Золотые Антилы - Северин Тим - Страница 55
- Предыдущая
- 55/76
- Следующая
Для Лайонела Уофера и его спутников индейцы были пугающей загадкой. Буканьеры никогда не сталкивались с робкими лесными индейцами, не считая нескольких кратких встреч с кланами куна, когда налетчики двигались к Тихому океану, а такую сильную, хорошо вооруженную армию индейцы едва ли посмели бы атаковать. Теперь же Уофер с товарищами оказались полностью во власти аборигенов, причем дело осложнялось тем, что их коллеги из основного отряда буканьеров принудили нескольких индейцев служить проводниками на пути к побережью. Куна, вполне естественно, не желали покидать свои деревни незадолго до начала дождей, и буканьеры преодолели их упорство, прибегнув к силе. Это насилие поставило Уофера и его друзей в очень опасное положение. У них были все основания подозревать, что куна захотят отомстить отставшим. Такая перспектива не радовала, потому что ходили слухи, что куна, питая отвращение к пролитию крови, душат своих пленников над медленным огнем.
Но, как оказалось, куна были слишком предусмотрительны, чтобы сразу прикончить белых. Несколько горячих голов из деревенской молодежи громко требовали убить чужаков, нарушивших границы племенной территории, но совет старейшин призвал к осторожности — мол, благоразумнее подождать, вернутся ли похищенные проводники. Так что десять дней Уофер и его коллеги бродили по индейской деревне в напряженном ожидании и лихорадочной надежде, что буканьерам хватит благоразумия достойно обойтись с проводниками и отослать их обратно в деревню прежде, чем их соплеменники выйдут из терпения. Тем временем пятерке отставших пришлось туго. Куна с плохо скрытым пренебрежением поручили их одному из воинов, чья крытая пальмовыми листами хижина кое-как защищала от муссонных дождей. Однако деревня мало или совсем не заботилась об их пропитании. Напротив, писал Уофер, белым приходилось побираться и клянчить, подобно псам, и с благодарностью подхватывать любой кусок, презрительно брошенный в их сторону. А поскольку основную часть пищи составляли недозрелые бананы, куна явно злорадствовали, глядя, как белые люди мучатся животами.
К счастью, пятеро буканьеров оказались живучими и сумели продержаться, пока не нашелся индеец, который сжалился над ними. Этого индейца мальчиком захватили в плен испанцы, и он, прежде чем вернуться к своему племени, прожил некоторое время в доме епископа Панамы. Так что он немного говорил по-испански и мог служить отставшим переводчиком и учителем. К тому же он оказался настолько добросердечен, что, рискуя вызвать гнев соплеменников, вопреки обычаю совершил в темноте налет на общественные плантации и принес гроздь спелых бананов, которые и роздал благодарным англичанам.
Несмотря на свое глубокое недоверие к белым, индейцы не могли заставить себя пренебречь раной Лайонела Уофера, причинявшей ему большие страдания. Аборигены разработали удивительно действенную медицинскую систему, основанную на собиравшихся в лесу растениях и травах, и их лечение чудодейственно быстро исцелило рану английского врача. Доктор-куна разжевывал лекарственные травы в пасту и намазывал ею рваную рану на колене, покрывая ее вместо бинтов большими листьями банана. Такое лечение, с удивлением писал Уофер, «оказалось столь действенно, что за 20 дней применения мази, которую накладывали заново каждый день, я был совершенно здоров, не считая только слабости в этом колене, которая сохранялась еще долго, и онемения, которое чувствую и по сей день».
Увы, вся радость от быстрого восстановления здоровья Уофера сводилась на нет возраставшей враждебностью куна. Все сроки возвращения проводников с побережья давно прошли, и с англичанами с каждым днем обходились все более грубо. Когда они появлялись на людях, их встречали угрожающими гримасами, пинками, проклятиями и неприятными жестами. Какая судьба их ожидает, стало совершенно ясно, когда они увидели, что куна складывают костер для казни.
На их счастье, в этот критический момент деревню посетил Ласента, верховный вождь куна.
Вождь Ласента, если Уофер верно передает его имя, был замечательной личностью. Он сумел достичь верховной власти в обществе, организованном как множество очень слабо связанных между собой деревенских общин, разбросанных по лесу, и поддерживал свое влияние скорее силой характера, нежели открытыми военными действиями. Кроме того, как скоро выяснил Уофер, жил он довольно комфортабельно. Он построил для себя укрепленную деревню, стратегически расположенную на возвышенности между двумя реками и защищенную с суши густыми кактусовыми изгородями. Там он держал примитивный суд в окружении советников и стайки наложниц, насчитывавшей, по слухам, более пятидесяти привлекательных женщин, избиравшихся и отвергавшихся повелителем с возвышенным величием.
Когда Ласента прослышал о пяти отбившихся буканьерах, он немедленно явился на них посмотреть. И, поняв, что эти белые люди и их друзья могли бы, возможно, оказать ему помощь против старых врагов испанцев, он немедленно приказал, чтобы Уоферу и его спутникам позволили покинуть деревню и снабдили проводниками для перехода через лес. К тому времени Уофер чувствовал себя уже в силах передвигаться, так что он с четырьмя товарищами сразу отправился в путь в надежде догнать отряд прежде, чем тот достигнет побережья. Но в спешке они захватили с собой из пищи лишь немного сушеного маиса, и через три дня этот скудный рацион был съеден. Проводники тут же непринужденно указали им верную тропу через лес и повернули к дому, снова оставив англичан в непостижимой для них чаще.
Поначалу все, казалось, шло хорошо: путники двигались по тропе, прорубленной, как они полагали, основным отрядом буканьеров. Они со всей возможной поспешностью двигались по следу, пока тот не исчез. Тут они растерялись. Изгибы и повороты пути, густые заросли по сторонам, череда гребней и путаница рек и ручьев совершенно сбили их с толку. Без компаса, под густыми кронами леса, то и дело скрывавшими солнце, они не знали даже, в какую сторону идти. Еще более тревожными признаками были головокружение и слабость, потому что питались они только редкими ягодами, с опаской собранными в кустах. Без палаток и гамаков они проводили ночи, растянувшись на лесной земле, часто мокрые от дождей или от собственного пота в жарком влажном воздухе.
Побродив вокруг в поисках следа, пятеро англичан ненадолго воодушевились, обнаружив реку, текущую поперек тропы, и большое дерево, недавно срубленное, чтобы послужить мостом. Решив, что они все еще следуют за основным отрядом, буканьеры стали переправляться, оседлав мокрый ствол, как неоседланную лошадь, когда Боумен, не удержавшись на скользком стволе, опрокинулся в быструю воду. Это был слабый, хрупкого сложения человек, и ему приходилось тяжело с того дня, как он отбился от отряда, потому что он упрямо отказывался бросить хотя бы часть своей добычи. В мешке за спиной он тащил четыреста пиастров. Теперь, когда он кувырнулся в воду и скрылся из виду, Уофер и остальные не сомневались, что он пропал. Выбравшись на дальний берег, они двинулись было вниз по течению, но застряли в болоте. Переправившись назад, они пошли по противоположному берегу в поисках тела. К своему изумлению, они обнаружили целого и невредимого Боумена, все еще цепляющегося за свой кошель. Водоворот вынес его под удачно нависшую ветвь, и он сумел выползти в безопасное место.
Этот случай, когда гибель едва миновала Боумена, убедил путников, что они слишком слабы, чтобы одолеть трудный путь. Они еще один день прорубались сквозь становившиеся все гуще заросли, затем решили попытать счастья на реке. Они рассчитывали — как выяснилось, ошибочно, — что уже преодолели водораздел между реками, текущими на север, и теми, что впадали в Тихий океан. Так что они решили построить плот и сплавиться по течению до Карибского моря, где их могли подобрать проходящие лесорубы или буканьерское судно. Все пятеро принялись рубить стволы бамбука и связывать их лианами в два хлипких плота, но единственным орудием были старые тупые мачете, поэтому работа шла медленно, и стемнело прежде, чем плоты были готовы. Привязав их к берегу, путники решили переночевать на маленьком пригорке над рекой.
- Предыдущая
- 55/76
- Следующая
