Огненный бассейн (Сборник фантастических романов) - Кристофер Джон - Страница 30

Хорошо еще, что небо оставалось ясным. Тут не было защиты от дождя. У стены стояло корыто с водой. Хотя я и хотел пить, но не настолько: света было достаточно, чтобы разглядеть зеленую слизь по краям корыта. Пленникам не давали еды. Достаточно проголодавшись, они могли есть гнилые отбросы, кости, черствый хлеб и все прочее, чем в них швыряли. Это тоже считалось развлечением.

Какой я все же дурак! Дрожа, я ругал себя за глупость.

Ночь тянулась медленно. Я несколько раз ложился, свернувшись клубком, и пытался уснуть. Но было так холодно, что я должен был встать и походить, чтобы восстановить кровообращение. Я ждал наступления дня и боялся его. Что случилось с остальными? Вернулся ли Ульф? Я не надеялся на его вмешательство. Его хорошо знали в этом городе, но он не мог пойти на риск и признать свою связь со мной. Завтра они уплывут вниз по реке и оставят меня здесь. Что еще они могут сделать?

Широкий круг неба надо мной посветлел, и я смог определить, где восток, по начинающемуся рассвету. Для разнообразия я сел спиной к стене. Усталость, несмотря на холод, надвинулась на меня. Голова опустилась на грудь. Потом какой-то звук сверху заставил меня очнуться. Я увидел чью-то голову. Кому-то не терпится добраться до жертвы, сонно подумал я. Скоро начнется забава.

И тут я услышал негромкий голос:

— Уилл, как ты там?

Голос Бинпола.

Он принес с баржи веревку. Вытянувшись, он привязал ее к одному из железных прутьев и бросил мне другой конец. Я схватил его и подтянулся. Трудно было пробраться сквозь прутья, но Бинпол помог мне. Через несколько секунд я перевалил через край ямы.

Мы не стали тратить время на разговоры. Яма находилась на окраине города. Сам город, еще спящий, но уже озаренный рассветом, отделял нас от реки и от “Эрлкенига”. У меня сохранились лишь смутные воспоминания, как меня привели сюда, но Бинпол бежал уверенно, и я следовал за ним.

Нам потребовалось лишь десять минут, чтобы добраться до реки, и мы видели только одного человека в отдалении. Он что-то закричал нам, но не сделал попытки нас преследовать. Я понял, что Бинпол хорошо рассчитал время. Мы миновали улицу, где был рынок. Еще пятьдесят ярдов, и мы будем в гавани.

Мы добежали до нее и повернули налево. Сразу за таверной, рядом с баржей, которая называлась “Зигфрид”, я остановился как вкопанный, и Бинпол сделал то же. Да, “Зигфрид” был на месте, но следующий кнехт оказался пустым.

Бинпол потянул меня за рукав. Я посмотрел, куда он показывал, — на север. В четверти мили от нас посредине реки “Эрлкениг” направлялся вниз по течению — крошечная лодка, быстро уменьшавшаяся на расстоянии.

Первой нашей задачей было уйти подальше, пока не стало известно о моем побеге из ямы. Мы прошли несколько кварталов, застроенных хижинами, совсем не похожими на крашеные резные дома в центре города, и вышли на дорогу, которая шла вдоль берега реки. Справа из-за лесистых холмов поднялось солнце. С угрожающей быстротой формировались облака. Через полчаса они затянули все небо и закрыли солнце, а еще четверть часа спустя в лицо нам ударил дождь. Пять минут спустя, уже абсолютно промокнув, мы нашли убежище в разрушенном здании в стороне от дороги. Тут у нас было время подумать о случившемся и о том, что делать дальше.

По пути Бинпол рассказал, что было с ним. Он не нашел Ульфа, но когда вернулся на баржу, Ульф уже был там. Он был пьян, но это не улучшило его характера. Он разъярился на меня и Бинпола за то, что мы ушли в город. Он решил, что мы вдвоем проведем оставшуюся часть пути под палубными досками. А Фриц, очевидно, единственный, на кого можно рассчитывать, в ком есть разум.

Шло время, я не возвращался, и гнев Ульфа усиливался. Вечером пришел один его знакомый и рассказал о молодом тирольце, который затеял драку в таверне и был приговорен к яме. Когда этот человек ушел, Ульф заговорил с холодным гневом и нетерпением. Моя глупость поставила все под угрозу. Я не только не гожусь для дела, но являюсь просто помехой. Он не станет ждать и не будет пытаться освободить меня утром. “Эрлкениг” продолжит путешествие. В играх будет два участника вместо трех. А что касается меня, то я могу оставаться в яме и сгнить в ней.

Хотя Бинпол не говорил мне об этом, но он решил, что Ульф жесток и несправедлив. Мы находились в его распоряжении и должны были повиноваться всем его приказам. Больше того, в его словах был определенный смысл. Прежде всего дело, а не личности. Задача Бинпола — как можно лучше выступить в играх, добиться доступа в город треножников и добыть информацию, которая поможет уничтожить их. Только это и было важно.

Но Бинпол расспросил Морица о яме: что это такое, где она помещается. Не знаю, то ли Мориц не понял, к чему направлены эти вопросы, то ли понял и одобрил. Я думаю, он был слишком мягким человеком для работы, которая требует суровости. Во всяком случае, Бинпол узнал все, что ему было нужно, на рассвете взял веревку и отправился искать меня. По-видимому, Ульф слышал, как он уходил, и либо в гневе, либо холодно и логично рассудил, что нужно спасти единственного достойного члена трио от возникающих подозрений и расспросов.

И вот мы оказались на мели в сотнях миль от цели.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, и сменился горячим солнцем, в лучах которого наша влажная одежда начала парить. Менее часа спустя мы снова вымокли; на этот раз убежища вообще не было, ливень вымочил нас до костей. И так продолжалось весь день. Мы мокли, мерзли и все время сознавали — особенно я, — в какую историю попали.

К тому же мы были голодны. Со вчерашнего обеда я ничего не ел, и как только возбуждение от спасения и бегства спало, я почувствовал жестокий голод. У нас оставалось еще немного денег, но негде было истратить их, а мы не хотели ждать, когда в городе откроются магазины. Мы шли по лугам, где паслись коровы. Я предложил подоить одну и с помощью Бинпола загнал ее в угол поля. Она сопротивлялась моим неуклюжим и неумелым попыткам, вырвалась и убежала. Пытаться снова казалось бесполезным.

Спустя несколько часов мы увидели поле репы. Поблизости виднелся дом, но мы рискнули нарвать ее немного. Репа оказалась мелкой и горькой, но все же ее можно было жевать. Снова пошел дождь и на этот раз продолжался без перерыва больше часа.

Мы нашли развалины, в которых решили провести ночь. Других источников пищи мы не встретили и жевали траву в попытках унять голод. Это оказалось бесполезно, и к тому же у нас разболелись животы. И, конечно, одежда оставалась мокрой. Мы пытались уснуть, но безуспешно. Когда же ночь начала сереть, усталые и невыспавшиеся, мы пошли дальше.

День, хоть и без дождя, выдался облачным и холодным. Река, широкая и могучая, текла рядом, мы видели плывущую вниз баржу, и нам показалось, что до нас долетел аромат жареной свинины. Вскоре нам встретилась небольшая деревушка. Бин-пол хотел притвориться вагрантом, надеясь получить пищу. Я предложил заменить его, но он сказал, что это его идея и я не должен показываться. Я спрятался за изгородью и ждал.

В моей родной деревне был дом вагрантов, в котором останавливались эти бедные блуждающие безумцы. Там им давали еду и белье, стирали и чинили их одежду. Бинпол говорил мне, что в его стране ничего подобного нет. Вагранты спали где придется — в сараях, если повезет, или в развалинах. Они выпрашивали пищу у дверей, и ее давали им с различной щедростью.

Мы полагали, что-нибудь подобное может существовать и здесь. В деревне было с полдюжины домов, и я видел, как Бинпол подошел к первому и постучал. Дверь не открыли; позже он рассказал мне, что голос изнутри велел ему убираться, добавив проклятие. У второй двери вообще не было ответа. В третьем доме открылось окно, и на него в сопровождении хохота выплеснули ведро грязной воды. Когда же он, еще более мокрый, пошел дальше, дверь отворилась. Он обернулся, готовясь перенести унижение, если есть надежда получить пищу, и побежал. На него спустили огромного свирепого пса. Собака гнала его почти до того места, где лежал я, а потом стояла и лаяла ему вслед.