Золотые Антилы - Северин Тим - Страница 19

• Предыдущая
• 19/76
• Следующая

На свои деньги Рэли собрал столь внушительный флот, что некоторые европейские страны забеспокоились и потребовали заверений, в самом ли деле Рэли отправляется в Южную Америку, не намерен ли он искать приключений у берегов Европы. Французский посланник в Лондоне так встревожился, что предпринял путешествие в Дептфорд для инспекции флагмана и личной беседы с командующим. Флагман и впрямь являл собой гордость флота, а вооружение, тридцать шесть пушек, делали его грозной силой. Корабль, неспроста названный «Дестини» («Рок»), был построен Финеасом Пертом, королевским корабельщиком, и так великолепен, что у придворных вошли в моду экскурсии вниз по реке, чтобы посмотреть, как снаряжают «Дестини». Рядом с ним на Темзе стояли пять судов поменьше: «Стар», 25 пушек; «Энкаунтер», 17 пушек; «Тандер», 20 пушек; «Флаинг Джоан», 14 пушек, и «Хасбенд», 6 пушек. Еще три или четыре корабля поменьше должны были подойти из портов Ла-Манша, где они готовились к трансатлантическому плаванию. Даже карлик этого флота, маленький трехпушечный «Паж», был способен на многое: он имел три робинета — маленькие медные пушки весом около двухсот фунтов — и вполне мог нанести значительный ущерб любой пироге или иному суденышку, с каким можно было столкнуться в дельте Ориноко. Но и офицеры Якова не спускали глаз с растущего флота Рэли, представив список кораблей с численностью команды и орудий советникам короля. Те, в свою очередь, приложив карту Гвианы с маршрутом Рэли, передали сведения Гондомару. В результате испанские власти были в подробностях осведомлены о диспозиции Рэли.

На бумаге солидно вооруженные корабли Рэли могли казаться серьезными противниками любому флоту, какой испанцы сумели бы спешно собрать в карибских водах. Однако от английских кораблей было мало проку без опытных матросов и пушкарей, а их в экспедиции Рэли, как оказалось, отчаянно не хватало. В конечном счете успех экспедиции зависел от участвующих в ней людей, а тысяча с лишним человек, отплывших в Гвиану, по всем отзывам, были никудышной командой. Некоторые, особенно офицеры (среди них и сын Рэли Уот) были людьми стойкими и надежными, но большинство являлись настоящими подонками. Это был недисциплинированный ленивый сброд, лодыри и неумехи, ввязавшиеся в гвианское предприятие в надежде на легкую и скорую добычу. Рэли по праву презирал их, но выбора у него не было: оставалось брать то, что есть, в надежде по пути до Антил вбить им в головы основы дисциплины. Были это, как он писал, «подлинные отбросы общества: пьяницы, богохульники и тому подобные; их отцы, братья и друзья не пожалели тридцати, сорока или пятидесяти фунтов, чтобы от них избавиться, понимая, что дома они за год промотают много больше». Боевой опыт многих из этих охотников за удачей ограничивался кабацкими драками, а самые неуправляемые скоро стали такой обузой — в Грейвсенде и в Плимуте завязывались свары между участниками экспедиции и горожанами, — что Рэли с радостью отправил их восвояси и отплыл на Ориноко без них.

По правде сказать, экспедиция не задалась с самого начала. Предполагалось отплыть в феврале, но из-за несогласованности действий капитанов корабли загружались с различной скоростью. Так что к весне 1611 года лишь половина кораблей, имеющих полную команду и запас провианта, были готовы к отплытию; а другие загрузились лишь наполовину, и капитаны не успели даже укомплектовать команду. Одно судно — «Стар», под командованием капитана Пеннингтона, взяло так мало провианта, что его хватило лишь до острова Уайт. Пеннингтону пришлось возвращаться в Лондон и одалживать у Бесс Рэли деньги на закупку хлеба. Эти заминки неизбежно вносили хаос в план экспедиции, и, несмотря на то что Рэли, в надежде подстегнуть свой флот, перевел его в Плимут, проблемам не было конца.

Рэли, если только не ослеп, должен был видеть, что экспедиция разваливается, еще не начавшись. И в тщетной попытке установить хоть какое-то подобие дисциплины в этом хаосе, он издал свои «Приказы к флоту». Написанные обычным для Рэли искрометным слогом, приказы эти, наделе, были слишком пуританскими, чтобы оказать действие на сброд, к которому они были обращены. Членам экспедиции, наставлял Рэли, не должно сквернословить во всякое время, также дымить под палубой, а только «поднявшись на верхнюю палубу». Вся команда должна дважды в день петь псалмы ради блага своих душ и успеха экспедиции. Некоторое представление о непригодности экипажей можно составить по тому, что Рэли счел нужным предупредить: он поставит драить палубу всякого, кто проиграет свое оружие или одежду. Наставления требовались и по обращению с корабельными пушками, и по наилучшему способу тушить пожары на корабле, и по правильному хранению личных вещей. Приходилось предостерегать даже против такой очевидной ошибки, как пересыпание пороха, когда в другой руке находится горящий запальник. Из этих приказов делается явным также недостаток на флоте самого насущного. Пушечного пороха, например, было так мало, что канонирам приказывали не открывать огонь, пока противник не окажется на расстоянии для стрельбы прямой наводкой, исключающей возможность промаха. Продовольствие следовало хранить под замком, а всякого, пойманного на краже, «наказывать как вора и убийцу своих товарищей». На кораблях недоставало обученных матросов, так что участникам высадки предписывалось изучить различные части корабля для помощи морякам. Те, в свою очередь, должны были участвовать в высадках на сушу после прибытия на Ориноко.

«Приказы» Рэли утверждали также правила, которыми должны были руководствоваться его люди, находясь в Гвиане. Он снова строго требовал ничего не брать у индейцев силой и предупреждал, что изнасиловавшего индианку ждет казнь. За трусость было предусмотрено не столь суровое наказание: струсивший будет лишен оружия и доли в добыче экспедиции, а остаток пути проведет как «слуга и носильщик для остальных». В некоторых отношениях относящаяся к Гвиане часть «Приказов» была весьма разумна. Англичанам запрещалось есть незнакомые плоды, пока они не убедятся, что эти плоды едят местные птицы и животные; им не следовало спать на земле и есть свежее мясо, не выдержав его по крайней мере два часа в соли. Тем, кто нарушит эти правила безопасности, предостерегал Рэли, грозит острый понос. Наконец, вспоминая давнюю трагедию, он уведомлял своих людей, что никто не должен плавать в реках Гвианы, «если не увидит плавающих в них индейцев, потому что многие из этих рек полны аллигаторов»[6].

Приказы были оглашены флоту 3 мая 1617 года, но до выхода в море экспедиция промешкала еще пять недель. И даже тогда корабли отчалили только потому, что Рэли уже не мог ждать. Денежный ручеек, из которого он черпал до последнего, окончательно иссяк, а люди поглощали провиант такими темпами, что он опасался, как бы запасы не кончились еще в виду английских берегов. И потому 12 июня так и не приведенный в полную готовность гвианский флот поднял якоря и, пройдя пролив Саунд, тут же попал прямо в шторм, который загнал корабли обратно в Плимут. Со второй попытки флот добрался до Фалмута, где непогода снова загнала его в гавань. Отчасти эта задержка оказалась полезна: Рэли сократил число голодных ртов самым простым способом — объявил, что экспедиция не вернется домой самое малое год. Слабодушные не рассчитывали на столь долгий срок, и многие из них украдкой сошли на берег. Флот сделал третью попытку выйти из пролива, еще менее удачную. Шквал отбросил суда, на которых не хватало рабочих рук, к островам Силли. Один полубаркас перевернулся и пошел ко дну со всей командой, а другие худо-бедно добрались до Корка, где флот и отстаивался чуть ли не месяц, загнанный в бутылку ирландской гавани шквалами и волнением, необычными для этого времени года. Запасы продовольствия продолжали таять.

Так прошла большая часть мореходного летнего сезона, причем каждая потерянная неделя давала испанцам лишнее время, чтобы усилить оборону на Ориноко. Но Рэли уже не мог отступить. Он понимал, что возвращение домой, даже временное, означало конец экспедиции. Люди разбежались бы, а кредиторы потребовали бы возврата долгов. И потому, когда погода к середине августа наконец улучшилась, его флот отважно оставил Корк и под всеми парусами пошел к Гвиане в запоздалой попытке отыграть золотой приз, прежде чем испанцы закроют для них Ориноко.

• Предыдущая
• 19/76
• Следующая