Сплетенная с тобой - Дэй Сильвия - Страница 28

• Предыдущая
• 28/80
• Следующая

– Привет, – поздоровалась я. – Как дела?

– Лучше.

Что походило на правду. Его светлые волосы, обычно взъерошенные, были прекрасно уложены – еще один из многочисленных талантов Кэри. Карие глаза Трея блестели, улыбка была очаровательной, его внешность не портил даже сломанный нос.

– Приятно, что мы теперь встречаемся гораздо чаще, – сказала я.

– Я немножко изменил свой график. – Он протянул мне стакан с молоком, но я отрицательно покачала головой. – А как ты?

– Отбрыкиваюсь от репортеров, устраиваю личную жизнь своего босса, ставлю одного родителя на место, пытаюсь дозвониться до другого и собираюсь оттянуться вечером с девчонками в городе.

– Ты потрясающая женщина!

– Ну что тебе на это сказать? – улыбнулась я. – А как колледж? Работа?

Трей учился на ветеринара и совмещал несколько работ, чтобы платить за образование. В частности, подрабатывал помощником фотографа. Именно так он и познакомился с Кэри.

– Мрак. Но я надеюсь, что когда-нибудь все окупится, – скривился Трей.

– Если у тебя получится, мы можем как-нибудь снова посидеть вечерком все вместе дома. Поесть пиццы, посмотреть кино.

Я ничего не могла сделать, но невольно подыгрывала Трею, участвовавшему в перетягивании каната с Татьяной. Возможно, дело было во мне, но Татьяна вечно соперничала со мной, а потом, мне не понравилось, как она выпендривалась при встрече с Гидеоном.

– Конечно. Поговорю с Кэри насчет его расписания.

И я тут же пожалела, что завела этот разговор, опередив Кэри, поскольку глаза Трея почему-то сразу потухли. Ведь он наверняка понимал, что Кэри пытается вписать его в промежутки между встречами с Татьяной.

– Ну а если он будет занят, мы вполне можем сходить куда-нибудь вдвоем, – предложила я.

– Похоже на заговор, – криво улыбнулся Трей.

Без десяти час я спустилась в вестибюль, где меня уже ждал Клэнси. Он отстранил швейцара и открыл передо мной дверь лимузина, но, глядя на него, вряд ли кто-нибудь хоть на секунду поверил бы, что он просто водитель. Клэнси был точно смертельное оружие, и за все годы, что я его знала, он ни разу не улыбнулся.

Заняв свое место за рулем, он выключил сканер, с помощью которого перехватывал разговоры полиции, и, поймав мой взгляд в зеркале заднего вида, надел солнцезащитные очки.

– Ну, ты как? – спросил он.

– Наверное, все же лучше, чем моя мама.

Клэнси был слишком хорошим профессионалом, ни один мускул не дрогнул на его лице. Он опустил шторки, подключил мой телефон к блютусу в лимузине и свернул на проезжую часть.

Тронутая его заботливостью, я сказала:

– Эй, мне жаль, что наехала на тебя. Ты делал свою работу, и я не имела права на тебе срываться.

– Для меня это не только работа, мисс Трэмелл.

С минуту я молчала, пытаясь переварить то, что он сказал. Между мной и Клэнси определенно существовал некий основанный на взаимоуважении союз. Мы виделись достаточно часто, поскольку на Клэнси была возложена ответственность отвозить меня на уроки крав-мага в Бруклине, а потом встречать после занятий. Но мне никогда не приходило в голову, что моя безопасность для него в некоторой степени и личное дело. А зря. Клэнси был из тех парней, кто гордится своей работой.

– Просто это стало последней каплей, – объяснила я. – На меня так много всего свалилось, а тут еще вы со Стэнтоном для полного счастья.

– Извинения приняты.

Такой немногословный ответ был вполне в его стиле, и я даже улыбнулась.

Устроившись поудобнее и откинувшись на спинку сиденья, я стала смотреть в окно на город, который успела страстно полюбить. В переулке, по которому мы ехали, возле крошечного прилавка толклись незнакомые люди и ели пиццу. И хотя они стояли впритирку, каждый был сам по себе, демонстрируя удивительную способность жителя Нью-Йорка быть маленьким островом в бушующем людском море. Их обтекали прохожие, старательно обходившие какого-то человека с религиозными флаерами и маленькой собачкой у ног.

Ритм жизни города был таким интенсивным, что казалось, время здесь летит быстрее, чем где бы то ни было. И вообще Нью-Йорк в корне отличался от Южной Калифорнии, с ее ленивой чувственностью. В Южной Калифорнии жил мой папа, и именно там я ходила в школу. Но Нью-Йорк был словно властная госпожа, которая щелкает кнутом и соблазняет всеми видами порока.

У меня в сумочке завибрировал телефон. Я кинула взгляд на экран и поняла, что звонит папа. Мы обычно связывались по субботам, и я всегда с нетерпением ждала возможности поболтать с ним, но сейчас предпочла бы ограничиться голосовой почтой, так как была здорово на взводе из-за мамы. А теперь и папа начал доставать меня вопросами. Ведь во время своего последнего визита в Нью-Йорк он оказался свидетелем того, как в мою квартиру заявились полицейские, чтобы сообщить, что Натан в городе. Они заложили эту мину замедленного действия, поскольку были не в курсе, что Натан уже мертв. Более того, при мысли, что мой мучитель совсем близко от меня, я запаниковала и не смогла скрыть свой страх. И вот теперь папа, ставший свидетелем моей неадекватной реакции, здорово за меня переживал.

– Привет. – Я решила все же ответить, чтобы не вести войну на два фронта с обоими родителями. – Как дела?

– Скучаю по тебе, – ответил он своим глубоким, уверенным голосом, который я так любила. Мой папа был просто идеальным мужчиной: красивым, уверенным в себе, умным и надежным, как скала. – А у тебя?

– В основном не жалуюсь.

– А в частности? Я весь внимание.

– Мама потихоньку сводит меня с ума.

– И что на сей раз? – спросил он с ноткой снисходительности в голосе.

– Она сует нос в мои дела.

– Что ж, иногда мы, родители, действительно это делаем, но только тогда, когда беспокоимся за своих детей.

– Ты никогда так не делал, – не согласилась я.

– Только до поры до времени, – уточнил он. – Но если я действительно начну за тебя волноваться, то ничего обещать не могу. Однако не теряю надежды, что сумею уговорить тебя не слишком обижаться на меня.

– Ну, сейчас я как раз еду к маме. Посмотрим, насколько она сможет быть убедительной. Наверное, если признает, что была неправа, это как-то поможет делу.

– Тогда удачи тебе.

– Ха! Правда? – вздохнула я. – Можно позвонить тебе завтра?

– Конечно. Дорогая, у тебя точно все в порядке?

Я закрыла глаза. Виктор Рейес обладал инстинктом хорошего полицейского плюс отцовским инстинктом, поэтому что-либо скрыть от него было просто нереально.

– Ага. Я уже практически подъехала к маминому дому. Завтра обязательно расскажу, как все прошло. Ой, совсем забыла: мой босс собирается объявить о помолвке. Словом, у меня для тебя куча новостей.

– Завтра утром мне, возможно, придется заехать на станцию, но ты в любом случае сможешь связаться со мной по сотовому. Я люблю тебя.

Внезапно я испытала приступ ностальгии. Да, я очень любила Нью-Йорк и свою новую жизнь и тем не менее ужасно скучала по папе.

– Папочка, я тоже тебя люблю. Завтра поговорим.

Я выключила телефон и посмотрела на запястье. Отсутствие часов напомнило о том, что мне предстоит самая настоящая схватка. Мама и в прошлом постоянно меня расстраивала, но сейчас я была обеспокоена настоящим. Ей так долго пришлось трястись надо мной из-за Натана, что эта привычка вошла у нее в плоть и кровь, став стереотипом поведения.

– Эй! – Я наклонилась к Клэнси. Мне необходимо было кое-что прояснить. – В тот день, когда мама с Мегуми возвращались в Кроссфайр и мама здорово психанула… Вы что, ребята, встретили Натана?

– Да.

– Но ведь он уже однажды там появлялся. Гидеон Кросс тогда еще здорово надрал ему задницу. С чего это вдруг Натан вздумал вернуться?

Клэнси посмотрел на меня в зеркало:

– Мои соображения? Чтобы его заметили. Раз уж о его появлении узнали, он должен был держать вас в напряжении. Скорее всего, его мишенью была ты, но в результате он до смерти напугал миссис Стэнтон. В любом случае, действовал он достаточно эффективно.

• Предыдущая
• 28/80
• Следующая