Вирусы знали, что в определенные промежутки времени та великая Мембрана, которая закрывала большую часть мира, почему-то раскрывалась и начинался Потоп. Затем возникала новая, сильно вспененная мембрана, после которой возникала еще одна, и потом на какое-то время все успокаивалось.

Вирус Вера и ее друзья сидели в Долине Поры, в той местности, которая никогда не закрывалась этой преградой. Отсюда можно было даже наблюдать небеса, и Вера, предаваясь этому занятию, однажды сказала:

— Брунгильда, я часто думаю: есть ли на свете иные миры, кроме нашего?

Тут вмешался новый голос, принадлежавший вирусу-джентльмену, которого звали Баньянвера и который, как говорили, не то был рожден от Угандийской культуры, не то память о ней сохранилась в расовой памяти его предков. Сейчас же он был всего лишь одним из обитателей мира Человека. Он сказал:

— Что за чепуху ты говоришь, Вера! Ты же отлично знаешь, что в мире существуют тысячи, миллионы миров, подобных нашему. Разве мы с тобой не наблюдали их иногда там, вдалеке? Однако мы не знаем, есть ли на них жизнь, ведь так?

Вдруг послышался четвертый голос:

— Знаете, я думаю, что этот мир был создан специально для нас. И других миров, подобных нашему, просто не существует. Я думаю, что весь мир был создан Богом только для нас — вирусов. Взгляните на те признаки, которые подтверждают наше исключительное положение в этом мире. Нигде нет интеллекта такого уровня, который мог бы сравниться с нашим. На нашей планете кто-то разметил особые долины. Если они не были созданы специально для нас, то зачем они тогда образовались?

Этот собеседник, вирус Кату Гуама, был эрудированным парнем. Ему приходилось немного путешествовать. Однажды он даже побывал в соседней долине-поре. Поэтому все относились к его мнению с уважением.

Но тут гневно выступил Баньянвера:

— Да чепуха все это! Никакого Бога нет! Нет Бога — и все тут! Я молился тысячи раз, чтобы мне дали хоть какую-то малую толику хоть чего-нибудь. И если бы Бог существовал, то неужто вы думаете, он позволил бы одному из его детей страдать? Взгляните на меня: часть моего желе раздавлена. Это случилось со мной, когда я подобрался слишком близко к вершине Долины и кусок Мембраны поранил мне зад. Конечно же, никакого Бога нет, иначе Он излечил бы меня.

Наступило временное молчание, а затем Вера сказала:

— Знаете, и я ничего не понимаю. Я тоже усердно молилась, но никогда не получала ответа на мои молитвы и никогда не видела парящих в небе вирусов-ангелов. А вы видели?

Все остальные сидели и молчали, как вдруг разразилась ужасная катастрофа: откуда-то сверху на них ринулось громадное «нечто». Оно скользнуло вниз и прочесало по тем массивным прутьям, которые должны были служить вирусам защитой.

— Ах, боже мой, боже мой! — сказала Брунгильда, когда громадное «нечто» пронеслось мимо, — это что же, мы с вами были на краю гибели? Нас же чуть не уничтожили!

Но стоило им избежать одной опасности, пришедшей из космоса, которую они приняли за НЛО, — как приключилась другая беда. Внезапно на них полилась какая-то едкая жидкость, а над ними распространился отвратительный запах антисептика. И Вера, Брунгильда, Баньянвера и Кату Гуама вдруг перестали существовать, поскольку планета под названием Человек нанесла какое-то вяжущее средство на свое лицо.

Мисс Муравей безмятежно сидела на большом камне. Она тщательно вычистила свои антенки-усики, а также проверила, насколько чисты и опрятны все ее ножки. Ей хотелось убедиться, что она выглядит на все сто, поскольку сегодня ей предстояло идти на прогулку с муравьем-солдатом, которому неожиданно разрешили сходить в увольнение. Мисс Муравей обратилась к своей подруге по имени Берта Черножук, которая дремала в тепле полуденного солнца.

— Берта, слышь ты, нескладеха! — сказала она. — Ну-ка посмотри на меня хорошенько. Как я выгляжу? Глянь, все ли у меня в порядке.

Берта проснулась, приоткрыла один глаз и внимательно осмотрела свою подругу Мисс Муравей.

— Вот это да! Ты смотришься просто шикарно, — сказала она. — Твой солдатик будет убит наповал одним твоим видом. Но ведь еще слишком рано. Лучше садись да погрейся на солнышке.

Они сели и стали наблюдать тот пустынный мир, что простирался перед ними. Их окружали большие и даже огромные валуны, которые были раз в двадцать больше, чем Мисс Муравей. А под валунами лежала сухая земля. Вокруг не было видно ни травинки, ни кустика — ничего, кроме опустошения и множества странных следов на земле.

Мисс Муравей посмотрела на небо и сказала:

— Берта, всю жизнь мне хотелось иметь такого солдатика, который был бы мне другом. Неужели Бог внял моим молитвам?

Берта качнула одним своим усиком, а затем, медленно и тщательно подбирая слова, сказала:

— Ну, я не знаю. Лично я не верю в Бога. Если даже Он есть, то я никогда не получала ответа ни на одну молитву. Когда я была много моложе — совсем еще маленькой личинкой, — я часто молилась какому-то Богу, о котором мне говорили. Но все мои молитвы оставались без ответа. И знаешь, я решила, что все это — пустая трата времени. Что толку верить в Бога, который не может доказать нам свою божественную силу? Вот и все, что я могу сказать.

С этими словами она лениво прошлась по кругу и опять присела.

Мисс Муравей озабоченно сложила свои передние ножки и сказала:

— В том-то и дело, Берта. Интересно, если все эти светящиеся точки, которые мы видим по ночам, — это иные миры, то, как ты думаешь, есть ли там жизнь? Смешно было бы считать, что этот мир одинок и мы с тобой — его одинокие жители. Что ты скажешь?

Раздраженно вздохнув, Берта сказала:

— Ну, я не знаю, есть другие миры или нет. По-моему, это уже совсем другой вопрос. Несколько месяцев назад мне повстречался один комар — знаешь, крылатый такой, — так он сказал мне, что летал далеко-далеко, и однажды подлетел к огромному столбу. Это был какой-то невероятно громадный столб, который даже трудно себе вообразить. Так вот, этот комар сказал, что в определенное время, каждую ночь, вершина столба светится ярким светом. Знаешь, я не могу поверить, что где-то есть мир, где светит яркий свет, когда у нас темно. А ты как думаешь?

Мисс Муравей еще больше смутилась:

— Знаешь, меня всегда учили, что наш мир создан для нас, насекомых. Мне всегда говорили, что нет других форм жизни, которые были бы лучше, чем насекомые. А ведь мы с тобой насекомые, Берта. Значит, если это так и наши священники правы, то в мире не может быть никого умнее нас. Но те, кто может заставить свой мир существовать даже тогда, когда наш с тобой мир погружается во тьму, должны быть намного умнее нас. Я не знаю, во что мне верить, но думаю, что во всем этом есть некий великий Замысел. Так же как и ты, я устала молиться какому-то Богу, который не торопится с ответом.