Христианство: Античность, Византия, Древняя Русь - Фроянов Игорь Яковлевич - Страница 21

Облик первоначальных христианских общин, как это подчеркивал Ф. Энгельс, лучше всего рисуется на основании Откровения Иоанна, но, разумеется, с учетом всей прочей новозаветной традиции, привлечение которой, во всяком случае, необходимо для суждения о возникновении христианства. В самом деле, что можно сказать о месте и времени появления первых христианских общин? Согласно христианской традиции, родиной новой религии была иудейская Палестина, а временем ее рождения — первая половина I века н. э. Правда, радикальное направление в историографии нового времени пыталось оспорить эти положения, Еще Вольтер, а затем Б. Бауэр, равно как и советская историография раннего периода, доказывали, что христианство могло возникнуть только в иудейской диаспоре; с другой стороны, не было недостатка и в попытках отодвинуть рождение христианства на более позднее время, вплоть до II века (в русской историографии — Р. Ю. Виппер). Однако все доводы новейших критиков могут быть оспорены, между тем как последние находки в районе Мертвого моря подтверждают закономерность и поэтапность процесса зарождения христианства в иудейской Палестине в общем русле оппозиционного религиозного движения. Впрочем, однажды зародившись, эта новая религия в силу своей открытости, в силу решительного разрыва с ритуалом и догмами старых верований, в том числе и иудейских, скоро стала центром притяжения для всех, кто искал утешения в вере. Это и привело к тому, что очень быстро, буквально в рамках одного поколения, христианство перешагнуло рубежи Палестины и разлилось по Переднему Востоку, а затем распространилось на центральные области античного мира.

Возникшая первоначально в иудейской Палестине и ближайшей диаспоре Сирии, Кипра и Малой Азии, новая религия развивалась на первых порах как одна из иудейских сект, отличаясь от остальных лишь большим упором на благочестие и верой в приход мессии. Поэтому христианское движение на этой первой стадии справедливо называют иудеохристианством. Первые христианские общины комплектовались преимущественно из иудеев. Это особенно видно по Откровению Иоанна: христиане здесь — избранные из иудеев, отмеченные печатью божьей. «И видел я, — восклицает Иоанн, — иного ангела, восходящего от востока солнца и имеющего печать бога живого. И воскликнул он громким голосом к четырем ангелам, которым дано вредить земле и морю, говоря: не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревам, доколе не положим печати на челах рабов бога нашего. И я слышал число запечатленных: запечатленных было сто сорок четыре тысячи из всех колен Израилевых» (Откровение Иоанна, 7, 2–4). И далее следует педантичное перечисление по порядку числа этих «запечатленных» из всех двенадцати древнееврейских племен: «Из колена Иудина запечатлено двенадцать тысяч, из колена Рувимова запечатлено двенадцать тысяч» и т. д. Равным образом и в конце Откровения, при описании Нового Иерусалима, выразительно указывается, что это местопребывание царства обетованного предназначено именно для тех избранных иудеев, каковыми являются верующие в Христа: «Он (Новый Иерусалим. — Э. Ф.) имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот и на них двенадцать ангелов, на воротах написаны имена двенадцати колен сынов Израилевых» (21, 12).

Примечательно также и то, что христиане в Апокалипсисе являются не просто иудеями, но иудеями по преимуществу. В начале этого произведения Христос, обращаясь к руководителю общины в Смирне, утешает его в борьбе с инакомыслящими иудеями: «Знаю твои дела, и скорбь, и нищету, — впрочем ты богат, — и злословие от тех, которые говорят о себе, что они иудеи, а они не таковы, но — сборище сатанинское» (2, 9; ср. также ниже, 3, 9, где с таким же ободрением Христос обращается к руководителю общины в Филадельфии). Но и позже, когда христианские общины все более и более стали пополняться новыми членами из числа язычников — неиудеев, национальное тождество христианства с иудейством еще не подвергалось сомнению. Показательно в этом отношении заявление апостола Павла, родом иудея (его первоначальное имя — Савл) и гонителя христиан, лишь позднее обратившегося в новую веру и переменившего себе имя: «Они евреи? и я. Израильтяне? и я. Семя Авраамово? и я» (2 Кор., 11, 22).

Что касается социального состава раннехристианских общин, то значительную, если не подавляющую, их часть составляли выходцы из общественных низов. На этот счет имеются прямые указания источников, как христианских (неоднократные упоминания в апостольских посланиях о рабах — членах христианских общин, Павел, Эфес., 6, 5–8; 1 Тим., 6, 1–2), так и античных языческих (Плиний, Цельс и др.). То, что христианство поначалу было движением, питаемым по преимуществу низами и на них ориентированным, косвенно подтверждается характерным прославлением бедности и бедных в новозаветных сочинениях. В этом отношении представляет интерес отрывок из знаменитой нагорной проповеди Христа («нагорной» она, собственно, является у Матфея, 5, 1 слл., между тем как у Луки, которого мы цитируем, Христос говорит «на ровном месте»): «И он, возвед очи свои на учеников своих, говорил: блаженны нищие духом, ибо ваше есть царствие божие. Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь. Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь… Напротив горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете. Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете» (Лука, 6, 20 слл.).

Примечательна также и приводимая в Евангелии Луки притча о богаче и нищем Лазаре: «Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача; и псы приходя лизали струпья его. Умер нищий и отнесен был ангелами на лоно Авраамово; умер и богач, и похоронили его; и в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его, и возопив сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучусь в пламени сем. Но Авраам сказал: чадо, вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь…» (16, 19 слл.).

Аналогичным образом и в апостольских посланиях можно встретить высказывания, выражающие подчеркнутое внимание к интересам угнетенных и страждущих. «Посмотрите, братия, — восклицает Павел, — кто вы призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значущее избрал бог, чтобы упразднить значущее…» (1 Кор., 1, 26 слл.).

Таким образом, национальная и социальная характеристика первоначального христианства достаточно однозначна. Необходимо, однако, помнить об исконной потенции христианства к развитию вширь и вглубь, то есть за пределы иудейства, на другие народы античного мира, и за пределы бедноты, на средние и даже высшие слои античного общества, что определялось осознанным обращением творцов новой религии ко всему человечеству. Молено вспомнить в этой связи слова апостола Павла, обращенные к новохристианам из числа галатов: «Ибо все вы сыны божии по вере во Христа Иисуса; все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал., 3, 26–28; ср. Рим., 10, 12).

Хотя названная потенция реализовалась достаточно быстро, она заняла определенный промежуток Бремени, так что первоначальное иудеохристианство может рассматриваться как целостная стадия в развитии христианского движения. Эта стадия отличалась и своеобразной идеологией — в целом христианской, но со своими особенностями. Важнейшим источником для суждения об идеях и представлениях первоначальных христиан служит, как уже указывалось, Откровение Иоанна. Христианство как идейное течение рисуется здесь в самой первой фазе, для которой были характерны опробование идей, непрерывная полемика и неустойчивость в вопросах веры. Первые главы Апокалипсиса, где Иоанн передает слова Христа, обращенные к руководителям семи малоазийскпх общин, вводят нас в обстановку сильнейшего идейного разброда, в котором трудно отличить истинное христианство от «сборища сатанинского». Тем не менее преувеличивать состояние идеологической неопределенности и разброда в первоначальном христианстве не стоит. Новая религия в силу унаследованного идейного потенциала и благодаря осознанным духовным устремлениям ее творцов с самого начала обладала таким арсеналом воззрений, которые отчетливо складывались в определенную, хотя и не до конца устоявшуюся, систему.